Андрей Посняков - Кокон

Да, все-таки можно идти… осторожненько… осторожненько… еще шажочек… во-он, впереди — сосенки, а значит, сухость… немножко уже осталось, совсем чуть чуть… оп-па!!!

Молодой человек сделал длинный прыжок… и провалился в трясину по пояс. Тут же упал на живот, подгребая под себя ряску и вообще все, что попадалось под руку, — на этот раз помочь ему было некому. Вот так вот… в трясину… не брезгуя… и — под себя, под себя, под себя…

Сердце бешено колотилось в груди, и в висках в унисон с ним стучала кровь, дыхания не хватало, и, казалось, вот-вот, сейчас, легкие просто взорвутся, наполнившись зеленовато-коричневой болотной слизью. И кто его, Максима Андреевича Тихомирова, найдет здесь, в трясине? Никто и никогда.

Плыть! Грести! Все — под себя… что это там за палка? И палку! Зашипела… уползла… Никакая это не палка — змея! Змея… так она вроде по трясине не ползает? Значит, там… Господи! Да чуть-чуть же! Только руку протянуть… о-оп! Есть! Ухватился за какую-то корягу… подтянулся… еще, еще… выбрался! Господи… выбрался… как хорошо-то!

С пару минут отдышавшись, Максим обнаружил, что оставил в болоте оба сапога и запоздало пожалел, что не надел кроссовки — уж те так просто с ног бы не свалились. Что ж, придется дальше идти босиком — обувных бутиков поблизости не наблюдалось. Да в общем-то не так уж и холодно, чай, не зима.

Закатав джинсы, Тихомиров стер с одежды грязь клочком травы — уж как сумел, да и не трава это оказалась, а те самые цветы, разноцветные цветики-семицветики… надо же, цвели еще! — и быстро зашагал дальше, теперь уж по краю противопожарного рва. И минут через двадцать уже вышел к шоссе… правда, почему-то оно оказалось неасфальтированным, хотя и широким, этакой вполне ухоженной и проезжей грунтовкой.

Максим даже услышал быстро приближающийся шум двигателя, однако выбраться на шоссе не успел — увидел лишь быстро промелькнувший автобус, кажется «Львовец», старый еще, с округлой мордой. Да уж, кто бы мог подумать, что такое старье еще ездит! Впрочем, удивительно уже то, что вообще здесь хоть кто-то проехал. Откуда, интересно, бензин?

Ладно, некогда сейчас — в Калиновку нужно спешить.

Максим выбежал на шоссе… и едва успел отскочить в сторону, чуть было не попав под колеса сверкающей двадцать первой «Волги», вылетевшей из-за поворота. Ее водитель — какой-то усач в серой, надвинутой на глаза кепке — и бровью не повел, словно бы вообще перед собой никого не видел.

Встав, Макс отряхнул пыль и сплюнул. Однако, разъездились. Может, бензин в городе появился? Или… или вообще — все?

Ну да! Он поднял голову.

Тумана-то нет! Синее небо! И солнце! И сверкающие серебром паутинки, несомые легким ветерком, и треугольнички птичьих стай, потянувшихся к далекому югу… Осень…

А в Калиновку, между прочим, все равно надо спешить. В любом случае! Где же тут повертка-то? И, черт побери, куда делся асфальт? Может, это вообще не та дорога?

Максим быстро зашагал к повороту, за которым обнаружилась обычная автобусная остановка, сложенная из светло-серых бетонных плит, разукрашенных какими-то росписями в стиле раннего Пикассо. Как водится, росписи были сделаны углем — посреди залитой потрескавшимся асфальтом платформы виднелись остатки кострища, рядом с которым, на лавочке, сидели двое парней лет по шестнадцати и, лениво переговариваясь, пили вино. Прямо из бутылки, из горлышка. Кажется, красное.

Тихомиров похлопал глазами — неужели бордо?

К левой стенке остановочного павильона был небрежно привален… то ли мотоцикл, то ли мопед — странный такой аппарат, красный, с одним глушителем и привязанным вместо седла поролоном. На крышке бардачка — или как он там правильно именовался? — имелась надпись: «Минск».

— Вот ты, Кольша, где брюки заказывал?

— В городе, в ателье.

— И сколько вышло?

— Да как обычно, пять семьдесят — индпошив!

— Дороговато… Ниче — после армии себе такие же закажу! На, пей… заешь вот ириской… Эх, не надо нам было «Кавказ» брать. Лучше б «Яблочного» взяли, по рубль две.

Юные алкоголики выглядели странно — Макс это заметил вот только сейчас. Нечесаные длинные патлы с падающими прямо на глаза челками, ремни с огромными бляхами, кричаще-цветастые рубашки с выпущенными поверх одинаковых синих пиджаков воротниками. Один был в сапогах с отворотами, второй — в малиновых, неимоверной ширины, клешах.

Очень подозрительные парни, такие вряд ли помогут. Впрочем, прятаться уже поздно… хотя… Начинающие алконавты игнорировали господина Тихомирова совершенно! Вот как будто его вообще здесь не было.

Максим на это отнюдь не обиделся — сразу за остановкой увидал вдруг синий указатель с большими белыми буквами: «Калиновка — 3 км».

И душа сразу возрадовалось — значит, правильно шел! Не тратя времени на парней, молодой человек с самым независимым видом прошел мимо павильона — увлеченные свои делом алкоголики и бровью не повели — и, повернув на лесную дорогу, резко ускорил шаг, почти побежал, так что минут через двадцать впереди, за деревьями, показались домишки Калиновки. Вот и клуб… Ха! Открыт что ли? И кому понадобилось? Черт… а его уже и покрасить успели, в приятный такой, светло-салатовый цвет.

Так… Срочно найти Петренко! Вот у этих пацанов и спросить!

На крыльце клуба, прямо на перилах, сидели двое мальчишек, тоже длинноволосые — один в рваных трениках и тельняшке, второй в шортах и завязанной на пупе рубашке с большим отложным воротником. Тот, что в тельняшке, бренчал на гитаре, второй старательно орал песню:

— Мы поедем, мы помчимся на оленях утром ранним!

Проходя мимо стенда Максим обалдело взглянул на рукописную афишу, завлекавшую молодежь на «Танцевальный вечер. Цена билета — 30 коп. Играет ВИА».

Наверное, для тех, кому за тридцать…

— Эй, пацаны! Где мне тут Петренко найти? Ну, энергетика бывшего.

Ноль внимания, фунт презрения!

Парни как музицировали, так и продолжали этим заниматься, только что песню сменили на другую, лирическую:

— Где-то багульник на сопках цветет, кедры вонзаются в не-е-ебо…

— Эй, багульники, я к вам обращаюсь! — Выкрикнув, Тихомиров с возмущением схватил певца за воротник рубашки… Точнее, только попытался схватить — ничего не вышло!

Максим повторил попытку и, размахнувшись, отвесил вообще не реагирующему на него пацану смачный такой подзатыльник…

И едва не упал с крыльца! Рука его без всякой задержки прошла сквозь голову мальчишки! И даже — сквозь деревянную, поддерживающую крышу крыльца колонну!

Что за черт?!

Обескураженно покачав головой, Макс поводил перед лицами подростков ладонью, попытался дернуть их за волосы… все тщетно. Не реагировали. Да и он сам не мог ничего поделать…