Вадим Филоненко - Вадим Филоненко Девять граммов на удачу

Как выяснилось, сделал он это зря. Второй бросок пленника оказался точен. Небольшой, измазанный в грязи камешек размером с грецкий орех влепился точнехонько в подбородок хуги. Чуть-чуть бы выше — и он залетел бы аккурат в смеющийся рот. Но и так получилось неплохо. «Голодный» мгновенно перестал смеяться, зарычал, утирая измазанный в грязи подбородок. Его аж перекосило от злости.

Это зрелище показалось весьма забавным молодому хуги. Он загоготал, тыча лапой в пострадавшего товарища. Тот взревел и хотел отвесить салажонку затрещину, но жрущий ягоды «голодный» рявкнул на них обоих. Ребятки присмирели. Ага. Стало быть, это начальник.

Хуги, получивший камнем в рожу, вновь переключился на пленников. Встал в характерную позу и… в яму ударила тугая струя мочи. «Бараны на заклание» ответили яростным матом. «Голодный» поливал пленников вонючей жидкостью, словно из шланга, те орали, а он довольно ржал.

Я прикинул, как лучше поразить все три цели, и уже собрался действовать, но тут со стороны алтаря прибежал еще один хуги. В отличие от остальных, он имел подобие одеяния, если так можно назвать юбочку из костей. Или это было ожерелье, которое он почему-то носил на поясе. Вернее, она — эта хуги оказалась самкой: я заметил шесть отвисших сосцов, характерных для кормящих матерей.

«Снежная дама» прорычала что-то главному конвоиру. Тот перестал жрать, отставил череп с ягодами и поднял лежащую рядом в грязи палку. Точнее, это я сперва принял за палку длинный толстый гарпун с костяным наконечником.

Хуги несколько мгновений всматривался в яму, выбирая жертву, а потом коротко размахнулся и ударил гарпуном. Раздался дикий крик. «Голодный» потянул за древко, вытаскивая человека, словно рыбак рыбу. Тот вроде бы дергался и сопротивлялся. А может, его держали за ноги остальные пленники.

Двое хуги бросились на помощь главному. Смертельное перетягивание гарпуна завершилось полной победой «голодных». Над краем ямы показался абсолютно голый человек с торчащим из подреберья древком. Гарпун пробил тело пленника насквозь — из спины высовывался костяной наконечник, но крови было мало — измазанное в грязи древко закупорило рану.

А еще, похоже, гарпун повредил человеку позвоночник, но не убил — пленник был парализован, но в полном сознании. Висел безвольной куклой, не в состоянии пошевелиться, а широко раскрытые глаза оставались осмысленными, наполненными болью и ужасом. Губы дергались и кривились, безуспешно пытаясь вытолкнуть из сведенной глотки крик. Получалось лишь неразборчивое мычание.

Я сразу узнал его лицо. Кузя Левша. Тот самый бродяга, который возглавил отряд золотоискателей и который хотел нанять меня проводником до реки Мутной.

Выходит, Док был прав — похищенных не убили сразу. Означает ли это, что и сам профессор еще жив?..

Тем временем «снежная дама» и молодой хуги пропихнули гарпун сквозь тело Левши так, что он оказался посередине древка, затем взвалили концы гарпуна себе на плечи и потащили Кузю в сторону алтаря. Причем я не заметил, чтобы «дама» кряхтела от натуги. Уверен, она запросто отнесла бы Левшу и в одиночку. Я же говорю, хуги необычайно сильные существа!..

У ямы остались двое охранников. Пожалуй, лучшего момента мне не представится. Я взял на изготовку автомат и высунулся из-за щита…

Первым навеки успокоился любитель смородины. Следом за ним сдох писающий мальчик. В момент выстрела он стоял на самом краю ямы, собираясь продолжить измываться над оставшимися пленниками. Сраженный тремя пулями из АКМ, косматый весельчак рухнул вниз, прямо на головы людей. Те, видно, решили, что это какая-то новая изощренная издевка, и ответили своим единственным оружием — все тем же колоритным матом. Но вскоре в яме воцарилась тишина — «бараны» обнаружили, что хуги мертв.

Не теряя времени, я перебежал к колодцу, лег на живот и заглянул внутрь.

Док был там!

В первый момент я заметил только это, и с души будто камень свалился. Жив профессор! Как только вытащу его из ямы, тотчас придушу за сковородку и все остальные фокусы. Размажу, как соплю по стенке, за чудную ночку под проливным мерзавчиком. Разделаю на шашлыки за веселенькое утро в поселении «голодных»… Короче, так его уделаю, что он запросится обратно в яму к хуги!

Мое лицо было основательно вымазано в грязи, и все же двое из сидящих в земляной тюрьме людей узнали меня.

— Бедуин?! — воскликнул совсем молоденький парнишка, брат Кузи Левши, Гарик. По прозвищу Малой, кажется. Кузя познакомил нас в тот памятный вечер в «Козьей морде». Я тогда как раз кидал ножи, а парнишка смотрел на меня горящими от восхищения глазами, что, честно говоря, порядком раздражало. Кстати, раздражало не только меня, но и его старшего брата Кузю…

Вторым, кто узнал меня, естественно, был Док.

— Бедуин? Ты чего так долго? — раздраженно поинтересовался он.

У меня аж скулы свело от злости. Ах, долго, значит?! Сам меня так сковородкой по балде треснул, что едва эту самую сковородку не расколол. А она, между прочим, чугунная! Хорошо — я попался, другой на моем месте еще пару дней в отключке провалялся бы.

Все это я, конечно, вслух не высказал. Понимал, что не самое подходящее время для разборок. Есть дела и поважнее.

Я достал из рюкзака веревку, один конец обвязал вокруг пояса, второй спустил вниз:

— Вылезайте. Док первым! Помогите ему. Да побыстрее там…

Один из пленников — плечистый здоровяк — с готовностью поддержал профессора за ноги, помогая подняться по веревке. Зинчук с некоторым трудом добрался до края колодца, потом ухватился за мою руку и выбрался наружу. За ним последовал Гарик Малой. Затем поднялся незнакомый мне бродяга, разразился громким матом в знак приветствия и представился:

— Вася Пыра. Курево есть?

— Не курю. Вредно. От этого, говорят, подыхают, — машинально ответил я, а сам в это время лихорадочно прикидывал, как незаметно вывести всю эту ораву из селения.

— Ну да, конечно, — заржал Пыра. — А если не курить, будешь жить вечно. Особенно здесь, в АТРИ.

— Вот именно, что в АТРИ, — подал голос второй из незнакомцев, тот самый плечистый бугай. Он выбрался из ямы последним и принялся вытягивать за собой веревку. — Ты, Пыра, небось на Большой земле в городе жил? У вас там все дымят, как паровозы. А я потомственный охотник. Сибиряк. Я с детства приучен, что тайга табака не терпит…

— Тебя как звать-то, сибиряк? — перебил я.

— Серёня Медяк.

— Тезка, значит. А я Бедуин.

— Да знаем мы тебя, твою мать, — выдал Пыра. Похоже, матом он не ругался, он на нем разговаривал.

А вот интересно, есть в АТРИ хоть один бродяга, который меня не знает?..

Все четверо пленников были в чем мать родила. Я удивился: