Андрей Левицкий - НАШЕСТВИЕ

– Я никого не видел, – сказал Хорек.

Багрянец ответил:

– А я видел. Кучу народу видел. Лагерь они там развернули, вокруг мотеля, а на крыше часовой. И грузовик наш стоит прямо у них в лагере. Там кузов дощатый, щелей куча – так вроде стволы из тайника, которые они забрали, в кузове лежат. Ты прикинь, капитан, прямо возле нас – лагерь серых! Как мы теперь отсюда выберемся?

III

Выглянув из-за разгромленного уличного киоска на краю Савёловской площади, Кир спросил, поигрывая «Королем Джунглей»:

– А что не так?

За спиной его был рюкзак, который он во время остановок не рисковал держать в автовозке, на боку висела катана. Яков Афанасьевич, вооруженный тесаком для рубки мяса, через пролом в стенке киоска забрался внутрь и разглядывал здание вокзала сквозь забранное решеткой окошко. На носу его поблескивали золотые очки.

– Да все не так, – сказал он. – Вернее, очень многое.

В подворотне жилого дома, под которым приткнулся киоск, стояла автовозка, кобыла была привязана к ней сзади – последние несколько километров они ехали на движке.

– Ты сам странного разве ничего не видишь? Не фантастичного – странного?

Кир огляделся. Площадь была пуста, ветерок нес по асфальту мусор из перевернутых урн. Ясное, тихое утро – теплое, хотя иногда налетал прохладный ветерок, очень весенний, бодрящий. В такое утро приятно выйти на балкон своей квартиры босиком, в одних трусах, потянуться и сладко зевнуть, постоять, ощущая подошвами прохладный бетон, пошевелить пальцами на ногах, подышать полной грудью, окинуть благосклонным взглядом городской пейзаж – золотисто-желтый, пятнистый, озаренный солнцем и накрытый косыми тенями домов, да и уйти на кухню готовить кофе.

– Вижу странное, – сказал Кирилл. – Людей очень мало вокруг. То есть сейчас вообще никого.

– Правильно. А Москве миллионы живут. Миллионы! Да им просто на улицу всем выйти – они бы этих варханов затоптали бы. Но, допустим, испугалось большинство, затаилось по своим квартирам. Хотя сейчас уже подступающий голод их на улицу повыгонял бы – голод, страх неизвестности, желание понять что происходит. Но ты же видишь: никого.

– В домах, по-моему, много людей прячется, – Кирилл кивнул на четырнадцатиэтажку возле киоска. Большинство окон на нижних этажах были разбиты, на стене следы пуль, под ней на асфальте лежали осколки бетона, расколотая плитка и мелкая серая труха

– Но дело даже не в гражданских, – продолжал Яков, не слушая его. – Не совсем в них, вернее. Мы в столице. Знаешь, сколько здесь военных, причем разного рода и назначения? Части и штабы, вот хотя бы на Матросской тишине, где тюрьма, казармы отдельного разведполка ВДВ, там же еще связистов полно и прочих сухопутчиков. А милиции в Москве сколько? Вэвэшников, плюс обычная милиция, плюс ОМОН, плюс АЛЬФА, ВЫМПЕЛ, "гэбисты", ГРУ... Президентский полк, в конце концов! Куда он подевался, когда варханы твои из катапульты по стене стреляли, будто в средневековьи?

– В средневековье дизельных катапульт не было, – возразил Кирилл. – И потом, я тогда позже вот что подумал: внутри Кремля тоже, наверное, портал открылся. А может, и не один, поэтому они там сопротивление толком оказать не смогли.

– Да это ладно, ты посчитай еще училища, академию ФСБ – везде есть оружие, автоматы, пистолеты, гранатометы, техника! А область?! Одна дивизия «Дзержинского» чего стоит. Или вот в Ясенево целый комплекс СВР, база охрененная, как Пентагон...

– Так вот мы канонаду и слышали, – возразил Кирилл. – Несколько дней подряд грохотало, и пожары были. Если варханы все это время из порталов своих прибывали, то их уже тоже под куполом дофига. И сейчас еще – чуешь гарь? И вообще, что это за СВР? Так вообще-то электронные базы данных по идентификации называют.

– Служба внешней разведки это, – возразил Яков Афанасьевич уже спокойнее. – Да в одном этом вокзале, думаю, немало линейной милиции и транспортной охраны сидело. А теперь не видно никого.

Кирилл залез в киоск, сел на продавленный стул у стены.

– У варханов, наверное, катапульты разных размеров, есть и поменьше, чем та, на Красной площади. Мобильные. Они могли закидать своими снарядами горючими... хотя тут вроде только машины сгоревшие, а на вокзале пожара не было, как я вижу.

Они пригляделись к зданию с распахнутыми дверями – с виду оно казалось неповрежденным, хотя окна по большей части выбиты. Под вокзалом стояли машины, большинство обгорели.

– Уже не дымятся даже, – заметил Кир, – давно их спалили. Может, варханы ту технику жгут, которая под куполом не работает?

Яков продолжал гнуть свое:

– Армия и милиция сразу должны были за дело взяться. У них там порядок есть, четкие инструкции, связь полевая.

– И что они конкретно сделали бы?

– Заняли бы оборону. Уточнили ситуацию, начали действовать. То есть давить варханов. В одном ОМОНе Московском три с половиной тысячи человек личного состава, это ж четыре батальона! Плюс подразделения обеспечения. У них полно оружия: гранатометы, пулеметы, средства связи... Они первыми должны среагировать на вторжение. Что им эти тачанки с броневиками смешными и дробовиками? Да варханское оружие против нашего - тьфу, курам на смех, ты пойми! Даже ружья, если рассудить, чепуха какая-то.

Кир скептически фыркнул и нагнулся, увидев под стеной киоска железный ящичек, не замеченный мародерами.

– Ты не преувеличивай, - возразил он. - Они действовать-то начнут, но – хаотично, панически, ни черта не понимая, не имея приказов от начальства. В такой-то ситуации, когда купол этот над головой и электроника повырубалась, а из каких-то зеленых облаков по всему городу странные чуваки лезут? Да половина, если не больше, тех же милиционеров просто домой разбежится, семьи спасать и самим спасаться! А ты мне про порядок и четкие инструкции. Ну какие еще инструкции... «Если над вами возник зеленый купол, который бьется молниями, лечь и ползти к ближайшему кладбищу, прихватив лопату»?

Яков, качая головой, повернулся к нему.

– Ты, Кирилл, прости пожалуйста, какой-то хиппи волосатый. Ты полагаешь, что если ты такой разболтанный, так и все такие же? Не понимаешь, что есть люди с дисциплиной, ответственностью за других, с моралью, в конце концов. Не одни трусы и паникеры.

Кирилл на «хиппи» не обиделся, его вообще трудно было оскорбить – не очень-то он был склонен прислушиваться к чужому мнению о себе.

– Ясно, что не одни, – согласился он. – Но и их хватает наверняка. Нет, постреляли, конечно, какое-то сопротивление оказали, но в целом, если варханы такое уже проделывали, а мне именно так кажется, если у них все схвачено, обкатано, а для наших это впервые, если такое вот невероятное в городе происходит, то сопротивление захлебнется... Уже захлебнулось.