Вячеслав Шалыгин - Бой с Тенью

Он опустил руки и обнаружил, что на левой не хватает пары пальцев, а из правой торчит не меньше десятка дымящихся темно-красных осколков.

«Больно же!»

«Скоро пройдет».

«И пальцы отрастут?»

Некто не ответил. Соловьев попытался прекратить этот затянувшийся сеанс мысленного путешествия в странное место, но это ему не удалось. Воля незримого спутника была сильнее. Андрей хотел выругаться, но туман дошел уже до подбородка, и хлебать его горькие частицы Соловьев опасался. Он выпрямился и сделал наугад несколько осторожных шагов.

В сравнении с болью в изрубленных руках боль в вывихнутой лодыжке была несерьезной, но ни идти, ни даже стоять Андрей больше не мог. Он задержал дыхание и повалился на ставшую вдруг ухабистой почву. Проклятые твердокаменные кочки, так коварно образовавшие капкан для его ноги, ударили под ребра и по боковой поверхности бедра. Сломалось ли что-то в этих местах, Андрей уже не анализировал. Удар под ребра заставил его резко выдохнуть весь запасенный воздух и рефлекторно вдохнуть темно-зеленую муть. Дышать ею, как Соловьев и предполагал, было невозможно…

Спас положение порыв ураганного ветра. Он мгновенно унес дым-туман в зияющие позади Андрея расщелины, но на этом благотворная часть его миссии была исчерпана. Теперь Соловьев мог дышать, вернее, кашлять, но ветер не утихал, постепенно занося спасенного им человека слоем пыли, песка и мелкого мусора. Не прошло и минуты, как на плечах и спине Андрея образовалась приличная горка. Одурев от боли, ослабев от кровопотери, отчаявшись выбраться в реальный мир, Соловьев сделал последнее усилие и сел на колени. Сбрасывая с плеч грязь, он выпрямился и протянул кровоточащие руки к фиолетовому небу.

«Не-ет!» — проревел он голосом, полным гнева и безысходности.

«Нет так нет. Орать необязательно».

Андрею показалось, что теперь голос доносится не изнутри, не «из-за кадра», а откуда-то издалека, с севера. Он обернулся на звук и увидел, что со стороны трех клубящихся башен к нему идут люди. Вообще-то он не был уверен в том, что они идут, да и в том, что это люди, но кто-то или что-то к нему явно приближалось. Неудивительно: черные фигуры двигались медленно и плавно. Их тела не раскачивались в такт шагам и не росли по мере приближения, как того требовали оптические законы. Складывалось впечатление, что эти странные существа или предметы в черных балахонах просто плывут навстречу ленте движущегося тротуара, пытаясь обмануть своим фальшивым приближением все соловьевские органы чувств.

«Кто это?»

«Черные воины».

«Вижу, что не белые. Кто они?»

«Это тебе знать необязательно. Ты удовлетворен экскурсией?»

«Да», — Андрей горько усмехнулся и взглянул на свои руки.

Все пальцы были на месте, а раны непостижимым образом затянулись и больше не болели. Не беспокоила и лодыжка.

«Ты понял, где побывал?»

«В шкатулке с неприятностями под названием Келлод?»

«Точно».

«Как можно довести планету до такого состояния?»

«Это последняя стадия воздействия Сущности».

«Опять ты об этом!»

«А разве у тебя есть более материалистичные объяснения происходящему?»

Андрей оглянулся. Вокруг снова был привычный интерьер комнаты. Серо-черно-фиолетовый мир с научной точки зрения был скорее всего необъясним. Он пожал плечами и запрокинул голову к потолку.

«А Диши? Ты покажешь мне спутник?»

«Лишенный атмосферы, покрытый потрескавшимися куполами переполненных людьми городов, шарик, массой примерно в одну восьмидесятую от массы планеты. Жить на нем мучительно тесно, голодно и болезненно. Во многих городах давно уже нет нормального энергоснабжения. Люди замерзают и умирают от болезней — при неимоверной скученности эпидемии распространяются молниеносно. Те, кто еще не умер, страдают от пониженной гравитации — без поддержки силовых установок она составляет всего одну шестую часть нормальной. Работоспособные граждане пытаются как-то трудиться, чтобы обеспечивать себя и свои семьи продовольственными карточками, но работы мало. Спутник изрыт шахтами, как сырная головка, из него уже практически нечего добывать. А без сырья не может быть и производства. Более-менее прилично живут только военные. Они проводят время в бесконечных тренировках и занятиях по стратегии и тактике. Но плата за относительно обеспеченную жизнь — вероятная смерть в расцвете сил. Никто не сомневается, что в том месте, куда Верховное собрание матрогонов пытается переселить всех выживших после трагедии Келлода соотечественников, их никто не встретит с распростертыми объятиями. Да и сами келлы, задыхаясь в тесноте Диши, понимают, что благие намерения — поселиться, не мешая землянам, где-нибудь в отрогах Тянь-Шаня или центральных областях Сахары, лишь бы не на Келлоде — непрочны, как соломенный мост. Такова уж человеческая психология».

«Дайте попить, а то так есть хочется, что и переночевать негде, — вспомнил Соловьев древнюю присказку. — Только почему ты уже второй раз называешь келлов людьми?»

«А ты видишь между вами разницу?»

«Особой разницы действительно не заметно, но все-таки они келлы».

«Не будем пока об этом. Суть в другом. Ты видел, что произошло на Келлоде. Ты знаешь, почему оттуда ушли келлы. Ты столкнулся с истинным врагом. Теперь просто подумай над этим и определись, что для тебя важнее: Земля без келлов или Земля без людей и вообще всего живого».

«Где гарантия, что, оставив в покое келлов, мы обезопасим себя от нападения их пресловутой Сущности?»

«Гарантии нет и не будет. Но зато у вас будет время подумать над тем, как отбить это нападение».

«Пока Проклятие дожевывает келлов?»

«Вот именно. А еще вы сэкономите силы, те самые, что сейчас тратятся вами на бессмысленную войну…»

Контакт с загадочным советчиком прервался так же внезапно, как начался. Соловьев встал, размял затекшие от долгой неподвижности руки и ноги и, взглянув на часы, отправился в ванную. Путешествие в кошмар заняло почти час. Вера еще спала. Андрей с нежностью взглянул на девушку и вдруг понял, что Некто прав. Какую связь обнаружило перегруженное впечатлениями подсознание между словами советчика и образом спящей девушки, сказать было сложно. Возможно, ее не было вовсе, но Андрею почему-то хотелось, чтобы она была, и была не какой-то банальной, а невероятно романтичной. Например, вымершая планета и спящая девушка, как пример нелепости смерти, когда имеется весомая причина жить.

Такая романтически возвышенная формула его вполне устроила.

Правда, забылась она сразу, как только в лицо брызнули обыденные, но бодрящие струйки душа.

*Продолжилось утро еще веселее, чем началось. Соловьев едва успел умыться, когда по зданию разнесся сигнал тревоги. Андрей уже без сожаления растормошил Веру, и они, наспех одевшись, выбежали в холл. Там их встретил облаченный в бронежилет Сноровский. На плече чекиста висел автомат, а карман брюк оттягивало что-то, очертаниями напоминающее пистолет.