Сергей Москвин - Контакт третьей степени

– Продолжаем движение, – скомандовал Дмитрий, и дозорные снова выдвинулись вперед.

Ольга чуть отстала от них. Светя вокруг себя на стены и потолок тоннеля, она пыталась найти хоть какое-нибудь объяснение внезапно обрушившемуся на нее шуму и последующему за ним общему отключению приборов ночного видения, пока не услышала из темноты голос Злобина:

– Командир, здесь дверь.

Она поспешила вперед. Все правильно: дозорные добрались до первого складского бокса. Кажется, там хранились оставшиеся после строительства узкоколейки шпалы, рельсы и использовавшиеся при прокладке пути строительные инструменты. Уже через несколько секунд у металлической двери, на которую Злобин направил луч своего фонаря, собралась вся разведгруппа.

– Вы двое наблюдаете за тоннелем, – приказал дозорным Дмитрий, потом пробежался взглядом по лицам своих бойцов и, выбрав одного из них, скомандовал: – Жила, открывай.

Сержант Жилин забросил автомат за спину, постоял немного, собираясь с духом или примеряясь к двери, потом взялся двумя руками за рычаг запирающего механизма и попытался повернуть его. Он так напрягся, что у него побелели костяшки пальцев, а на шее вздулись набухшие вены, но это ни к чему не привело. Рычаг не сдвинулся ни на миллиметр. После еще пары таких же безуспешных попыток Жилин отпустил рычаг и растерянно посмотрел на Дмитрия.

– Не могу, – виновато произнес он. – Может, приржавел.

Ни на двери, ни на самом запорном рычаге Ольга не заметила и следа ржавчины, но предпочла промолчать. Она и так уже пробудила у Рогожина массу ненужных подозрений.

Дмитрий подергал рычаг – видимо, сам хотел убедиться в его стойкости, но это тоже ни к чему не привело. Жилин отступил в сторону и теперь вместе с остальными разведчиками вопросительно смотрел на командира, ожидая его решения. Но Дмитрий не спешил с ответом. По его лицу Ольга поняла, что он находится в такой же растерянности. Ей даже показалось, что она видит обрывки мыслей, мелькающих в его голове. Именно видит. Перед глазами Ольги возникла окутанная туманом запертая железная дверь и лезвие ножа, которым кто-то пытался расширить щель между дверью и дверной коробкой. Нож сменили электродрель, циркулярная пила с вулканитовым кругом вместо лезвия, газовая горелка и, наконец, засунутая между дверью и запорным рычагом ручная граната.

– Ну, чего застряли?

Ольга вздрогнула. Калейдоскоп мысленных образов исчез. Туман рассеялся. Перед ней снова был все тот же темный тоннель, стоящие в растерянности разведчики и старший лейтенант Глухарев, повторивший свой вопрос.

– Я говорю: чего вы здесь застряли? Какой смысл ломиться в запертую дверь, если за ней все равно ничего нет? Пошли дальше.

С этим предложением Ольга не могла согласиться. Смысл досмотра и заключался в том, чтобы проверить все отсеки на всех уровнях «Хрустального неба». Она уже открыла рот, чтобы возразить Глухареву, но Дмитрий опередил ее.

– Никто никуда не пойдет, – твердым голосом объявил он, глядя на старшего лейтенанта. Потом повернулся к остальным: – Жила, Фагот, возвращайтесь в лагерь и принесите огнепроводный шнур. Попробуем срезать петли или вырезать замок. В крайнем случае, проделаем в двери отверстие.

Жилин нетерпеливо рванулся к выходу, но Кожевников остановил его.

– Сколько метров принести? – рассудительно уточнил он.

Дмитрий задумался, но только на секунду.

– Несите всю бухту. Чувствую, это не последняя запертая дверь, которая нас ждет. Я правильно мыслю, товарищ майор?

Последний вопрос относился к Ольге, но она только пожала плечами. О том, что ждет их впереди, она знала не больше остальных. Но Дмитрий, да и остальные разведчики, вряд ли поверят ее словам, даже если она поклянется им в этом.

Когда Жилин и Кожевников скрылись за поворотом, в тоннеле вновь наступила тишина, нарушаемая лишь звуком их удаляющихся шагов. Затем смолкли и они. Ольга поежилась. Ей отчего-то стало не по себе. Внезапно где-то рядом, буквально в двух шагах, раздался тонкий скребущий звук. Словно когти скребли по железу. Ольга вздрогнула, едва сдержав крик. Луч ее фонаря заметался по стенам, пока не уперся в заклинившую железную дверь, на которой… с хрустом и скрежетом медленно поворачивался запорный рычаг. Тот самый рычаг, который еще минуту назад не смогли сдвинуть с места двое спецназовцев! А сейчас он поворачивался сам по себе, будто кто-то или что-то толкало его изнутри. Но такого просто не могло быть. С внутренней стороны дверь вообще не имела запорных механизмов.

– Глядите! Она сама открывается! – воскликнул Игнатов, вслед за Ольгой среагировавший на подозрительный скрежет.

В тот же миг к ним присоединились остальные разведчики. Злобин направил на ожившую дверь снайперскую винтовку, а Рогожин положил руку на ствольную коробку своего автомата. Под их пристальными взглядами рычаг сдвинулся в крайнюю точку и замер в таком положении. Хруст и скрежет тоже прекратились, но не сразу, а лишь спустя несколько секунд. Это выглядело так, будто эти звуки издавал не рычаг, а что-то другое. Потом Ольга услышала глухой хлопок. С таким или очень похожим звуком вспыхивал огонь в газовой водонагревательной колонке в доме ее матери. За хлопком должен был последовать свист горящего пламени. Но сейчас ничего подобного не произошло. Вместо этого стальная дверь слегка отошла от стены, открыв узкую вертикальную щель. Ольга поперхнулась. Ей в нос ударил тошнотворный запах разлагающихся морепродуктов: тухлой рыбы и еще чего-то гораздо более мерзкого.

Злобин закряхтел. У него на лице снова выступил пот, а само лицо покрылось темными, скорее всего, красными пятнами, словно от удушья. Игнатов и вовсе не сумел справиться с собой: несколько раз со свистом втянул воздух, потом, натужно кашляя, бросился к стене, где его и вывернуло наизнанку. В тоннеле отчетливо запахло рвотой, но ее кислый запах так и не смог перебить просачивающийся из-за приоткрывшейся двери тяжелый смрадный дух. Так, должно быть, пахнут утопленники на последней стадии разложения.

Когда Рогожин, прикрывая лицо локтем левой руки, правой взялся за запорный рычаг, Ольга отчетливо представила, что сейчас увидит за дверью. Сваленные в кучу и растекающиеся полужидкой массой по полу гниющие трупы сотрудников «Хрустального неба». Она даже подалась вперед, чтобы схватить Дмитрия за руку и помешать ему открыть эту проклятую дверь, но не успела. Дверь открылась поразительно легко, сразу распахнувшись на всю ширину. Сержант Злобин, благополучно справившийся с приступом удушья, сейчас же направил в дверной проем луч своего фонаря, и Ольга увидела ровный пол и… больше ничего. За дверью ничего не было. Отсек был совершенно пуст.