Андрей Посняков - Драконы моря

Луи хохотнул:

— А кому он нужен-то? Хозяин как-то посмотрел, хмыкнул да выбросил, я и подобрал, документ все-таки. Вдруг пригодится?

— Ох, ничего себе! — Вполуха прислушиваясь к разговору, Катя как раз читала обрывок французской газеты, в который и был завернут паспорт Луи, — Ну и дела!

— Что такое? — удивленно обернулся Саша.

— А вот взгляни!

Девушка протянула газету, показав на черно-белую фотографию пожилого, чем-то похожего на Эйнштейна мужчины.

— Как думаешь, кто это?

— Это… — Молодой человек всмотрелся — Господи! Да это же наш антиквар! Месье Альфред Бади из Суса.

— Ага, антиквар, — язвительно кивнула Арника, — Я тоже так думала. Ну-ка, прочти.

— Доктор Фредерик Арно, — почему-то шепотом вчитался Саша. — Профессор! А что же он таился-то? Что ж не рассказал? Антикваром прикинулся…

— Он не только здесь антикваром прикидывался, — негромко промолвила девушка, — Еще там, в Тунисе. И мне почему-то кажется, он от кого-то скрывался.

— Постой, постой, — Александр схватился за голову — Точно, скрывался! И как-то странно исчез. Он же в нашем пансионе жил, в Карфагене!

Солнце ласково грело спины, как будто было не здешним знойным до непостижимости летом, а летом российским, мягоньким. Оно почему-то все чаще стало сниться Арнике-Катерине, о чем девушка не раз уже рассказывала Саше.

Катя-Катерина… Александр боялся признаться даже самому себе, что у него, прожженного циника, вдруг появились какие-то там чувства. Да что там появились? Вспыхнули, словно порох, подожженный искрой сияющих волшебной голубизной глаз.

Молодой человек улыбнулся, покачиваясь в высоком сиденье на горбу белого верблюда, и искоса поглядывал за караванщиками — помощниками купца Артая, его слугами и погонщиками. Противно поскрипывала на зубах красная пыль пустыни.

Сидеть на верблюде было неудобно, но Саша не собирался, подобно Ингульфу, пересаживаться на лошадь. Скакуны казались необъезженными и дикими, а стремян не было и в помине. Но гораздо тяжелее приходилось Луи и Нгоно — они-то всю дорогу шли пешком, как и положено слугам.

Беглецов пришлось взять с собой, чтобы спрятать от работорговцев. Да и профессора они знали, пусть даже по фотографии, и могли помочь в его поисках. Тем более, что этим неграм делать в Гиппоне?

По вечерам Саша беседовал с парнями на плохом французском Луи оказался неплохим рассказчиком, весьма забавно поведав о приключениях, точнее сказать — о злоключениях нелегальных африканских мигрантов.

Ближе к полудню, когда мягкое солнечное поглаживание сменилось самой настоящей жарой, караван как раз достиг оазиса — довольно многолюдного селения, выстроенного в основном из глинобитных хижин. Каменные и кирпичные дома, по всей видимости, принадлежали местной знати. Финиковые пальмы, глубокий, выложенный круглыми серыми камнями колодец и, конечно, базар — конечная цель каравана.

— А где же тут монастырь? — Получив положенную за оказание охранных услуг плату, Саша несколько удивленно посмотрел на купца, — Что-то я здесь даже церкви не вижу.

— Увы! — Склонив бритую голову, торговец развел руками, — Здешние жители почти все язычники, даже не знаю, встретите ли вы здесь христиан. Что же касается монастыря, то лучше спросить местных охотников.

Александр отправил Ингульфа раздобыть нужные сведения и теперь сидел, скрестив ноги, на невысокой террасе при постоялом дворе и беседовал с купцом, лениво потягивая кислое, теплое и разбавленное водой вино.

— Вождь!

Александр обернулся, увидев подбежавшего Ингульфа, — наконец-то!

— Ну, что там? Узнал?

— Почти, — Юноша уселся рядом и, утерев со лба пот рукавом туники, жадно выпил целую кружку вина — Здесь все говорят так, что черт ногу сломит! Едва нашел одного торговца, зеленщика, он чуть-чуть знает латынь.

— И что же он тебе поведал?

— Да, монастыри здесь есть. Один — в трех днях пути к югу, в песках.

— Ого!

— Второй поближе, но тоже ничего хорошего. — Ингульф снова плеснул себе вина, — Он где-то на острове, в больших озерах, тех, что римляне прозвали Ливийскими болотами. Островов там видимо-невидимо, да еще целые заросли камышей.

— А сколько до него римских миль? Ну, этих… милия пассум?

— А черт его… — Подросток громко икнул, — Зеленщик в милях не знает, сказал только, что на хорошей лодке — полдня пути.

— Полдня, значит, — задумчиво кивнул Александр, — Не так уж и далеко. По крайней мере, уж куда ближе, чем та обитель в пустыне. Что ж, скажи людям, пускай готовятся. Завтра с утра отправляемся в путь.

Александр велел своим людям переодеться, сменить шикарные плащи и дорогие туники на одежду попроще. Шлемы и доспехи оставили на постоялом дворе, под присмотром пары воинов. Остальные — чуть больше дюжины человек, считая самого хевдинга, — с утра отправились в путь.

По берегам озер располагались селения охотников и рыболовов. К ним и шли, прикидываясь богобоязненными странниками и старательно пряча под одеждой кинжалы и короткие мечи: времена смутные, оружие никогда лишним не будет. Колоритнее всех выглядел Ингульф — в короткой дырявой тунике, грязный, босой, с разбитой где-то коленкой, он вызывал явную жалость. Александр даже покачал головой и восхищенно присвистнул — вот это замаскировался парень! А ведь в Гиппоне он отнюдь не выглядел замарашкой, наоборот, приохотился к термам, точнее сказать, к тамошним девкам, которые его всячески холили и лелеяли, так что Ингульф скоро стал выглядеть, говоря словами Арники, как «юноша из хорошей семьи». Ну а теперь красивый и представительный молодой человек больше напоминал беспризорника.

— Что ты смеешься, вождь? — обидчиво набычился Ингульф.

— Да так… — Саша махнул рукой, — Ты это, перестарался немного. Боюсь, таких в монастырь точно не принимают.

— Да что ты, брат! Думаю, как раз таких и берут.

— Ладно, иди уж какой есть, только вперед не высовывайся, лодочников не распугай.

Если бы не подробный рассказ зеленщика, путники ни за что бы не отыскали селение. Озеро — точнее сказать, озера, связанные многочисленными проливами и плавно перетекающие одно в другое, — они обнаружили довольно скоро. Издалека, с холма, хорошо было видно, как в обрамлении густой зелени камыша блестела вода, уходя протоками далеко-далеко, чуть ли не за линию горизонта. А вот когда подошли ближе, среди этих чертовых камышей растворилась дорога, точнее сказать — не особенно-то и широкая тропа. Кругом было безлюдно и пусто, если не считать камышовых зарослей и небольших, похожих на ивы деревьев с густыми кронами. Где-то совсем рядом громко кричали птицы.