Роман Куликов - Штык

— Крысы, конечно, не те животные, что преследуют врага, но ты не расслабляйся, тут особое место, здесь все бывает, — сказал он одевающему рюкзак «ефрейтору» и повернулся в сторону Хомяка.

— А когда же обед? — недовольно спросил Буль в спину удаляющемуся командиру.

— Можешь остаться здесь, — не оборачиваясь ответил Штык. — И тогда обед непременно состоится. Правда, не у тебя, а у тех милых рыжих зверьков.

Минут через сорок Хомяк впереди вдруг оступился, упал на колени и боком завалился в траву.

Штык вздрогнул, опустился на одно колено и внимательно осмотрелся по сторонам сквозь прицел автомата. Ни движения вокруг, ни звука выстрела. Может, Хомяк все-таки попал в аномалию, которую не сумел почувствовать?

Сердце болезненно стукнуло, но раскисать себе Штык не позволил. Он так привык, что генералы безошибочно определяют все опасные места, что самым непозволительным образом расслабился. И теперь пожинал плоды своей беспечности. Жестом подозвав Буля, Штык показал ему на тело товарища впереди:

— Подойди шагов на десять и осторожно позови. Надо понять, что случилось и жив ли вообще наш солдат. Я буду прикрывать.

Буль без единого слова обогнул командира и осторожно двинулся к телу Хомяка. Остановившись, он повертел головой, словно оценивая, не подглядывает ли кто за ним, и вдруг рявкнул на весь лес:

— Рядовой Хомяк, встать!

Хомяк заворочался, освободился от лямок рюкзака и с трудом поднялся на ноги.

— Товарищ генерал! — жалобно проблеял он, обращаясь к Штыку. — Я не могу больше идти! Нету сил, давайте отдохнем!

От сердца сразу отлегло. Сообразив, что действие стимулятора, выданного Хомяку утром, видимо, уже завершилось, Штык подошел к генералам, извлек пластмассовую баночку и вытащил из нее капсулу. В баночке осталось всего несколько продолговатых цилиндриков с округлыми краями. Со вздохом оценив, что этого ресурса осталось совсем ненадолго, Штык закрыл коробку и отдал капсулу Хомяку.

Ждать, пока подействует лекарство, не стали. Штык отдал свой мешок обессиленному рядовому, а сам забрал его тяжелый рюкзак, попутно вытащив из него четыре гранаты, припасенные еще с лагеря. Они вполне могли пригодиться, чтобы воевать с крысами, если те снова встретятся где-нибудь на их пути.

— Нам бы теперь снова на просеку выбраться, — озабоченно сказал Штык, поправляя лямку рюкзака. — Да боюсь, заблудились уже основательно. Хомяк, так почему ты ушел, когда я велел остановиться? Ты ведь не думаешь, что я поверил во всю эту муть с печальным голосом?

Хомяк ошарашенно посмотрел на командира, но в этот момент пронзительный визг разорвал тишину, и буквально в какой-то сотне метров справа от беглецов над травой стали взлетать и взрываться кровавым фейерверком бурые тушки.

— Крысы!

Штык моментально оценил ситуацию. Опасные грызуны и не думали отставать от добычи, но по какой-то причине не смогли следовать за людьми напрямую и двинулись в обход.

— Хомяк, черти тебя забери, а ну быстро вперед! Буль, за ним, дистанция десять метров. Давай быстрее, шевелись, козье вымя!

Хомяк затрусил было дробной рысью, но уже через несколько секунд резко остановился, покрутился на месте и начал забирать вправо. Штык еще немного понаблюдал за тем, как невидимая в траве крысиная стая идет вдоль аномалии, затем развернулся и широко зашагал вслед Булю.

Крысы не могут гоняться за людьми! Этот простой факт всегда казался Штыку настолько аксиоматичным, что он даже не задумывался о его обоснованности. Но крысы, которые сейчас преследовали их, отличались от обычных грызунов. С территории, которую они могли считать своей, люди давно ушли. И Штык мог поклясться, что не голод заставлял сейчас крыс преследовать людей.

Он оглянулся, понял, что снова не видит преследователей, и выругался. Эта «игра в догонялки» здорово действовала на нервы. Опять начало темнеть, но теперь Штык с уверенностью мог сказать, что просто вечерело. К нарастающему ощущению какой-то вселенской усталости начинало примешиваться острое чувство голода. Но ни о какой остановке не могло быть и речи — крысы наверняка все еще шли следом.

Огромную аномалию впереди Штык заметил сам, еще до того, как Хомяк взялся обходить ее слева. Местность выглядела так, будто кто-то прямо посреди леса пытался сделать футбольное поле. Огромная поляна неправильной формы резко выделялась и темно-коричневым цветом редкой низкорослой травы с толстыми коленчатыми стеблями, и окружающими ее деревьями с изогнутыми стволами, жадно тянущими ветви только в ее сторону, и рельефом, плавно снижающимся к центру этого странного образования.

Хомяк повернул налево, прошел десятка два шагов и остановился.

— Ну что там у тебя? — спросил Штык, нагоняя сперва Буля, тут же замедлившего шаг, а затем и «рядового».

— Справа дергает, колет и щиплет, — несчастным голосом сказал Хомяк. — А слева жжет и боль волной. Опять некуда идти. Опять мы в тупике!

— Отставить истерику! — строго сказал Штык. — Не заходили мы еще в тупик ни разу до сих пор. Точно пройти нельзя? А если потерпеть?

— Потерпеть могу, — тихо сказал Хомяк. — Но…

Штык уже не слушал его. В этот момент он почти по привычке обернулся назад и обнаружил, что крысы не только никуда не убрались, но и значительно сократили дистанцию. До темно-рыжей шевелящейся массы надвигающихся зверьков оставалось каких-то метров пятьдесят-семьдесят, и расстояние быстро сокращалось.

В этот раз крысы приближались с угрюмым молчанием: ни визга, ни шипения. Только целеустремленное движение вперед, к добыче. И в этот момент Штык вдруг понял, почему грызуны так настойчиво их преследовали — они охотились!

Буль тоже их увидел и, закричав тонким голосом, начал стрелять. Промахнуться по такой массе он не мог, и пули стали выбивать из бурого потока кровавые фонтаны, но крыс это не останавливало.

— Давай попробуем пройти, — требовательно сказал Штык, поворачиваясь к Хомяку. — Ты потерпи сколько сможешь! Пошли! Сейчас!

«Рядовой» с отчаявшимся видом смотрел то на аномалию, то на крыс.

Живой поток грызунов мчался уже совсем недалеко. Еще немного, и будет поздно куда-либо идти, придется отбиваться, но Штык знал, что в этой схватке им не победить.

— Ну давай же, Хомяк! — он уже не приказывал, а просил и уговаривал. — Главное, постарайся идти так, чтобы тебя кололо и щипало не сильнее, чем жгло и волной… или как ее там… Посередине, в общем, шагай.

Буль выпустил все патроны, трясущимися руками перезарядил автомат и позвал дрожащим голосом:

— Генерал Штык…

— Ну же. Хомяк!

«Рядовой», не говоря больше ни слова, развернулся и двинулся немного наискось от первоначального направления.