Шимун Врочек - Питер

Он сделал шаг, занося кукри для удара…

Головы рубить, говорите?

Нож опустился мощно, как топор. Всплеск тёмной, почти чёрной крови…

Иван проснулся с беззвучным воплем. Долго не мог прийти в себя, сбросить липкое ощущение, что только что убивал собственными руками женщин, детей и стариков.

Что это было?

Что это, блин, было?!

— Галлюцинации? — Солоха смотрел пристально. — Ты имеешь в виду — лсд-трип? Грибочки?

— Ээ… Что-то вроде. — Иван почесал нос. Почему-то хотелось чихнуть. — Расскажи мне про них.

Солоха помедлил, переступил с ноги на ногу.

— Ну. Если коротко. Известны издавна. Относятся к двум семействам химических веществ — не спрашивай, каких, не помню. Самый известный галлюциноген, он же психоделик — ЛСД. Ну, ты про это, наверное, слышал. В наших условиях самые доступные психоделики — в грибочках. В псилоцибе полуланцетовидной и в псилоцибе навозной содержится псилоцибин. Гриб нужно съесть, так активный элемент через стенки кишечника попадет в кровь.

— А не траванешься?

Солоха улыбнулся.

— Ну… если ты способен съесть пару тонн таких грибов…

— Понял, — сказал Иван. — Попал он в кровь, и что происходит дальше?

— Действие псилоцибина примерно такое — эйфория, потом кажется, что тело произвольно меняет размеры, иногда нападает жуткий давящий страх. Но это редко. Ещё синестезия — ну, это когда слышить цвета и видишь звуки. Да, ещё геометрические фигуры — обалденно красивые, причем даже с закрытыми глазами. Но это в основном от ЛСД, он посильнее торкает. Да! — вспомнил Солоха. — Некоторые переживают религиозный опыт. Меняется «точка сборки»…

Иван отмахнулся. Религиозный опыт его сейчас не интересовал совершенно.

— Галлюцинации? Видения?

Солоха с интересом посмотрел на командира.

— И это тоже. А что тебя так заинтересовало, командир?

— Надо мне. Потом скажу. Агрессия?

— Ну, если надо. Шел бы тогда и спросил там, где дурь выращивают, — обиделся Солоха. — Ему помогаешь, а он…

Иван почесал затылок.

— А это где?

— Станция улица Дыбенко. Там грибники засели, вся дурь в метро оттуда идёт — не знаешь, что ли? Теперь ту станцию называют «Весёлый поселок».

— Кто называет?

Солоха пожал плечами. Мол, что тут непонятного…

— Да грибники и называют.

— Слышал кто-нибудь про Шестую линию?

Некоторое время они молчали. Точно взорвалась бомба, и всех оглушило.

— Золотая! — Кузнецов очнулся первым.

— Да, — сказал Водяник. — Ещё её называют Райской веткой. Иначе — Д7.

— Что?

— Да, — профессор обвел собеседников значительным взглядом. В глазах вспыхивали электрические разряды. — Я говорю именно о нём… — пауза. — Секретное метро Петербурга — существует!

Пауза. Уберфюрер неторопливо встал, подошел и приложил ладонь ко лбу профессора.

— Да нет, холодный.

— Что вы делаете? — возмутился профессор, оттолкнул руку.

— Да вы вроде как перегрелись… нет?

Водяник возмущенно посмотрел на Уберфюрера. В глазах полыхнуло пламя.

— Молодой человек, — он голосом выделил обращение. — Что вы имеете в виду?

Уберфюрер едва сдерживал смех.

— За это я Питер и обожаю. Тут любой мужик до старости «молодой человек». А что до секретного метро… — Уберфюрер улыбнулся. — Так это никакая не тайна, профессор. Есть бункера, лаборатории секретные есть — под Кировским заводом например, ещё много всякого. УС «Дачник», например. Знаете, что это такое? Говорите, в ЧГК играли раньше? Нет, профессор, не взяли вы этот вопрос. Приз уходит к телезрителям.

— Ну, знаете! — Проф покраснел.

Для Ивана все эти «чэгэка» и прочие «телезрители» звучали как заклинания кришнаитов. Харе, кришна, харе рама. Кришна, кришна, харе. И вступает аккордеон.

Но про секретное метро он знал гораздо больше профессора. Даже пару раз сталкивался с «подземниками» лицом к лицу. Странные ребята. Сдержанные и таинственные до не могу. Стоят, смотрят на тебя и улыбаются загадочно.

Словно родились с серебрянной ложкой в заднице и теперь держат её напряжением ягодиц.

Попробуй тут расслабься. Или чихни — того круче.

— Фигня всё это, — сказал Уберфюрер. — Понимаете, профессор, в Питере «Метро-2» как такового никогда не было. Отдельные подземные лаборатории, бомбари, командные пункты ПВО, спецобъекты, это да. А секретного метро — нет. Увы. Так что, Проф, извиняйте, но приз всё-таки уехал к жителю села Малые Васюки, Челябинская область.

— А тоннель до Кронштадта? — спросил Кузнецов. — Я слышал, был такой…

— Байки! — отрезал Уберфюрер. — Вот я сейчас скажу, что есть тайный ход в тыл бордюрщиков. Пойдём по нему, а там спальня царя Ахмета. Бери его голыми руками, и конец войне. Это же бред, понимаете?

— Хмм, — сказал Иван.

«Почему это сразу бред?»

Кажется, у нас кроме плана А, предложенного Сазоном, появился и план Б.

Расспросы ничего не дали.

— Может, Дятел знает… — начал невский и осекся. Но Иван уже научился ловить такие моменты. Люди иногда самое важное сообщают в оговорках.

— Дятел? Это ещё кто?

Невский повёл плечами — с досады, что проболтался.

— Философ местный. Дурачок. Но вы его не обижайте, а то мужики не поймут. Он святой человек.

— Юродивый, значит, — сказал Сазонов из-за плеча Ивана.

— Сам ты юродивый, — буркнул невский. — Пророк он. Не трогайте его, ясно?

— Ясно, — сказал Иван. — Так где его найти, говоришь?

Жилище святого человека напоминало усыпальницу фараона — при условии, что тот при жизни был завхозом какой-то богатой станции. Или падок на всё блестящее.

Обитал Дятел в перегоне от Маяковской до Плана — Площади Александра Невского, в заброшенном тупичке. Иван оглядел решетку, закрывающую ржавые циферблаты, надпись на стене гласила «НЕ ВЛЕЗАЙ, УБЬЁТ» и рядом — зелёным и красным сакральное «enigma хороший человек TM». Вторую надпись можно было встретить практически в любом месте метро. Легенды гласили, что самые древние диггеры — времен до Катастрофы — спускались в метро тайно, чтобы нанести эти знаки поклонения Изначальному Диггеру. А их ловили мОнтеры, слуги Изначального Монтера. В общем, такая байка для малолетних. Иван хмыкнул.

На решетке висели грудами блестящие побрякушки — частью из фольги, частью из стекла и камней. Крышки от бутылок, продетые на шнурок. Целые гирлянды из монет.

Пророк сидел в углу, на продавленном матрасе. Запах здесь стоял — вполне цивилизованный. Похоже, святому человеку кто-то регулярно стирает белье и одежду.

На маленьком столике перед ним горела спиртовка. Голубоватое пламя изгибалось и плясало на стенах.

Дятел поднял голову. Волосы заплетены в косички. Оглядел Ивана. Моргнул.