Даниил Аксенов - Апокалипсис: р. от о.л.

Так вот, в этом сне я находилась у себя дома. Сидела за своим старым коричневым столиком и разглядывала книгу, лежащую передо мной. Она была в черном кожаном переплете, гладком и холодном, без названия. Откуда эта книга взялась - загадка, но я тронула обложку и раскрыла первую страницу. К моему удивлению, там была всего-навсего одна строка. Я даже перечитала ее несколько раз, чтобы убедиться, что зрение меня не подводит (и это во сне!). Но строка меняться не желала: 'Теперь уже нет сомнений, что Влад решит воскреснуть'. Какой Влад? Почему нет сомнений? Как можно решить воскреснуть? Эти мысли пронеслись в моей голове и сложились в единственный вывод - бред. Я, правда, хотела перевернуть еще одну страницу, но помешал барабан.

На следующее утро, вроде бы, все было как обычно. Я встала, приняла душ, оделась, съела бутерброд, почистила зубы (их нужно чистить после завтрака, а перед ним - только полоскать, делайте так и стоматологи останутся без куска хлеба, верно говорю) и пошла на работу. Я после школы поступила на заочное отделение архитектурного университета. Свободного времени было много, денег мало (моя единственная родственница из Америки делала переводы нерегулярно, хотя, если честно, я ее не просила и об этом), поэтому пришлось покрутиться.

Последние два месяца я работала в элитном парфюмерном магазине. Работа не очень нравилась. Нет, с ней можно смириться, но вот хозяин... сорокалетний мужик, отец троих детей, очень любил жаловаться. Он утверждал, что жена его не любит, изменяет, да и вообще делает несчастным. О своих несчастьях он рассказывал мастерски, как и о том, что вот-вот разведется. Говорил, что ему нужна лишь подходящая девушка, милая красивая, хозяйственная, черноволосая и при этом смотрел на меня очень многозначительно. Я потом спрашивала у сотрудниц, что он говорил им перед тем, как затащить в постель. Выяснялось, что в его рассказе менялся только цвет волос. Остальное было слово в слово.

Мужчины вообще не любят отклоняться от канвы, которая приносит результат. 'Ты - самая лучшая', 'Я просто счастлив, что нашел тебя', 'Уже давно не люблю жену, а живу с ней ради детей', 'Думаю о тебе все время', 'Сыграл бы тебе на гитаре, жаль только негде', 'Мне бы хотелось поселиться в тихом месте в лесном домике, чтобы разобраться в своей жизни', 'Но при этом думал бы о тебе', 'Разведусь вот-вот, уже почти все решил, остались лишь мелочи', 'Ты - просто совершенство' - вот обычный набор фраз любого женатого ловеласа. Эти фразы ничего не значат, потому что служат прелюдией к главным словам, произносимым в конце: 'Знаешь, сидения моей машины отлично раскладываются'.

Хотя я была настороже, Виталий Петрович не терял надежды. И платил неплохо. У него молоденькие сотрудницы сначала получали много, потом - еще больше, а затем он их увольнял и начинал все сначала. Лишь со мной забуксовал. Ну, пусть. Сколько нужно времени мужчине, чтобы понять, что ему ничего не светит? Год? Два? Жизнь? Наверное, зависит от его наглости и самоуверенности.

- Привет, Анечка, отлично выглядишь, - сказал он мне в тот день, глядя масляными глазками.

- Здравствуйте, Виталий Петрович. Спасибо. Когда будем расставлять новый товар? - я терпеть не могу хозяина, но вежлива всегда. Так проще жить. Будь вежливой и никто не поймет, что ты о нем думаешь. Вместо того, чтобы улыбаться и уворачиваться, я бы с радостью врезала ему по физиономии утюгом, который у нас лежал в подсобке, но мне была нужна работа. Пришлось пойти на компромисс с совестью - она молчит из-за пустяков, а я ее кормлю на заработанные деньги. Ну, и себя заодно.

- Уже можно! - хозяин магазина театрально взмахнул рукой, указывая на служебную дверь. Он тогда был похож на соблазнителя-переростка: дорогущие черные рубашка и брюки, аромат одеколона Клив Кристиан и обвисшее лицо в обрамлении негустых темных волос.

Я пошла вдоль белого и длинного прилавка, гадая, последует ли Виталий Петрович за мной, чтобы предпринять одну из своих безуспешных атак или нет. Он не последовал, наверное, был чем-то занят. Вот и хорошо. К счастью, хозяин не прибегал к насилию, иначе я бы уже давно отсюда ушла, но все равно его прикосновения оставляли неприятное и липкое впечатление.

Открывая дверь служебного помещения, я еще не подозревала о том, какой сюрприз там ожидает, поэтому с легкой душой задержалась ненадолго около зеркала, висящего на стене. Каждая девушка должна быть уверена, что с ней все в порядке, иначе этот мир рухнет и его никто даже не будет оплакивать.

Со мной был порядок. Я спортом не занимаюсь, но много двигаюсь и не переедаю, поэтому фигура хорошая. Денег на роскошное питание не хватает, все уходит на одежду, откладываю даже покупку новых стульев. Одежда и обувь - это лицо девушки, вот что вам скажу. Не понимаю американок с их практичностью и шлепанцами в любое время года... впрочем, вернемся к сюрпризу.

Служебное помещение было небольшим, но светлым. Впечатление не портили даже массивные решетки на окнах. На обшарпанных светлых столах, расположенных вдоль стены, уже был разложен товар. Поставщик Сергей постарался. Золотистые коробки с духами, черные пудреницы в плетеной корзинке, разноцветная помада, душистое мыло - все было здесь. В комнате стоял необычный запах смеси из парфюма разных марок. Я оглядела это богатство и, вздохнув, направилась к шкафу, где лежал журнал учета. Нужно все проверить, хотя за последнее время не было ни одной ошибки - товар всегда сходился.

Я открыла стеклянную дверцу шкафа, достала оттуда толстую синюю тетрадь в твердой обложке и... тут же уронила ее на пол. Под ней лежала книга. Та самая, черная. Из сна.

Тетрадь упала с грохотом, но я даже не проследила за ней глазами. Все внимание было приковано к находке. Я так хорошо запомнила эту книгу, что сразу узнала ее. Кожаный переплет без запаха, желтая кромка страниц... ошибки не было, точно она. Прищурившись и почему-то быстро оглянувшись по сторонам, я перевернула обложку, открыв книгу на самом начале. Первая страница выглядела древней, пожелтевшей от времени, но не ломкой и не хрупкой. Однако не это интересовало меня, а надпись. Ровно посередине листа обычным шрифтом, напоминающим 'Таймс', было выведено: 'Влад уже воскрес. Тебе даруется право действовать'.

Я уставилась на написанное. По наивности своего взгляда наверняка могла бы поспорить с моим давним приятелем Женечкой, который с одинаковым выражением лица выжимал сто килограмм или слушал рассуждения о Достоевском.

Резкий звук за спиной заставил судорожно обернуться. В дверном проеме стоял голубоглазый Сергей и улыбался своей развязной улыбочкой. Вы не подумайте, в обычное время я ему даже рада. Он умеет шутить, болтать о пустяках, невзначай прикасаться (так, что не придерешься), зазывать на какую-нибудь тусовку, чтобы потом воспользоваться плодами, как говорится... Сергей - хороший парень. Он меня, конечно, не любит страстной любовью, но хочет. Это нормально, я не в обиде. Но сейчас, когда передо мной возникла непонятная книга, Сергей был явно лишним.