Георгий Савицкий - Поле боя - Арктика.

объявляется высокий уровень боевой готовности.

орудийных башен или внушительных пусковых установок противокорабельных ракет. Над палубой не вздымаются мачты с ажурными решетками локаторных антенн и не трепещут на ветру разноц­ветные флаги. Весь облик подводной лодки подчи­нен иному — строгим законам гидродинамики, он обтекаем и строг. Главный и самый важный крите­рий подводной лодки — скрытность.

Но атомный подводный крейсер проекта 941 «Акула» привлекал взор просто потому, что в нем не было ничего лишнего, он был сверхфункциона­лен и потому красив. Даже его размеры были не самоцелью, но требованием тактико-технических характеристик и условием эффективного боевого применения.

Шедший позади русской атомной субмарины норвежский фрегат «Тур Хейердал» типа «Фритьоф Нансен» по сравнению с атомной громадой «Северстали» казался утлой шаландой. Норвежские моряки благоразумно держались на почтительном расстоянии от русского повелителя глубин.

С атомным подводным крейсером под Андре­евским флагом уже не пройдет номер с «выдво­рением» из территориальных вод, который имел место 25 мая 2008 года. Тогда российское про­мысловое судно «Микула» зашло в порт Баренц- бург, чтобы пополнить припасы. Через некоторое время у его борта появился вертолет норвежской Береговой обороны. «Норвеги» потребовали, что­бы русское судно покинуло их территориальные воды. Капитан «Микулы» заявил, что тем самым норвежская сторона нарушает пункты Парижской конференции, согласно которым порты Шпиц­бергена открыты для любого судна, ведущего про­мысел в этих водах. Но норвежцы и слышать об этом не хотели. Позже к вертолету присоединил­ся и норвежский патрульный корабль.

Так как припасы уже были пополнены, капитан «Микулы» не стал заострять ситуацию, и все же ушел из гавани. Но неприветливость, а точнее непри­язнь, официальных властей Норвегии чувствовалась очень сильно. И это при том, что рядовые норвеж­цы относились к русским вполне дружелюбно.

Неужели повторялась ситуация 1905 года меж­ду Россией и Японией на Дальнем Востоке? Тогда рядовые японцы, жившие на Курилах, тоже не по­нимали, что им делить с русскими и зачем нару­шать дружбу, сложившуюся годами?.. Увы, но сколь часто простые люди становятся заложниками по­литических интересов...

Несмотря на то что Россия по дипломатиче­ским каналам уведомила правительство Норвегии и губернатора Шпицбергена о «деловом визите» русской атомной подлодки, норвежские ВМС про­являли, пожалуй, излишнюю осторожность. В от­далении маячил характерный силуэт разведыва­тельного судна «Марьятта», а над лодкой пару раз пролетали патрульные «Орионы»... Ну, что ж — дело хозяйское, пусть смотрят, решил командир атомного подводного крейсера капитан первого ранга Вячеслав Славин.

Поднявшиеся на мостик офицеры решили своими глазами, а не «в локатор» посмотреть на суровый архипелаг.

Налетел порыв ветра, принеся облако соленых брызг, которые долетали даже сюда, на верхотуру ограждения выдвижных устройств. Ни с чем не сравнимый запах моря...

— Полюбуйтесь, — сказал капитан Славин, пе­редавая капитану Чайке бинокль. — Вот она, наша самая северная земля...

Прямо по курсу подводного атомохода в дым­ке лежала гряда островов. Они подходили к са­мому большому — острову Западный Шпицбер­ген. Здесь на берегу залива Ис-фьорд находились русские владения: «столица» Баренцбург и рудник Грумант. Еще одно поселение, Свердрува, находи­лось чуточку южнее.

— Да, красиво... И даже как-то необычно — столько жизни в этих суровых краях!

Несмотря на то что большую часть самого большого острова этого арктического архипела­га покрывали ледники, в центральных районах низменности сплошь покрыты растительностью. Здесь водятся песцы, северные олени, гуси. Мож­но встретить и белого медведя, но лучше — не надо. А на скалистом побережье селятся моржи и тюлени.

Обогнув далеко выступающий в море мыс, рус­ский атомный подводный крейсер свернул напра­во, в Грён-фьорд. Здесь и располагалась «столица» русских владений — город Баренцбург.

На берегу русский подводный крейсер встре­чали духовым оркестром. На причале собралась толпа от мала до велика.

«Северсталь» с помощью выдвижных подрули­вающих колонок ошвартовалась у пирса — выуч­ка у экипажа была отменная.

Экипаж в парадной форме выстроился перед рубкой. Управляющий компании «Арктикуголь» выступил с приветственной речью, после чего по русскому обычаю капитану крейсера вручили хлеб-соль. Потом краткую речь сказал специально прибывший по этому поводу норвежский военно- морской атташе. На этом официальная часть при­ема была закончена и началась неофициальная.

Моряки быстро побежали вниз, чтобы сменить «парадки» на робы и поскорее начать разгрузку «Северстали». Подводный атомный крейсер доста­вил на Шпицберген несколько тонн грузов: меди­каменты и медоборудование, провизию, различные

приборы и запасные части, другие необходимые вещи. И все это теперь нужно было перекидать на берег, и причем аккуратно. Но морякам не привы­кать, тем более что капитан Славин пообещал по окончании разгрузки весь личный состав, разуме­ется, кроме вахтеных, отпустить на берег. Вместе с моряками трудились и летчики, сейчас было не до чинов и званий. С шутками, беззлобными под­колками работа спорилась. После такого ударного труда ломило все тело, но моряки уже снова «на­водили блеск» и «исправляли замечания» строгого боцмана — впереди был вечер и торжественный прием в честь русских подводников.

Ну а корабельный док Григорий Семенович Левченко вместе со старшиной химиков-дозимет­ристов и по совместительству фельдшером подво­дной лодки сразу же погрузился в вездеход и от­правился в больницу.

* * *

Следующее утро принесло и хорошие и пло­хие новости. Пока моряки и летчики отдыхали в своих каютах после вечернего приема и банке­та, вернулся Григорий Левченко.

— Ну что, док? — встретил его вопросом в цен­тральном отсеке капитан Славин.

— Да нормально все, — потер красные от не­досыпания глаза военврач. — Ночью проопериро­вали пациента, сделали аппендэктомию. Врач их­ний действительно сосунок. Романтик, мать его... Устроил мне напоследок полостное кровотече­ние. В общем, пациенту будет гораздо безопаснее в нашем корабельном лазарете. А я рапорт напи­шу о действиях этого эскулапа. А теперь новость из разряда «не очень». — Доктор склонился к уху капитана и прошептал несколько слов.

— Ну, ничего себе!.. Быть этого не может! — Обычно невозмутимый Вячеслав Славин изменил­ся в лице.

— Товарищ капитан, вас вызывают на мостик!

— Сейчас!

Поднимаясь на мостик, капитан 1-го ранга Славин уже догадывался, что он увидит на бере­гу. И действительно, у причала стояла небольшая толпа народу с плакатами и транспарантами на русском и норвежском языках. Надписи и рисун­ки говорили сами за себя: перечеркнутые бомбы и значки ядерной опасности, «не допустим в Нор­вегии второй Чернобыль», «русские, убирайтесь вон со своей радиацией», «атомный монстр, прочь от наших берегов». Радом с митингующими куч­ковались представители «независимой демократи­ческой» прессы.