Виктор Тюрин - Странник

– Ломать жизнь человеку не позволено никому. Кто-то за это должен ответить.

– Вот даже как? Считаешь себя невиновным? С твоей точки зрения, это, наверно, выглядит так: «Я только жертва чужого эксперимента. Не я „выпил“ четырех человек, а монстр. Правда, я убил кадета, но меня к этому принудили. Сам бы я этого никогда не сделал». Вот тут я согласен с тобой. Тот Дэвид, которого я когда-то знал, – нет, а вот монстр, который в нем сидит, – да. Ты с ним единое целое. И вы оба – убийцы, чтобы ты ни говорил в свое оправдание, Сакс.

Над верхней губой у него появились капельки пота. Я знал по прежним временам, что для Сквоша это признак крайнего волнения.

– Серьезное заявление. Ты меня в суд потащишь? Не против. Даже интересно, как ты собираешься им рассказывать о четырех подонках, пытавшихся меня похитить, чтобы затем торговать моими органами. А правила охоты, устроенной на меня, ты им тоже объяснишь? Так что, Сквош, пойдем в суд?

– Ты меня, наверно, плохо слушал. Ты наш, Дэвид Сакс. Только наш. Попав к нам на заметку, клиент автоматически выбывает из рядов человечества, теряя все свои права. Так что о каком суде может идти речь? Ты чужак. Пришелец. Тебе теперь полагается общаться с человечеством через специального представителя. В данном случае через меня. Таковы у нас правила. А они особые, под стать нашим клиентам.

– Это все, что ты мне хотел сказать? Или есть еще что-то?

На какое-то мгновение он замер, словно не веря своим ушам. Очевидно, он ожидал более бурной реакции на свои слова.

– Послушай, Дэвид. – Голос его теперь звучал нерешительно. Он был явно сбит с толку. – Ты осознаешь тот факт, что перестал быть похожим на самого себя? Вот сейчас ты слишком спокоен. Это неестественно в подобной ситуации.

– Мне что, полагается волноваться? Или у вас разработана схема поведения чужака, шкала колебаний его настроения? Я есть я, не больше и не меньше. Так что не переживай так сильно за меня, Сквош. Кстати, о той облаве. Полицию к ней подключил тоже твой заместитель?

– Нет. Это сделал Папаша Дуглас. Тут два варианта. Или он решил, что чем быстрее ты исчезнешь с его территории, тем ему будет спокойнее, либо таким образом он пытался создать своеобразную завесу, за которой ты мог бы сбежать. Как теперь мне видится, в этом деле он с самого начала принял твою сторону.

– Странно. Ну, пусть будет так. А как насчет «шоковой терапии» на территории военной базы?

– Мы здесь ни при чем. Все претензии к армейской службе безопасности.

Я ему не поверил. Слишком быстро и четко прозвучал его ответ, словно заготовленный заранее. Некоторое время мы снова ломали друг друга взглядами, пока он не опустил глаза, но я уже увидел все, что хотел увидеть. В самой их глубине сидел дикий, животный страх.

– Пусть так. Что ты от меня хотел?

Некоторое время он молча смотрел в пространство за моей спиной, видно пытаясь понять, почему разговор постоянно идет не туда, куда надо, и лишь затем перевел взгляд на меня.

– Мне хотелось для начала узнать все, что можно, о твоем Страннике. – Его голос был ровен и сух.

Я не видел смысла скрывать то, о чем он и так знал. Рассказал, правда, без особых подробностей, о расе данайцев, о галактической войне. Закончил свой рассказ темой Странников, о которых мы с Коганом говорили всего несколько часов назад. Теперь у меня была возможность узнать, как смотрит на все эти вопросы человечество, чем я не преминул воспользоваться:

– У вас есть гипотеза по поводу Странников?

Сквош на мой, казалось бы, простой вопрос как-то странно замялся, словно я спросил о его интимных привычках:

– Материала у нас на эту тему немного, да и о стопроцентной достоверности его говорить не приходится, так как по большей части появление Странника влияет на человека очень плохо. Степень психотравмы зависит напрямую от особенностей психики. Как правило, человек-носитель сходит с ума. И нам достается идиот, который только и умеет, что делать под себя и без конца пересчитывать свои пальцы. Даже сканирование подкорковой памяти, своего рода «черного ящика» человеческой памяти, давало нам жалкие обрывки общения этих бедолаг со Странниками. Мозг клиентов из «черного» списка обычно настолько зациклен на своих маниакальных наклонностях с примесью божественных или дьявольских откровений, что отделить зерна истины от шелухи не представляется возможным. Они хитры, злопамятны и агрессивны, поэтому экспериментировать с ними опасно, а временами просто страшно.

– Судя по тому, как ты мялся, я прочно занял место в «черном» списке. Да не бойся, это был не вопрос, а констатация факта. Можешь спокойно продолжать. Переходи сразу к «белому» списку.

– О нем я не могу говорить. Только в случае согласия сотрудничать с нами ты, возможно, получишь доступ к этой информации. Теперь я продолжу. Это была своего рода предыстория, чтобы тебе легче было понять, на чем основана полученная нами информация. А получена она от источника с помраченным разумом при помощи сканирования. В дальнейшем никем не была подтверждена, но и не опровергнута, причем многие из обрывков, полученных от других источников, косвенно подтверждают ее. Ответ на твой вопрос по поводу смысла этого эксперимента прозвучит так: свежая кровь.

Он хотел увидеть мое удивление. И он его получил.

– Свежая кровь?

– Так обозначил свое понимание слияния разумов наш источник информации. По образованию он историк, поэтому его версия звучит именно в этом контексте. В старину племя, бравшее в плен чужака, не убивало его сразу. Сначала он спал с молодыми девушками, а уже потом отправлялся к столбу пыток или на жертвенный алтарь. Люди уже тогда понимали, что, если не будет притока свежей крови, племени грозит вырождение. Теперь тебе понятен смысл моих слов? В нашем случае происходит не слив спермы, а слив разума.

Некоторое время мы молчали. Я пытался осознать сказанное.

– Это подходит под теорию данайца, – сказал я. Потом, немного помолчав, добавил: – И все-таки почему именно такой способ?

– Здесь хорошо подходит одно библейское изречение: пути Господни неисповедимы. Хотя есть предположение. Хочешь послушать?

– Давай.

– Любой цивилизации на любом этапе ее развития вряд ли понравится вмешательство извне. Даже с самыми лучшими намерениями. Видно, они опробовали в свое время различные методы и в конце концов решили остановиться на этом.

– Интересная концепция. Не хуже и не лучше других. Итак, чем я могу быть полезен секретной службе при правительстве, а также вам, господин Сквош, лично?

Он весь вскинулся при моем вопросе, словно охотничий пес, делающий стойку при виде добычи, ведь сейчас решалось то, за чем он лично явился на встречу с чужаком, занесенном в «черный» список. Оправдается ли риск этого шага, его страх, его натянутые до предела нервы? Лицо напряглось, на скулах вздулись желваки, но уже в следующую секунду на губах появилась хоть и напряженная, но улыбка. Сквош оказался сильным человеком и, несмотря на свой страх, сумел сохранить лицо. Даже изобразил на губах подобие улыбки.