Сергей Москвин - Контакт третьей степени

Дмитрий поднял глаза на старшину.

– Дальше смотрел?

Фагот молча кивнул.

– Проверь сам, если не веришь.

Все правильно. Фагот не мог ошибиться. Дмитрий знал это совершенно точно. Как и то, что истекающие кровью солдаты не возносятся на небо.

Назад возвращались молча, но у вагончика пришлось отвечать на вопросы ожидающих их возвращения разведчиков. Первым вновь вылез Жила.

– Ну что там? – нетерпеливо спросил он.

– Только капли крови на земле и больше ничего, – пожалуй, это было единственное, что Дмитрий мог сказать со всей определенностью.

– А Мосел? – робко спросил Жила.

– Пропал. Будем искать. С рассветом приступим к поискам. А сейчас всем отдыхать. Я сам подежурю.

Разведчики понуро опустили головы, только Глухарь по-прежнему смотрел на Дмитрия с ехидной ухмылкой. И еще Ольга. Но в отличие от самодовольства на лице Глухаря Дмитрий увидел в глазах женщины неподдельный страх.

В 06.00 я снова связался по рации с дежурным по части, чтобы доложить о результатах проводящихся поисков, однако вынужден был прервать сеанс радиосвязи из-за младшего сержанта Тимофеева, который настоятельно просил меня заглянуть в воронку. Выражение лиц Тимофеева и сопровождающих его солдат убедили меня, что затягивать с этим не стоит. Чтобы сохранить документальный характер повествования, ниже привожу только свои наблюдения, опустив охватившие меня эмоции.

Над воронкой по-прежнему висело облако плотного дыма, которое за ночь нисколько не уменьшилось, а, на мой взгляд, наоборот, даже стало еще гуще, хотя открытого огня я нигде не заметил. Дым стелился в полутора-двух метрах над землей, что позволило мне и Тимофееву подойти к самому краю воронки. Ее внутренняя поверхность представляла собой еще более плотную корку спекшегося грунта, напоминающую расплавленное и затем застывшее стекло. На склонах имелись потеки смолянистой массы черного цвета. Стекшая масса собралась на дне воронки в лужу примерно двух метров в диаметре, в которой я обнаружил более плотное желеобразное тело около полутора метров в длину, отдаленно напоминающее человеческую фигуру. У фигуры имелась голова, шея, соединяющая голову с туловищем, которое по объему было лишь в три раза больше головы, и две пары конечностей: верхняя и нижняя. При этом четкой границы между телом и жидкой массой, в которой оно лежало, не наблюдалось. Я решил, что тело тает и растекается, но бойцы заверили меня, что оно, наоборот, «выросло» из лужи. В первый момент я им не поверил, но, понаблюдав за изменениями формы тела, вынужден был признать, что они, вероятно, правы. Поверхность фигуры стала более плотной. На верхних конечностях, прежде похожих на студенистые щупальца, сначала обозначились, а затем выросли по четыре пальца, расположенных напротив друг друга. Концы нижних конечностей уплощились, наподобие человеческих стоп, и на них тоже появились пальцы или нечто похожее, соединенное между собой перепонками. Потом фигура начала светлеть, пока не превратилась из абсолютно черной в темно-серую. При этом ее поверхность утратила первоначальный блеск и влажность. Соответственно обозначилась граница между телом и жидкостью, в которой оно лежало. Далее, когда я уже решил, что других изменений не последует, и собирался вернуться к рации, лицевая поверхность головы лопнула в двух местах, весьма напоминающих открывшиеся глаза. При этом из щелей выступила вязкая черная масса, похожая на ту, в которой лежала фигура, только более густая.

Окружившие меня бойцы в страхе подались назад. Скорее всего, им, как и мне, показалось, что фигура сейчас поднимется с земли, но она осталась лежать в прежнем положении. Я приказал бойцам наблюдать за фигурой, строго-настрого запретив приближаться к ней, а сам снова связался с дежурным по части, который все это время продолжал вызывать меня, и доложил ему о нашей находке.

Спустя два часа, в течение которых дежурный по части неоднократно вызывал меня по рации по распоряжению начальника оперативного отдела, начальника штаба и командира полка, к высоте 614 на машине прибыл оперуполномоченный отдела военной контрразведки капитан Шерстнев. Осмотрев обнаруженную в воронке фигуру, на голове которой за это время появились выпуклости, соответствующие ушам, подбородку и другим костям черепа, Шерстнев приказал выставить на вершине высоты оцепление и не подпускать никого к воронке без его разрешения, после чего сразу уехал. Через тридцать пять минут со мной по рации связался командир полка, запретив мне выходить в эфир до получения дальнейших распоряжений.

Так как более никаких распоряжений от командования не поступало, и, учитывая то обстоятельство, что находящийся в моем подчинении личный состав пропустил сегодняшние обед и завтрак, в 13.00 я отправил нашего водителя на автомашине в часть за дальнейшими указаниями и питанием для подчиненных мне военнослужащих. Спустя два часа вместо отправленного мною водителя прибыл капитан Шерстнев, доставивший на высоту фляги с горячим питанием и сухой паек. Шерстнев повторил приказ командира полка охранять воронку со странной фигурой от посторонних, добавив, что дежурному подразделению придется остаться на высоте как минимум еще на сутки. Отдав распоряжения, Шерстнев обследовал воронку и окружающую территорию с помощью счетчика Гейгера, провел экспресс-анализ воздуха на предмет наличия отравляющих веществ, однако никаких отклонений от безопасных норм не обнаружил. На мой вопрос, почему этим занимается сотрудник военной контрразведки, а не офицер службы радиационной и химической защиты, Шерстнев не ответил, заявив, что выполняет приказ. После проведения замеров радиоактивности он взял пробы спекшегося грунта, сфотографировал лежащую в воронке фигуру с разных ракурсов привезенным с собой фотоаппаратом, после чего снова уехал.

Остаток дня прошел без происшествий. Я разбил подчиненный мне личный состав на три смены, и пока одна смена стояла в оцеплении, свободные от караула военнослужащие занимались заготовкой дров для костра, приготовлением пищи и оборудованием места для ночлега. Все разговоры личного состава так или иначе касались обнаруженной в воронке фигуры. При этом среди множества высказанных догадок возобладало мнение, что мы наткнулись на пилота инопланетного космического корабля, потерпевшего аварию на высоте 614, или же биоробота, созданного инопланетянами и находившегося на разбившемся космическом корабле. Сержант Гасников, имевший при себе карманный FM-приемник, сообщил мне и остальным военнослужащим, что в вечерних новостях по радио прошло сообщение о вчерашнем взрыве в Пермском крае, в окрестностях одной из воинских частей. По словам радиокомментатора, военные отрицают какую-либо причастность к взрыву, скорее всего, причиной взрыва стал выброс природного газа. Рассказ Гасникова подстегнул разговоры, которые продолжались до темноты, пока я не приказал всем свободным от караула ложиться спать.