Марина Абина - Грибница

— «Не такие — возражали эму. — Они глухие».

— «Но мы тоже вначале были глухими, — не сдавалась Арина. — Раньше мы вас не слышали».

Страусы излучали недоумение, почти обиду.

— «Всегда слышали, — возражали они. — Поэтому мы стая».

Арина не понимала. Ей объяснил Ярослав:

— А ты вспомни, сколько надежд на них возлагалось! И до Пыления, и после. Сколько мы хлопотали над яйцами! И как ты вела себя, когда страусята вылупились: видела ведь, что это мутанты, но не позволила мне уничтожить их. Ты уже тогда любила их, просто за то, что они выжили. Да и я тоже.

— Да уж, особенно ты! — съязвила Арина.

Ярослав не смутился:

— Да, вначале я видел в них только мясных птиц. Но потом…И мне всегда хотелось, чтобы они поскорее выросли!

— Вот они и выросли!

Рассмеявшись, Арина упустила робкую догадку, мелькнувшую на краю сознания. Это забытое долго мучило её потом, но вспомнить в чём была суть её секундного прозрения она так и не смогла.

Случай с похищением Данила помог страусам понять, насколько дороги для их воспитателей остальные жители ДомаНадРекой. Им передался весь ужас Арины, когда она узнала о похищении Данила. Они окунулись в смятение Ярослава, когда он не мог решить что же лучше — платить бандитам выкуп или не рисковать. А в тот час, когда Ярослав зашивал пулевую рану Спайка, его разум словно онемел от горя и боли, от острого страха, что он может потерять старинного друга и страусы не могли достучаться до него. Переживания ментальных партнёров передались эму во всей своей остроте, и они не хотели испытывать их ещё раз. Они были словно дети, которым не хотелось бояться, поэтому они пошли на компромисс и приняли эту кучку «глухих», если не в стаю, то хоть на свою территорию.

Встревоженность людей по поводу появления крыс стала для эму новой загадкой. Крысы в их понимании были просто жирной, вкусной и лёгкой добычей. Гораздо вкуснее твёрдых и сухих шариков, которыми кормили их воспитатели, и от которых сильно хотелось пить. Нельзя допускать крыс к дому? Ну и хорошо! Это будет их новая весёлая игра. В ней даже будет приз — пойманная крыса. Жалко, что крыс так мало! Эго бы хотелось, чтобы они попадали в парк почаще — они такие сочные!

На этой почве возник еще один спор с эму:

— «Они опасны», — убеждала их Арина.

— «Они маленькие и слабые» — не понимала Цапа.

— «У них внутри могут быть болезни, — пытался объяснить Ярослав. — Не ешьте хотя бы внутренностей».

Вроде бы эму согласились. В тот день их мысли звучали невнятно — на земле с утра был заморозок, и тонкая корочка льда мешала установить с ними прочный контакт. Ярослав с Ариной ушли в дом вдвойне озабоченные. Во-первых они узнали, что эму не впервые давят крысу в парке. Во-вторых, — что ещё более тревожно, — что связь через Грибницу становится хуже при заморозках. Что будет, когда температура опустится ниже нуля и земля глубоко промёрзнет? Узнать об этом им пришлось уже совсем скоро.

Двадцатого ноября ночью поднялся сильный ветер и нагнал туч. Температура резко упала и вместо привычного уже дождя на землю посыпались хлопья пушистого снега. Утро встретило жильцов ДомаНадРекой ватной тишиной.

Ярослав проснулся с тяжестью в голове и попробовал прочистить уши: их будто залило водой. На постели рядом сидела Арина с широко открытым ртом и двигала из стороны в сторону нижней челюстью.

— Уши заложило, — пояснила она в ответ на его недоумённый взгляд.

— И у меня.

Ярослав склонил голову набок и потряс ею:

— Может вода в ухо попала?

— Тебе? А у меня она откуда? Я голову вчера не мыла.

— Почему звуки такие странные?

Его голос прозвучал слишком коротко, глухо, как в комнате с войлочной обивкой. Ярослав невольно огляделся. В спальне было непривычно светло. За последние недели они привыкли к хмурой серости осеннего утра, а сейчас все голубело. Движимый догадкой, он подошёл к окну.

— Снег выпал. Наши страусы чистят перья в снегу.

И когда он это произнёс, всё стало на свои места. Уши ему не заложило — он оглох. Ярослав с ужасом обернулся к Арине.

— Я их не слышу, — он произнёс это шепотом. — Я их совсем не слышу!

Как был, раздетый, он выскочил в коридор и опрометью кинулся на улицу. Арина, всхлипывая, закуталась в одеяло и пыталась дозваться своих эму. Ничего. Целую минуту ничего. Потом что-то стукнуло. Арина разлепила веки. Эго, Пава, Цапа и Яркая, толкаясь, заглядывали в окно. Их роста как раз хватало, чтобы достать до середины стекла. Арина радостно вскрикнула и кинулась распахнуть створки. В комнату ворвался морозный чистый воздух. И голоса эму. Они просто курлыкали, хотя Арина смогла разобрать их эмоции: радость и сочувствие. От облегчения девушка расплакалась. Эму загоготали. «Эта глухота временная, — догадалась Арина. — Пока не спадут морозы».

От непривычного чувства заложенных ушей страдали все члены общины. То один из них, то другой вдруг начинал сглатывать, рефлекторно пытаясь прочистить ушной канал. Они так привыкли к фону чужих эмоций, что сейчас почувствовали себя как на тонущей подводной лодке, полностью отрезанные от мира. Впервые за многие месяцы они опять осознали свою малочисленность и одиночество.

Данил старался не терять Спайка из виду, а тот постоянно подходил и касался его ладони носом. Ольга не спускала с рук Никиту. Ира и Тарас казались совсем потерянными и за завтраком оба сидели с блуждающим взглядом, пока однажды их глаза не встретились. Ира слабо улыбнулась, Тарас улыбнулся в ответ и с этого дня они всегда садились за стол рядышком. Арина углядела в этом единственный плюс, который принесла им «снежная глухота». Что же касается их с Ярославом отношений с эму, то всё вернулось к началу — они ощущали эмоции друг друга, но не могли предавать ментальные образы. Ярослав радовался, что они хотя бы успели внушить забиякам стойкий запрет на нападение на людей и на поедание внутренностей крыс.

С наступлением морозов начались «печные дежурства», как прозвали в общине ночные бдения у главного камина в общем зале и регулярные обходы остальных топок в доме. Огонь в каминах теперь поддерживали постоянно, а в ванных комнатах установили тяжелые чугунные жаровни, куда на ночь насыпали тлеющие угли, иначе утренние умывания стали бы похожи на моржевание в полынье. Пришло время опробовать баньку, стоявшую до сей поры невостребованной на берегу искусственного пруда в парке.

Первое время после выпадения снега решили посвятить отдыху. Все и так вымотались за последние дни осени, стараясь как можно лучше приготовиться к надвигающимся холодам. Дрова были в запасе. Урожай собран. Морозильные камеры забиты рубленой зеленью и нарезанными овощами. Арина считала, что замороженные овощи и зелень помогут им зимой восполнять недостаток витаминов в организме, поэтому она морозила всё, что успевало вырасти на её огородах. Потом они оценили, как приятно было попробовать среди зимы только что сделанную зелёную аджичку, или поджарить в кипящем масле стрючковую фасоль, кабачки, еще летом нарезанные кружками. Хороша была молодая ароматная кукуруза и морковь, едва-едва ошпаренные кипятком. Нечасто, но они баловали себя такими лакомствами. Это возвращало их в лето, скрашивало диету из консервированных продуктов и каш.