Андрей Левицкий - НАШЕСТВИЕ

– Он его допросить хотел, – доложил Багрянец, когда Сотник оказался возле них. – Допрос третьей степени, с применением пыток. Чтобы, значит, узнать, где батя. Сурок, увянь уже наконец!

– Хорек, отставить! – шепотом приказал Игорь.

– Да отпусти ты! – мальчишка стукнул Багрянца рукоятью «макарова» по груди. – Я этого не убью, я только...

– Ты его больше не тронешь, – перебил Игорь. Он и сам испытывал большое желание сделать со связанным что-нибудь очень жестокое, потому что лицо Тони до сих пор снилось ему, а иногда вставало перед глазами посреди дня... Но позже, сейчас не время.

– Я только узнаю..

– Не дури, Сурок, – перебил Павел. – Этих серых тысячи уже, ты ж видел, как они из облака лезли, вроде тараканы. Откуда он про твоего батю может знать?

– Может! Ты не командир, заткнись! Надо допросить...

– Да тихо ты! – Игорь зажал Хорьку рот. – Серые где-то близко совсем. А этого мы допросим позже. Надо же еще как-то понять, что он говорит... Это я тебе как командир говорю: допросим позже, сейчас пленного не трогать. Приказ ясен?

Хорек кивнул, потом отстранился и прошептал:

– Слушаюсь! А где серые?

– Павел, на спину его, – приказал Игорь. – Хорек, принеси снизу ремни, в тайнике несколько валялось. Но по лестнице не топочи.

Хорек нырнул в люк, а Багрянец перевернул начавшего приходить в себя пленного на живот. Кровь из разбитого носа потекла по полу.

– Глянь, капитан, а ведь блондин, – заметил Хорек. – Нет, ты видишь?

Игорь молча стаскивал с чужака меховую куртку. У пленника были светло-желтые волосы и крупные черты лица. Толстощекий, с мясистым подбородком и большим носом, он совсем не походил на серых из патруля.

Чужак заворочался, замычал сквозь стягивающее рот полотенце, и Багрянец пятерней вдавил его лицо в пол.

– Чем он меня ударил, кстати? – Сотник поискал взглядом и увидел откатившуюся в сторону трубку из темно-красного дерева. Поднял. На одном ее конце был грубо выплавленная из серебра пирамида с глазом в центре, несимметричная, с потеками металла. Вдоль трубки шла щель, откуда торчал витой шнурок. Это футляр, понял Игорь. Футляр, а внутри...

Он потянул – из футляра с мягким шелестом поползла широкая полоса хорошо выскобленной кожи. На ней были письмена, похожие на древнеегипетские и китайские иероглифы. Какие-то фигурки, кружочки с лучиками, полумесяцы, волны, всякие животные, рыбы, деревья и домики – и все это перемежалось значками, смахивающими на крошечные паутинки разной формы и степени запутанности. И не только перемежалось, но и сливалось с ними, отчего некоторые части текста казались совсем уж странными, чуждым для человеческого восприятия.

Текст черный, но в начале каждого абзаца жирными красными линиями, будто кровью, выведена пирамида с глазом, у которого вместо зрачка была спираль.

Игорь размотал кожу примерно на метр. Тянуть приходилось с усилием – в футляре была пружинка или что-то в этом роде. Иероглифы шли большими блоками, между ними рисунки. Стрелочки, непонятные значки – похоже на электрические схемы, но начерченные инопланетянином. Выглядели они совсем иначе, чем текст, накаляканный довольно неаккуратно, с помарками. Казалось, схемы эти на кожу откуда-то скопировали, тщательно перенесли каждый элемент, вычерчивая прямые линии под линейку, а кривые – под лекала.

– Ты глянь, глянь, – Багрянец, не убирая руки с затылка блондина, ткнул пальцем в верхнюю схему. Сбоку от нее был нарисован лежащий человек. От схемы к голове шли три линии, на концах они резко изгибались, вонзаясь в голову. Игорь, положив кожу на пол, склонился над ней. У человека на рисунке не было ни глаз, ни носа, зато в голове был нарисован мозг – облако извилистых линий. Все три крючка заканчивались внутри мозга, в разных его частях. Рядом с каждым виднелись закорючки иероглифов.

– От гады! – с чувством произнес Багрянец и врезал чужаку кулаком между лопаток. – Ты гляди, что эти паскудники с людьми творят!

– А что они с людьми творят?

– Да ты не видишь? Ритуалы какие-то ёксельные, эти... Жертвоприношения! И еще хвастаются, рисуют себе на память. А что еще оно, по-твоему, такое?

– Не знаю, – покачал головой Игорь, вытаскивая кожу еще дальше. – Но что-то неприятное.

– Неприятное! Скажешь, тоже! У-у, морда чухонская... – Багрянец вновь занес руку для удара, но Сотник перехватил ее.

– Отставить бить языка.

– Есть отставить бить языка! А заметил, капитан, везде у них глаз? Они на свои порталы, или как ты их там назвал, молятся, вот ей богу! Только у этого еще и в пирамиде глаз, как на долларе.

Над схемой и лежащим человеком был еще один рисунок – нечто вроде треноги с квадратом на верхнем конце. От него расходились волнистые линии, словно лучи. Сбоку от треноги стояли крошечные человечки, а выше был следующий рисунок: шатер, сверху торчит подобие антенны, два длинных уса, между ними – зигзаг молнии.

Из люка показался Хорек с ремнями в руках, и Сотник смотал кожу обратно в футляр. Пленник попытался вырваться, когда Игорь стаскивал с него неумело завязанные полотенца и стягивал конечности ремнями, но Багрянец быстро подавил сопротивление, пару раз стукнув чужака пудовым кулачищем. В рот ему засунули скомканную тряпку из раковины, стянули полотенцем. Хорек раздобыл где-то моток проволоки, которую Игорь еще намотал поверх ремней, чтобы серый уж точно не мог вырваться. Футляр с кожей он отдал курсанту, приказав спрятать получше и ни в коем случае не потерять.

– Боксер, вниз его тащим. Бросаем в подвале, люк прикрываем, сверху кладем всякий мусор.

– Зачем мусор? – спросил Багрянец, вместе с Игорем волоча серого по лестнице. Голова того стукалась о каждую ступеньку, но на это никто не обращал внимания.

– Затем, что мы на разведку пойдем, вернее – поползем, и если кто-то в это время на кухню заглянет, плохо будет, если он вниз сунется. Нам повезло, кстати, что ни один обломок после взрыва на люк не упал.

Когда они выбрались наружу, Хорек пригнулся возле окна с «макаровым» в руках.

– Вот там и стой, – шепотом приказал ему Сотник. – Сторожи с той стороны, понял?

Мальчик кивнул с серьезным видом и одними губами почти неслышно ответил:

– Слушаюсь!

– Боксер, во весь рост лучше не выпрямляться. Тем более – тебе.

– Ну, ты тоже не маленький, капитан.

– В общем, на корточках наружу через дверь, дальше я по коридору влево, ты – вправо, к залу. Ты смотришь, что со стороны мотеля, я – со стороны полигона.

Спустя несколько минут они вернулись и сели возле люка, на который положили несколько кусков бетона и обломок столешницы. Хорек подошел к ним, пригибаясь, чтобы его не было видно в проломы и через окно, сел рядом.

– На полигоне тихо, – сказал Игорь, – хотя стенки они все обвалили. В будке наблюдения пост, трое. Кажется, с пулеметом или с каким-то таким большим оружием. А у вас что?