Андрей Белоусов - Мнимые люди

И Лютич, начал было уже сомневаться, что за ними вообще кто-нибудь придёт и спасёт. Надо выбираться самим. Но существовала одна маленькая проблема. Солдаты, лежащие рядом с ним, так и не пришли в сознание. Они по-прежнему, не подавая признаков жизни, бездвижно валялись на полу, словно трупы и временами, Лютичу казалось, что они уже мертвы, но стоило ему, с содроганием, в этом увериться, как кто-нибудь из бойцов начинал сипло дышать и своим тихим стоном разрывать полог тишины. Этот звук для него был как бальзам на душу.

Но так же он чувствовал и исходящий от них жар:

«Лихорадка, — печально резюмировал он. — Началось заражение крови. Им срочно нужна медицинская помощь, а я ни чем не могу им помочь».

Ему хотелось кричать от бессилия и от невозможности, хоть что-нибудь сделать, но из его, пересохшего рта, вырывались только сиплые хрипы, а внутри тела разгорался пожар, отнимающий остаток сил. У него и самого, уже начиналась лихорадка. И если за ними так никто и не придёт, ему ничего не остаётся, как только тихо лежать и ждать неизбежного конца.

Наконец, спустя, казалось бы вечность, в коридоре послышались шаги. И от этого сладостного звука, сердце Лютича слабо и нерешительно затрепетало в груди, ещё не зная толком радоваться или же готовиться к худшему. Слышно было, как под ногами идущих, хрустит осыпавшаяся штукатурка и облицовка стен, звенит стекло и трещат ссохшиеся доски. По звуку шагов, Лютич определил, что идёт не один человек, а двое или трое, хотя, шаги часто сливались и определить точное количество не представлялось возможным.

Наконец неизвестные остановились напротив входа и в проёме помещения показался человек. Это был высокий мужчина с крепкой фигурой, спортсмена, в красной куртке — пуховике и чёрных джинсах. На его голове, несмотря на вечерний холод, отсутствовала шапка. Вместо неё, уши мужчины, закрывали густые, вьющиеся волосы, какого цвета они были, капитан в сумерках не заметил. Они просто были тёмные и на их фоне, и на фоне сумерек, у мужчины резко выделялось бледное мужественное лицо, с тёмными провалами глаз.

Незнакомец, как бы не решаясь вступить в комнату, немного постоял на месте, а потом осторожно сделал три шага в сторону лежащих на полу солдат, и резко остановился, заметив на себе пристальный взгляд.

Капитан Лютич, готов был уже поприветствовать своего спасителя, но слова благодарности, застряли комом в горле. Вначале он даже обрадовался, когда на пороге появился неизвестный мужчина.

«Наконец-то живая душа! — возликовал он. — Долго же он, заставил себя ждать. Надо бы его поблагодарить, ну и само собой, поторопить, чтобы он нас отсюда, побыстрее вывел, а то неровен час, как нагрянут мутанты».

Но стоило только незнакомцу приблизиться, как по коже Лютича пробежал самый настоящий мороз. И первое, что он разглядел, в сумерках были глаза.

— Эти глаза, — замирая от ужаса, прошептал он. — Такие же, как и у детей.

После случая с детьми, Лютич отлично научился своим шестым чувством отличать мутантов. И потому-то сейчас, он сразу понял, стоило только мужчине, в красной куртке, подойти поближе, что перед ним не человек. Хотя и незнакомец, абсолютно никак не выдавал себя и не давал даже повода усомниться в себе, как в обычном человеке. Но капитан нутром почуял, что перед ним, самый настоящий «мим».

Мужчина, верно также почувствовав, что его раскрыли, улыбнулся, широко растягивая губы в стороны, но эта ужимка, Лютичу показалась, больше оскалом дикого животного, нежели улыбкой человека.

И внутренне похолодев, он решился. Капитану не оставили иного выбора, как схватиться за осколок стекла от бутылки, который он, в течение долгого времени, пока был в сознании, приложив невероятные усилия, подтянул к себе. И сейчас ему, нужно было только, поднять руку и воткнуть осколок, себе в шею, и он будет спасён, а то, чего он больше всего боялся, так и не свершиться. Борясь со слабостью во всём теле, он собрал остаток своих сил и медленно повёл непослушную руку к шее.

В ту же секунду, глаза «мима» зло блеснули в наступающей ночи. Мутант, резко махнул, дав знак кому-то у себя за спиной и следом, в тот же миг, из-за его спины, выметнулась неясная тень и сразу кинулась к человеку.

На долю секунды, Лютичу показалось, что это была тень крупной собаки. Он даже вначале растерялся и потерял драгоценное время, на исполнение задуманного. Секунда, и мнимая собака схватила его, железной рукой за шею и придавила к полу. Другой рукой, она ухватилась за его руку с осколком стекла и резко дёрнула в сторону, уводя от шеи.

От резкой боли в руке, Лютич аж пискнул, как придавленная мышь. А своими выпученными, налившимися кровью глазами, он с ужасом рассмотрел, что над ним нависает вовсе не огромная собака, а человек. Во всяком случае, оно походило на человека, но только по внешним общим признакам, в остальном же это безобразное существо сложно было назвать им. Потому что это было истинное чудовище, с жалким подобием человеческого лица, вынырнувшее из кошмарных снов из самых его глубин.

Склонившаяся морда выражала предел безумия, а бешеные, стальные глаза, не мигая, смотрели в упор на человека, завораживая своей глубиной и вытягивая разум. По многодневной щетине и волосам, торчащие патлами в разные стороны, можно было заключить, что это чудовище когда-то было обычным мужчиной и не было бы оно настолько жутким, если бы не слюна, покрывающая всю его нижнюю часть лица. И эта зловонная слюна постоянно вырабатывалась у чудища литрами. Она шла у него нескончаемым потоком изо рта и пузырилась из носа. Когда в отвратительном рту уже не оставалось больше места, она просачивалась наружу пропитывая щетину чудовища, отчего вся морда покрылась отвратной склизкой плёнкой. Постепенно собираясь на подбородке, слюна ненадолго задерживалась, а затем тягучей струёй срывалась вниз, и беззвучно капала на лицо Лютича.

«Что-то есть в этом от бешеной собаки», — мелькнуло в сознании капитана и заткнулось, потому что существо приблизило свою морду ещё ближе к его лицу и распахнуло свою бездонную пасть.

Из-за обилия слюны, раскрытый зёв чудища перекрылся плёнкой, потом она лопнула и Лютича обдало смрадным дыханием. Борясь с подступившей тошнотой, капитан сжал губы и задержав дыхание вступил в борьбу с мутантом, потому что чувство гадливости было сильней его телесной слабости. Он попытался сопротивляться, но бесполезно, с тем же успехом можно было бороться с упавшим деревом. Тогда он, брыкаясь ногами, свободной рукой, попробовал ослабить железную хватку у себя на шее, но от этого стало только ещё хуже. В ответ на сопротивления человека, мутант усилил свою нечеловеческую хватку и продолжай Лютич бороться дальше, «мим» просто раздавил бы ему шею. Но до этого не дошло. Силы оставили капитана раньше, чем его прикончил бы мутант.