Николай Желунов - Закон о тюрьмах

— Хорти, я боюсь!

— Если не заткнешься, Люк, я вырву твой гадкий маленький язык и брошу собакам.

Белая лохматая голова медленно поднялась из темноты сарая, пара испуганных синих глазенок встретилась с глазами Гая. Через секунду голова, охнув, исчезла.

— Детишки, — сипло сказал Гай.

— Он не стреляет, потому что боится попасть в детей, — кивнул Вик.

Поднявшись на ноги, он выглянул из-за барака:

— Эй там, на башне, алло!

В ответ — тишина. Стволы пулеметов нацелены на Вика.

— Давай поговорим! — крикнул старый священник.

Молчание. Лишь какое-то неуловимое движение на самом верху башни.

— Не хочешь?! Тогда буду говорить я. Ситуация простая: дети у нас на мушке, мы — на мушке у тебя. Но ты же не станешь стрелять, правда?

Вик вытер мокрый лоб рукавом, сплюнул в песок.

— Спускайся оттуда, парень! Обещаю, что мы просто поговорим!

— Ты врешь, убийца! — зло крикнул голос в ответ. Гай вздрогнул — голос был женским.

— Так ты девушка? — осклабился Вик. — Тем более тебе нечего бояться. Спускайся оттуда. Давай-давай!

Держа винтовку за спиной, Вик взвел оба курка.

— Что будет с детьми? — спросила девушка. Она говорила с сильным французским акцентом.

— Давай обсудим это. Спускайся. — Вик улыбнулся еще шире, сделал шаг вперед, пряча левую руку с парализатором за спиной.

Девушка молчала. Стволы пулеметов дрогнули, перемещаясь за Виком.

— У тебя есть две минуты, красавица! — уверенность быстро возвращалась к нему, лишь в глазах еще плясали испуганные чертики, — Скоро вернется наш демон, и не думаю, что мы сможем его удержать! Ты видела демона? А?

В сарае у него за спиной тихонько заплакал ребенок. Через мгновение не выдержал еще один, и еще — вскоре уже целый хор детских голосков все громче всхлипывал за стенкой. Гай прислушался — в первом сарае все еще звенели цепи, и гремели тяжелые шаги Бамбулы.

— Мы не можем говорить так? Отсюда? — крикнула девушка.

— Нет! — рявкнул Вик. — Иначе демон…

— Ладно, merde! — оборвала она. — Я иду.

— Я жду тебя!

— Только стой где стоишь!

Темная фигурка на вершине башни перегнулась через парапет и принялась, осторожно переставляя ноги, спускаться по скрипящей скособоченной лесенке.

— Вот и все, — расслабленно выдохнул Вик и, не вынимая ружья из-за спины, положил палец на спуск.

Дети плакали.

— Вик, смотри! — дрожащим от возбуждения голосом сказал Гай.

— Что такое? — Вик вздрогнул, быстро поглядел по сторонам.

— Не туда! Под башней.

У подножия скособоченной лесенки лежал джинсовый рюкзак. Рядом стояла серебряная фляга; стволом в пыль замер тускло блестящий парализатор.

Девушку звали Кати. С первого взгляда Гай понял, что хочет её.

Кати была высокой, очень худой негритянкой с длинными грязными косичками, и огромными ореховыми глазами. На узких и острых её плечах рваное летнее платье цвета упавшего в пыль сливочного мороженого висело, как на скелете. Под тонким, почти прозрачным слоем хлопка перекатывались при движении крупные, слегка обвисшие груди. Оказалось, Кати всего двадцать лет. До самого вечера она просидела на бревне у костра, который Гай разжег на центральной площади, и присматривала за ребятишками (их в бараке оказалось семеро). Когда Вик объяснил Кати кто они с Гаем такие и почему она должна теперь к ним присоединиться, девушка долго молчала, а потом попросила оставить детей с нею.

— Мы не можем, — покачал головой Вик, — не имеем права.

Появление новой Мстительницы выбило его из колеи. Вик явно не знал, как себя вести с такой странной помощницей.

— Je ne comprends pas, почему так? — нахмурилась негритянка.

— Ты не слышала, что я сказал? Эти малыши, и эти взрослые, весь этот дерьмовый город — ошибка, недоразумение Господне, и мы (и ты теперь тоже) должны всех, кого встретим отправлять туда! — Вик ткнул пальцем в Мясорубку, застывшую на склоне холма над городом. Вокруг страшного устройства расхаживал демон, собирал парализованные тела и методично швырял их в алчно мерцающую центрифугу.

Гай поглядел на детишек. Три девочки и четыре мальчика возрастом примерно от пяти до двенадцати лет стайкой уселись вокруг девушки и в безмолвном ужасе смотрели в сторону — на Бамбулу, даже не слушая, что говорили о них Вик и Кати.

— Я не идти с вами, — волнение в девушке выдавал только усилившийся акцент, — это очень гадко, убивать les enfants, это совсем фашизм…

Вик так чиркнул спичкой о коробок, что выбил сноп искр.

— Черт. Черт. Черт! — бормотал он, закуривая.

Кати отказывалась верить, что путешествие в Мясорубку не означает смерть.

— Хороша помощница. — Буркнул Вик. — Может, ты еще и в Бога не веришь?

— Я верю в Иисуса, — спокойно ответила Кати.

— Хреново веришь, выходит.

— Иисус говорит, надо любить всех. Я люблю всех, и les enfants больше всех.

Пока они спорили, Бамбула собрал тела содомцев; ощущение чудовищного пляжа, раскинувшегося вокруг, исчезло и вернулось ощущение пустыни. Закончив, демон подошел к костру и указал сверкающим стальным пальцем на детей.

— Ты иди! Иди отсюда! — забеспокоилась Кати.

— Иди, Бамбула, — хмуро сказал Вик, — мы тебя потом позовем.

Демон покачал головой, погрозил Вику пальцем и снова указал на детей.

— Хорти, я боюсь! — захныкал самый маленький из мальчишек, Люк.

Дети отползали за спину Кати. Хорти, старшая девочка — очень серьезная, с узким некрасивым лицом и седыми, как снег волосами — кулаком погрозила демону в ответ.

— Иди, не пугай малышей! — негритянка встала, загораживая собою детей. Демон вдруг замер, его круглые глаза-тарелки неприятно сверкнули. Он же сейчас нападет! — понял Гай.

— Бамбула, успокойся. — Гай шагнул к демону, смело похлопал его по плечу. Металл под рукой оказался на удивление холодным, словно демон выбрался из морозильника.

— Кати теперь с нами, понимаешь? — продолжал Гай, — ты не вздумай ее ударить, или еще как-нибудь обидеть. Хорошо?

Демон не двигаясь смотрел на Кати.

— Иди, Бамбула, — повторил Вик. — Потом все получишь. Иди.

Глаза-тарелки недоверчиво мерцали в оранжевых отсветах костра.

— Вспомни, я тебя не обманывал, — добавил Вик.

Это подействовало. Демон кивнул и неохотно забрался в Мясорубку, посекундно оглядываясь.

— Quel monstre… — сказала Кати дрожащим голосом, — alors… дети должны покушать. Мы искать еду, — сказала Кати и вместе с Хорти удалилась во тьму. Вик побрел следом за ними, яростно дымя сигаретой.

Хорошо, что эта негритянка такая некрасивая, уныло подумал Гай. Не хватало еще влюбиться в нее. Что же тогда, в самом деле отрезать член? Он достал фляжку и сделал хороший глоток. Вино обожгло пустой желудок, мгновенно впиталось в кровь, мягко ударило в мозг. Прав Вик, ох как прав: если помыслы твои грязны — грех будет ходить за тобой по пятам, выжидая момент; а чтобы поступать по совести и думать о небесах, как о неизбежном, сначала нужно стать чище слезы ангела. Но даже Вик не может всего предусмотреть. Мог ли он предположить, что в их отряд войдет эта девчонка? Он злится, это видно. Но противиться нельзя! Нельзя! Гай отхлебнул еще вина, вытащил из рюкзака лепешку и принялся мрачно жевать.