Владимир Свержин - Война ротмистра Тоота

Взять в заложники? Бесполезно. С Неизвестными Отцами не договоришься — непонятно, кому выдвигать требования. Не здешнему же мэру. Самое разумное предположить, что старший Тоот действительно желает вступить со мной в переговоры. Но о чём? Уж точно не о капитуляции. Похоже, в словаре Тоотов это слово попросту отсутствует. Вероятно, энц Командующий действительно считает, что у нас могут быть какие-то общие интересы. Иначе зачем?»

Странник остановился возле массивных ворот ангара и потрогал ржавый замок.

— Открывай.

Сопровождавший его ротмистр Тоот вытащил ключ, вставил в замочную скважину, ловко выдернул скобу из петель и потянул ворота на себя. Те открылись неожиданно тихо. «Недавно смазаны, — про себя отметил контрразведчик. — Должно быть, диверсанты выходили отсюда, а ушли через заводские ворота. Для того капонир и захватывали. Подъехала какая-нибудь очередная фура из Беллы, и поминай как звали.

А может, и нет. Может, это был лишь отвлекающий манёвр? Хотя сейчас уже не важно. Ничего не скажешь, сработано технично». Странник поправил длинный, не по погоде, плащ, ощущая под сквозной прорезью кармана рукоять пистолета. Глупость, конечно, — если начнётся заваруха, вряд ли он успеет им воспользоваться. Но как-то успокаивает. Контрразведчик шагнул в ангар. Сквозь приоткрытую дверь яркий дневной свет выхватывал заросшие паутиной станки, размонтированные электродвигатели, огромные, в полчеловеческого роста, блоки. Шеф контрразведки оглянулся по сторонам, разыскивая выключатель.

— Свет не включать! — послышалось из дальнего конца ангара. — Атр, закрой за собой дверь. Я вас и так вижу, — послышался всё тот же резкий голос. — А вам меня не обязательно.

— Это несправедливо. Так переговоры не ведутся.

— Верно. Но я вам безопасность гарантирую, а вы мне — нет. Так что уж будьте любезны.

— Хорошо, — согласился контрразведчик. — О чём вы хотели говорить?

— Брат сказал, что у вас достаточно мозгов, чтобы правильно оценивать ситуацию, в которой находится страна. Быть может, глупо, но мне хочется ему верить.

— Быть может, глупо, но он прав, — не замедлил с ответом Странник.

— Там увидим, — донеслось из темноты. — А пока что считайте, что это не переговоры, а демонстрация наших честных намерений. Своеобразный подарок для вас.

— Забавно. Вы что же, предлагаете мне взятку? — Как и его оппоненты, проведшие несколько лет под землёй, Странник прекрасно видел в темноте и потому сейчас тянул время, используя предварительный обмен «дипломатическими любезностями», чтобы получше разглядеть Ориена и его спутников. Он насчитал восьмерых в армейской форме и с автоматами наизготовку. Но вполне может быть, за списанным оборудованием скрывались ещё несколько человек.

— Я бы это так не оценивал. Завтра в Харрак приезжает какая-то шишка.

— Я знаю.

— Её было решено ликвидировать.

— Кем решено?

— Не знаю. Сия загадка для вас, а не для меня. Я же знаю, что на этого человека готовится покушение. Это будет не отравление и даже не прицельный выстрел. Его убьют громко.

— Почему вы так решили?

— Потому что убийство должно стать поводом к началу войны. А для такого случая подходит гибель ужасающая, чтобы можно было трубить о том, как наши свирепые враги злобно вторглись в мирную жизнь Метрополии и жаждут гибели и порабощения всего того, что свято для граждан нашей замечательной, уютной, милой страны.

— Это всё, что вы хотели мне передать?

— Вам кажется этого мало?

— Нет. Однако то, о чём вы говорите, мне уже известно.

— Тем лучше. Не смею вас более задерживать. Если повезёт, ещё увидимся.

Странника не оставляло чувство разочарования. Он толком не мог сказать, чего ждал от встречи, но, уж верно, не такого. Конечно, не подозревай он о готовящемся покушении, информация была бы весьма ценной, но сейчас — пустышка!

«А может быть, всё не так, как представляется? Быть может, Атр сообщил брату то, что известно ему о покушении, а всё остальное Тоот-старший додумал сам и пришёл глянуть, насколько я вообще гожусь для переговоров. Впрочем, тот факт, что командование партизан пошло на контакт с разыскивающей их контрразведкой, сам по себе говорит о многом. Конечно, можно допустить, что это какая-то провокация, попытка его скомпрометировать, но уж больно мудрено. Правильнее предположить, что они встревожены, сильно встревожены. Было бы глупо ожидать, что они мне разом выложат все карты. Никто в здравом уме не согласится светить агентуру, но, похоже, известно им куда больше, чем они говорят.

Информация о предполагаемом громком убийстве очень похожа на правду. Засада в „хонтийском логове“ должна была стать идеальным поводом к войне. Но она сорвалась. Нужно исходить из того, что у заговорщиков есть другой вариант. В столь важном деле иначе не бывает». В голове Странника сама собой прокручивалась хронология событий: нападение на танковый завод, появление «выходящих из деревьев хонтийских и пандейских диверсантов», схватка «диверсионной группы» в лесу, обнаруженная позиция для засады. Даже сегодняшнее нападение на блокпост, уничтожение автомобиля с муниципалами и атака на бронеход тоже укладываются в схему, как лыко в строку. И в конце происходит оно — почти ритуальное убийство священной коровы. После него можно издать стон боли и крик ярости, а затем, памятуя о вполне очевидном участии хонтийцев и пандейцев в нападении на спящий город, объявить непримиримую войну наглым агрессорам до полного их уничтожения.

Вполне стройная получается схема. Вполне стройная. Вот только одно маленькое «но» — те самые портативные излучатели, которые есть у безвестного муниципального стражника и нет у шефа Департамента юстиции. Этот туз кто-то придерживает в рукаве. Кто и зачем? Вот он — вопрос из вопросов. Странник вспомнил, как корчился на полу Рут Ватада. Кому нужна была его гибель?

«Что нового мог рассказать этот парень? Да особо ничего. Ну, может быть, чуть подробнее изложить всё, что он видит в своих галлюцинациях. За это не убивают. А уж если имелся способ утащить стражника прямо у нас из-под носа — какая бы оплеуха была контрразведке! Единственное разумное объяснение — он знал больше, чем обычный стражник. Необходимо выяснить, чем именно он занимался на службе, не имел ли прямого доступа к фигурам, нас интересующим. Например, к Программисту. Ведь кто-то же его охраняет… Пусть оперативники займутся связями покойного Ватады, изымут его дело из Управы муниципальной стражи, установят наблюдение за родственниками. Да, кстати, надо распорядиться снять оцепление в лесу — оно уже бесполезно…

Но вернёмся к основному делу. Рассмотрим следующую версию. Высокий покровитель здешнего мэра — не эгоист, банально желающий облегчить себе жизнь, используя портативный излучатель в качестве обезболивающего средства. Допустим, этот человек вынашивает более глобальные планы. Что, если, пройдя испытания, эти излучатели попадут к Неизвестным Отцам целенаправленно? Большая часть их — выродки, и тот, кто даст им избавление, станет настоящим богом — милующим и карающим. И грозный Канцлер — глава Совета — почтительно именуемый сподвижниками Папой, будет первым, кто займёт место в очереди. А не-выродки? He-выродки не станут просто так смотреть и мириться с рабской преданностью прочих Отцов какому-нибудь самозваному вождю».