Лиланд Модезитт - Подобно Войне за Веру

Тристин встал и отправился на шканцы, где стояла техник Муриами с шокером дежурного. На орбитальном контроле Мары пахло так же, как на станциях Периметра на поверхности планеты — пластиком и аммиаком. Присутствовал даже слабый привкус сорняков, хотя Тристин не мог себе представить, каким образом сорняки могли прижиться на орбите. Где бы они росли?

— Как вы, сэр? — Женщина бдительно следила за шлюзовой трубой.

— Прекрасно, Муриами. А вы? — Тристин проверил аварийный выход.

— Не беспокойтесь. Все чисто. Я всегда первым делом проверяю аварийный люк.

Тристин чихнул. Нет, ему не померещилось. Атмосфера станции действительно пропахла сорняками.

— Забавно пахнет, не так ли, сэр?

— Эго сорняки. Куда только они ни попадают. У меня из-за них всегда из носа текло.

— Вы были офицером Периметра, верно?

Тристин кивнул.

— Убили сколько-нибудь ревяк?

Он опять кивнул.

— Сколько?

— Достаточно.

— Вас награждали?

Он вновь нехотя кивнул.

— Мой брат — техник на Периметре. Говорит, немногих офицеров награждают. Это правда?

— Вполне возможно, — нехотя признался пилот. — Лично мне известен только один офицер, кроме меня.

— И кто он был?

— Она. Майор Ультина Фрейер. Теперь командует «Ямамото», корветом.

— Наверное, суровая женщина.

— Так и есть. Впрочем, на вид не скажешь.

— Вроде вас.

— Меня? Я не суров.

Муриами рассмеялась.

— Служба не послала бы на «Уиллис» неженку. Капитан бы такого проглотил, не жуя.

— Капитан? — Тристин улыбнулся. Муриами тоже.

— Вы знаете, где найти техника Муралто?

— Она на станции в ремонтном.

— Когда вернется, скажите ей, пожалуйста, что нам нужно поговорить.

— Да, сэр.

Тристин повернулся и направился в свою каюту, с имплантатом, по-прежнему настроенным на корабельную сеть и панель состояния. Заглянул в столовую ради чашки крепкого зеленого чая, немного отпил, чтобы не расплескать по пути. Поставив чашку в держатель у консоли, он сел на пластиковый стул и открыл руководство по фьюзактору. Надо ведь с чего-то начать.

Когда он слишком устанет, можно пойти размяться в крохотный зальчик для упражнений. Или переключиться на изучение Ревенантской культуры. Он понимал, как действуют законы экономики, но не мог постичь, почему люди отказываются от свободы и не взбунтуются, даже когда их превращают в живые бомбы. Может, так никогда и не постигнет. Не исключено, что Квентар был прав, но Квентар мертв.

Он с головой погрузился в руководство по фьюзактору.

— Традиция. Это важно. — Капитан поставил пустую чашку на узкий стол.

— Да, — Тристин попытался подавить зевоту и встал, чтобы плеснуть себе горяченького из самовара.

— Налейте и мне, пожалуйста.

Тристин подхватил чашку Джеймса и наполнил ее, после чего поставил перед капитаном. В углу Альбертини, молодой техник, потягивал растворимый кофе. Тристин сморщил нос. Ему никогда не нравился грубый запах кофе. Наполнив кружку крепким зеленым чаем, он сел напротив Сасаки.

«Уиллис» покоился в захватах узла быстрой отстыковки в состоянии боевой готовности на случай появления ревячьих разведчиков или их больших судов. Уже две недели покинувший Мару «Уиллис» нес посменные вахты на станции Парвати. Боевая готовность означала, что капитан и его помощник должны находиться на связи, а команда не имеет права покидать борт корабля.

— Традиция, — повторил майор. — Даже слова повинуются традиции. — Он помедлил. — Вы когда-нибудь слышали о Моритаки?

— Нет, — Тристин поднес чашку к губам и подумал, что напиток из самовара не идет ни в какое сравнение с тем зеленым чаем, который заваривал отец, но все же он лучше, чем кофе.

Дзинь! Тристин вздрогнул и выпрямился на сиденье. Джеймс тоже. Альбертини, не имевший доступа к прямой связи, взглянул на них и пробормотал: «О, свинство… что там еще…»

— Железная Булава-два, безобразник у вас на ноль два ноль, восходящий янтарь, восемьдесят светоминут. Идет в систему на плюс четыре.

Началось, понял Десолл.

— Контроль, Железная Булава-два. Мы выходим, — объявил Джеймс. Тристин осушил чашку и поставил в сушилку, затем ментально вызвал перечень своих обязанностей.

— Приготовиться к отстыковке. Приготовиться к отстыковке, — загремел из динамиков голос Джеймса.

Оба пристегнулись, Тристин продолжал пробегать по короткому перечню, а Джеймс направил только что полученные сведения в корабельный банк данных.

— К переключению готовы, — доложил Тристин.

— Готовность к переключению энергии.

— Есть готовность, — подтвердил Тристин.

— К переключению готовы, — отозвалась Кейко с поста дежурного техника позади Тристина. Огоньки замерцали, гул вентиляторов на мгновение прекратился, затем возник снова. Гравитация упала до половинной, стандартной для кораблей. У Тристина взыграло в желудке, и он поспешно добрался до конца перечня, пользуясь ментальными экранами и время от времени сверяясь с оптическими дисплеями. Десолл до сих пор не забыл, как впервые ощутил полный поток пилотских данных, грозивший затопить сознание. Его губы на миг изогнулись.

— К отстыковке готовы, сэр, — доложил он. Джеймс кивнул, его глаза остекленели. Верный признак, что капитан сосредоточился, совмещая поток новых данных с ориентирами на навигационных картах.

— Внешний контроль, мы размагничиваемся, — доложил Тристин, получив подтверждение от Джеймса.

— Железная Булава-два, вас понял, размагничиваетесь. Вам разрешена отстыковка. Держитесь низкой тяги на три.

— Вас понял, Контроль. Держимся низкой тяги на три. — Тристин перебросил указания Джеймсу, пытаясь не обращать внимания на пот, выступивший бусинами на лбу майора.

— Железная Булава-два отстыковывается.

На репрезентативном экране янтарная точка, «Уиллис», двинулась прочь от алого квадрата, обозначавшего внешнюю орбитальную станцию.

— Управление у вас, лейтенант.

— У меня, сэр. — Тристин выровнял потоки энергии, пытаясь дать отдых аккумуляторам и медленно увеличивая нагрузку фьюзактора.

— Держимся ноль два ноль, зеленый, пока не избавимся от пыли.

Тристин продолжил наращивать подачу энергии на двигатели, подметив, что образ ревяки на репрезентативном экране настолько же голубой, как и белый. На полносистемных и репрезентативных экранах «Уиллис», казалось, отползал от станции внешнего контроля Парвати, но на визуальном экране движение показалось стремительным. Платформа контроля исчезла во тьме. А Парвати ничем не отличалась от прочих звезд, разве что сияла чуть-чуть ярче.

Ревячий корабль шел из космоса к станции внешнего контроля, двигаясь под углом от внутренней точки облака Орта. Возможно, пилот пытался использовать обломки и кометные массы облака для прикрытия.