Джеймс Дашнер - БЕГУЩИЙ В ЛАБИРИНТЕ

Взгляд Алби стал осмысленнее, но всё равно он выглядел, словно вот-вот провалится в забытьё.

— Прости, Ньют, — просипел он. — Не понимаю, что произошло. Словно... ну, словно моё тело мне не подчинялось, было под чьим-то контролем... Прости...

Томас глубоко втянул в себя воздух. «Надеюсь, больше мне никогда не выпадет быть свидетелем и участником подобных сцен», — подумал он.

— Ничего себе, прости тут его... — проворчал Ньют. — Ты же чуть на хрен не задушил себя!

— Говорю же, это был не я, — пробормотал Алби.

Ньют с досадой вскинул руки.

— Что значит «не ты»?

— Ну, не знаю!.. Не я. — Вид у Алби был озадаченный. Томас тоже пребывал в недоумении.

Похоже, Ньют махнул рукой на попытки сделать хоть сколько-нибудь вразумительный вывод из слов Алби. Пока, во всяком случае. Он сгрёб в охапку одеяла, свалившиеся с кровати, и накинул их на больного.

— Дрыхни давай, а как проспишься — тогда поговорим. — Он погладил друга по голове и добавил: — Шенк, ты совсем сбрендил.

Но Алби уже задремал и только едва заметно кивнул с закрытыми глазами.

Ньют перехватил взгляд Томаса и махнул ему на дверь. Тому только и хотелось, что поскорее сбежать из этого дурдома, поэтому он без разговоров последовал за Ньютом в коридор. Как раз когда ребята переступали порог, с кровати Алби донеслось неясное бормотание.

Оба остановились.

— Что? — переспросил Ньют.

Алби на краткий миг открыл глаза и чуть громче повторил:

— Поосторожней с девчонкой. — И сомкнул веки.

Ну вот, опять — девушка. Что бы ни произошло, всё и всегда вело к таинственной новоприбывшей. Ньют бросил на Томаса вопросительный взгляд, но тот, пожав плечами, ответил ему тем же. Он был совершенно не в курсе.

— Ладно, пошли, — шепнул Ньют.

— Э-э... Ньют? — снова позвал Алби, на этот раз даже не поднимая век.

— А?

— Как следует охраняй карты. — Алби отвернулся, и его спина красноречиво давала понять, что разговор окончен.

Что-то это как-то не очень хорошо прозвучало. Совсем даже нехорошо.

Ребята вышли из комнаты и тихонько закрыли за собой дверь.

Они сбежали вниз по лестнице и выскочили из Берлоги под яркий свет послеполуденного солнца. Долгое время ни тот, ни другой не произнёс ни слова. Томас чувствовал, что его положение становится всё хуже и хуже.

— Томми, есть хочешь? — наконец спросил Ньют.

Ну и вопросик!

— Есть? Да после такой сцены жить тошно, а не то, что есть! Нет, я не голоден.

Ньют только усмехнулся.

— Да? А я голоден. Пошли, может там что осталось после ланча. Потолковать надо.

— Представь, я догадывался, что ты скажешь что-то в этом роде.

Томас помимо воли всё больше проникался жизнью Приюта, поэтому и научился предчувствовать события.

Они направились прямиком на кухню, где их облаял Котелок, но несмотря на это им удалось разжиться бутербродами с сыром и свежими овощами. Томас не мог не обращать внимания на то, как странно косится на него Страж Поваров, но каждый раз, когда Томас встречался с ним взглядом, тот немедленно отводил глаза.

Что-то подсказывало ему, что такое отношение будет теперь нормой. По неизвестной причине он сильно отличался от всех обитателей Приюта. Согласно его ощущениям, с момента пробуждения в тёмном Ящике он прожил уже целую жизнь, а на самом-то деле прошла всего одна неделя.

Ребята решили поесть на свежем воздухе и через несколько минут уже сидели у западной стены, прислонившись спинами к тому месту, где заросли плюща образовывали толстый, мягкий ковёр. Перед ними расстилался Приют, где кипела обычная рабочая жизнь. Томас принудил себя поесть: судя по тому, как идут дела, силы ему очень даже пригодятся — мало ли с какими ещё странностями и трудностями придётся столкнуться.

— А раньше такое случалось? — с минуту помолчав, задал он вопрос.

Ньют помрачнел.

— То, что с Алби, что ли? Нет. Никогда. Но опять-таки — никто и никогда не пытался рассказать, чтó они вспомнили во время Превращения. Всегда отказываются. Алби попытался. Наверно, потому и сдвинулся по фазе на пару минут.

Томас на секунду застыл с полным ртом. Неужели те, кто стоит за всей этой затеей с Лабиринтом, в состоянии их контролировать? От этой мысли волосы вставали дыбом.

Ньют хрустнул морковкой и поменял тему:

— Надо бы найти Гэлли. Совсем рехнулся. Прячется где-то. Как только доедим, пойдём отыщем обалдуя. Лучше запереть его в тюрягу от греха.

— Ты что, серьёзно? — Хоть Томасу и было совестно, но слова старшего товарища его обрадовали. Он бы и сам с огромным удовольствием закрыл дверь за Гэлли на замок, а ключ выбросил.

— А что? Шенк угрожал убить тебя. На кой нам, чтобы такое снова случилось? Этот козёл поплатится за своё поведение. Пусть ещё скажет спасибо, что мы не Изгнали его. Помнишь, что я говорил насчёт порядка? Ну вот.

— Ага. — Томасу пришло в голову, что Гэлли возненавидит его ещё больше за отсидку за решёткой, но... «Ну и наплевать, — решил он. — Я больше этого болвана не боюсь».

— Вот дальнейший план, Томми, — продолжал Ньют. — Остаток дня проведёшь со мной, нам надо кое-что выяснить. Завтра — Кутузка. Потом поступаешь в распоряжение Минхо, и я хочу, чтобы ты некоторое время не имел никаких дел с другими шенками. Понял?

Томас был только рад повиноваться: хотелось побыть наедине с собой.

— По-моему, здорово. Минхо будет меня тренировать?

— Точно. Ты теперь Бегун, и Минхо научит тебя всему. Многое предстоит узнать: Лабиринт, Карты и прочее. Так что засучивай рукава.

Самым потрясающим Томасу показалось то, что мысль снова войти в Лабиринт его почти не пугала. Он решил следовать советам Ньюта — это хороший способ отвлечься от мрачных дум. В глубине души ему хотелось при первой же возможности улизнуть из Приюта. Держаться подальше от других — вот в чём теперь новая стратегия его жизни.

Ребята молча доели свой ланч, и только потом Ньют перешёл к тому, что в действительности волновало его больше всего. Скатав в шарик оставшийся мусор, он повернулся и в упор посмотрел на Томаса.

— Томас, — начал он, — тебе необходимо кое-что признать. Уж слишком много раз нам довелось это услышать, чтобы притворяться, будто ничего не слышали. Пришло время поговорить серьёзно.

Томас этого ожидал, но всё равно его кольнул страх — страх услышать свои опасения облечёнными в слова.

— Гэлли сказал это. Алби сказал это. Бен сказал это. Девушка, когда её извлекли из Ящика — она сказала то же самое.

Он помедлил, возможно, ожидая, что Томас спросит, что он имеет в виду. Но Томас и так знал, о чём речь:

— Все они сказали, что скоро всё изменится.

Ньют на секунду отвёл взгляд, затем снова повернулся к Томасу.

— Верно. К тому же Гэлли, Алби и Бен объявили, что видели тебя в своих воспоминаниях после Превращения. Я так понимаю, что в этих воспоминаниях ты не цветочки сажал и не старушек с собачками через улицу переводил. Если послушать Гэлли, так с тобой связано что-то настолько мерзкое, что он даже не прочь тебя укокошить.