Михаил Шухраев - Охота на Голема

Врагами Отряда «Смерть бесам!» были вовсе не некие черные могущественные маги, вроде толкиеновского Моргота. Да и лишенных разума чудовищ Запределья считать врагами было бы, по меньшей мере, неразумно. Вот двуногие прямоходячие — совсем другое дело.

Когда-то, во времена, которые мог помнить разве что Эйно, среди тех, кого непосвященные называют магами, и в самом деле произошел раскол. Но вовсе не по цветам. Просто одни считали, что их способности могут принести пользу людям, другие тоже хотели пользы (то есть, тоже стояли за добро) — в основном, для себя. Первые со временем основали О.С.В., вторые стали Союзом Воинов Армагеддона.

О.С.Б. как мог, пытался отстаивать прогресс человечества, С.В.А. в меру сил вредил прогрессу. Магов из С.В.А. устроил бы феодальный мирок, где техника ограничилась бы автомобилями и железными дорогами. А все остальное можно было бы запретить как экологически вредное. Люди не должны думать о полетах, да и вообще не должны думать — так рассуждали вожди С.В.А. Люди должны подчиняться своим будущим хозяевам — догадайтесь, кому именно…

Если О.С.Б. работал скрытно, то «Воины Армагеддона» действовали почти что легально, особенно — в последние годы. Маги, колдуны и экстрасенсы не сходили с телеэкранов и газетных страниц, людей приучали верить в совершеннейшую чушь — и чем нелепее был слух, тем легче ему верили. На самом деле, эти самые газетные колдуны были лишь мелочью, их настоящие хозяева оставались в тени. И вот с этими хозяевами О.С.Б. вел незаметную войну — иногда очень даже кровавую. Хотя случалось порой и иное.

— Не думаю, что это развлечение — создать зомби, — улыбнулся Эйно. — Это вообще в диковинку для здешних широт, тут вам не Африка. Кому они могли понадобиться? Давайте прикинем.

— Но ведь их используют прежде всего для убийства, — слегка растерянно сказал Эд.

— Вот именно. Для убийства. И зомби мог создать только сильный маг из С.В.А. Или — одиночка.

— Или — некая Стефани Фабиан, — упрямо проговорил Редрик.

— Ладно, в любом случае эти живые мертвецы не смогут уйти далеко от города, — сказал Эйно. — Скорее всего, припрутся к себе домой — если только перед ними не поставлена цель. Так что наша цель — наблюдать и быть наготове. Кстати, у нашего второго живого трупа врагов было не слишком много?

— Были, — проговорил Эд. — Еще сколько! И все до единого — с вот такими рогами! — Он рассмеялся. — Наша опергруппа отчет делает — после опроса соседей. Так это не отчет, а какая-то сплошная камасутра. Получается, что в последние месяц-полтора этот мужик-гуляка стал секс-звездой — куда там какому-нибудь Сталлоне. А потом его машиной сбило.

Причем водитель его не знал и виноват не был абсолютно ни в чем — просто пешеход решил пойти на красный.

— Мораль — не блуди, да не сбит будешь, — усмехнулся Эйно. — А до того с ним такие загулы случались? Что там наш отдел «Астра» выяснил?

— Случались, — кивнул Эд, единственный в кабинете представитель Светлых. — Но не до такой степени — это точно. А тут он вел разгульную жизнь, нисколько не скрываясь.

— Пока не погиб, — задумчиво сказал Редрик. — А в деньгах он, как я полагаю, не нуждался?

— Да нет, был вполне обеспеченным, причем всегда. Квартира небольшая, зато в очень примечательном доме в хорошем районе. И обставлена неплохо. Думаешь, его могли проклясть?

— Как раз, не думаю. Если это обычное проклятие, пусть даже редкостной силы, нам надо принять — у этой биологички, «Тети Монстра», и у нашего второго покойничка был какой-то сильный общий враг. А на самом деле, их не связывает ничего, кроме вот этой анкетки.

— Ладно, инициатива наказуема, — начальственным тоном произнес Эйно. — Раз ты, Ред, отстаиваешь версию с госпожой Фабиан…

— И я думаю, что это как-то связано, — поддержал приятеля Эд.

— Вот раз оно так, то вам и карты в руки. Трясите французов насчет информации — любой, самой завалящей. А то скоро по Петроградской мертвецы стаями бегать будут.

Мрачное пророчество Эйно не сбылось. Мертвецы по Петроградской бегать все же не стали, да и случаев с разрытыми могилами больше, вроде бы не произошло. По крайней мере, в тот день, а также на следующее утро. Больше того, оба зомби куда-то подевались — возможно, все же рассыпались в прах. Зато следующий вечер принес еще один странный телефонный звонок — на сей раз, от информатора из анатомического театра.

Информатор (как и прочие), разумеется, сразу же забыл о своем звонке. Но не о том, что увидел: все же случаев, когда вполне здоровый, полный сил и энергии молодой человек ни с того ни с сего лезет в петлю, не так уж много. И такие случаи выглядят не менее странными, чем появление зомби.

Особенно, если самоубийца — твой школьный приятель и живет буквально рядом. Патологоанатом, делавший вскрытие, был просто в шоке. Такого он ожидал от кого угодно — вот только не от Гриши. И никаких следов заболевания, ни малейшего намека на тяжелый недуг не было и в помине. К тому же, Гриша, который жил с доктором в одном подъезде, явно не страдал ни от несчастной любви, ни от отсутствия денег. Сам же похвалялся, что устроился в очень, очень прибыльную фирму. Но если не деньги, не несчастная любовь, не желание избавиться от мучительной болезни — что же тогда?

Патологоанатом не мог ответить на этот вопрос. А потом, как будто ни с того ни с сего набрал номер мобильника.

«Технологический институт» — очень странная пересадочная станция, которая не удивит разве что москвичей — им-то это не в диковинку. Два зала соединены переходами, с первой станции поезда идут по двум веткам на юг, со второй — на север.

Для того, чтобы понаблюдать за толпой, Жаклин устроилась в соединяющем залы переходе — там, около газетных киосков, вечно стоят ожидающие. Если договариваться о встрече на пересадочной станции, то лучшего места все равно не найти — тут уж ничего не перепутаешь.

Жаклин была совершенно неприметна в толпе, снующей налево и направо, хотя сама она отлично наблюдала за всеми. Среди ожидающих ни одного МЕЧЕНОГО не было — их счастье, молодцы, не клюнули на анкетку в газете. А ведь немалым тиражом вышел этот проклятый договор.

Эх, если бы показать всем ту самую тварь с фотографии в газете в тот самый день, когда Жаклин впервые повстречалась с ней! Если бы люди смогли увидеть это безумие, этот кошмар! Они, пожалуй, смогли бы остановиться, одуматься, понять, что получить что-то «на халяву» будет означать их гибель… Нормальные люди, пожалуй, смогли бы и одуматься. И лишили бы тварь ее пищи.

Увы, большинство не вспомнило бы даже, где и в каком году и кого именно казнили на площади Революции.