Александр Грог - Время Уродов

Девятая машина предпочла это вариант и шла последней. Уже поймали на 'жирный сапог' - недавнее изобретение Дохлика, образец номер Ф-14-С-9, который теперь бесновалась в выносной клетке, нанося себе повреждения, и никак не удавалось усыпить, хотя нашпиговали всяким, а озабоченно Старший натирал виски. Впрочем, метропольский гладколобый, назначенный на машину, только охал и восторгался - говорил, что в том, что не поддается, и заключается дополнительная уникальность образца, что это даст машине дополнительные очки - он обязательно проголосует. Дохлик переживал за крюки и сапог, что теперь никак не вынуть из глотки, и придется выдумывать нечто новое на ходу, когда Небесному снова взбредет на ум остановиться и поохотиться. Надоедлево постанывал тот живец, которому пришлось с тем сапогом выходить наружу, ногу ему тоже зажевало порядочно. Но тут Дохлик не виноват. Не его очередь была. А вот сейчас будет его.

Остановились. Словно сам себе взял и приманил неприятности!

Когда вызвали на смотровую площадку, увидел, что шестая машина, явно ввалившаяся в легкий мусор, утонула почти вся. На верхней открытой палубе вперемежку с голышами и техниками сидели самые 'чистые' и даже сам Небесный - капитан и владелец машины, никто не оказывал им почтения. Небесный сидел в своем форменном халате, по сторонам не смотрел, насупившийся и мрачный, должно быть, раздумывал: кто до него первый доберется - Свалка или его люди?

Те машины, которые шли впереди, не остановились даже, чтобы позлорадствовать. Сафари - игра жестокая.

Чужой след пересекать нельзя - за это такие штрафные, что никакие выловленные образцы не окупят. До шестой машины получается три корпуса и еще примерно столько же. Далековато... И все, что внизу Свалки взбудоражили, 'то самое', что машины не кинулось догонять, теперь не скоро успокоится и реагировать на любой шум будет очень нервно. Так Дохлик подумал. Смотрел на тех, кто на Шестерке и думал, что не многие сюда дойдут. Да и зачем? Уже знал - Старший рассказывал - что если машину на этапе потеряли, то до конца его, кто бы ты не был по статусу, теперь становишься полный ноль, до выкупа. А платить той машине, которая спасла и платить столько, сколько она скажет. Сердитые здесь друг на друга, слишком много подлянок друг другу делают, мало за это не попросят, а уж поиздеваться - ни за что не лишат себя такой возможности.

Весело поорали им, что всех, кто с Шестерки добежит, возьмут живцами. Сорвались спрыгнули побежали все. Только Небесный остался. Не шелохнулся. Добежали лишь четверо слышно было, как с верхней палубы ухахатываются и ставки делают.

Среди четверых - Длинный. Три добежали по слепой удаче, а он один знал, как по Свалке ходить надо - наступал на мусор бережно, не вгонял пятки. Правда, отсюда было видно, навыки уже не те, подрастерял. 'Скользил' неловко, уже и поторапливать стали, подбадривать, да под заклад биться - дойдет или нет, но дошел самым последним. Сверху орали, подбадривали, торопили - думали, что он такой вялый от трусости...

Снова тронулись, Дохлик, сколько мог, смотрел назад, на Небесного, все ждал - когда, так не дождался, скрылась Шестерка позади, мельком взглянул вперед. И сорвался с места, подскочил к говорильнику, отталкивая чистых. Все рычаги разом нажимая ладонями, одновременно вниз лицо опустил и заорал истошно:

- Стоп! - Тормози!

Тут же смахнули на пол. Даже не заметил, что ударился, что разгневанные все. Только думая, что такая колымага сразу не остановится, как не уговаривай.

У Дохлика сердечко тоскливо сжалось - сейчас вляпаются! Прищурился, за уши взялся двумя руками, привычка такая с детства - делал так, когда пугался сильно. Остановились.

Кто-то из техников выскочил, тоже сильно раздраженный.

- Все прикладки пожгли! Кто тут такой раскомандовался?!

Старший тоже взбешен. Глаза разгневанные. Не положено живцу машиной командовать.

Дохлик, как мог, принялся объяснять мусор по курсу не того цвета.

- Ну и что?!

- Неправильный мусор, вроде как перевернутый. Везде выгорел, слежался, а тут словно свежий. Неправильно это!

Старший высунулся - смотрел-смотрел, так ничего и не высмотрел.

- Вроде не отличается...

Дохлик на это даже рассердился - как такое не высмотреть? Тут же словно отштамповано - не та дата на мусоре стоит, и все тут! Словно разгрузили его на несколько лет позже, а такого быть не может - нельзя туда! Он Дохлик видит, а то, что другие не видят, так чтобы такой глаз иметь, надо родиться здесь

- А если потихоньку?

- То же самое будет, что и с шестой машиной! Или еще хуже!

- Как же теперь, если по правилам назад нельзя, чужого пересекать нельзя и вперед тоже нельзя?

- Придется враскорячку - колеса на ширину пятна выводить, - сказал Старший.

Техник запричитал:

- Очень долго получится! За сутки не управимся! Оси погнем!

- Сам знаю, - сказал Старший, и еще раз спросил Дохлика: - Точно пятно?

- Точно! - взялся уверять Дохлик. - Надо наметить края. Я схожу!

- Ты на месте останешься, а новые живцы поработают. С площадки наорешь - где вешки ставить.

У выхода Старший сам все раздал, пихал в руки новым живцам куски разноцветной материи - чтобы повязать на себя, и длинные металлические штыри - вешки.

Дохлика пустили на верхнюю смотровую - раньше здесь еще не был ни разу, мусор разглядывать и командовать - где втыкать. Сперва развел широко по углам, потом стал сводить до границ.

Внезапно Старший отстранил - сам стал командовать.

- Синий! Вешку на месте, а сам пять шагов к красному!

- Зачем?! - воскликнул Дохлик.

Старший оттолкнул и снова проорал:

- Синий, пять шагов к красному!

На третьем шаге 'синий' соскользнул, ушел вниз под корку, даже не всколыхнулось.

- Точно - яма! - согласился Старший, отошел от проема, пропуская Дохлика. - Командуй дальше.

- Глубину замерять будем? - спросил Дохлик мертвым голосом.

- Как?

- На слух. Прыгни вниз и поори, как опустишься - может, расслышим.

Дохлик говорил - издевался, Старший понял, но не взорвался - не тот случай. Постоял, посмотрел.

- Да, ладно, - сказал примирительно. - Он не с нашей машины! Что дальше?

- Если дно твердое, неглубоко, и все задраить, можно пройти, - сказал, вдруг, Дохлик.

- А как проверить? - заинтересовался Старший.

- Я знаю как, - сказал Дохлик. - Пошли в складские. Голышка! Поможешь! Можно ей в снаряженку? - спросил Старшего. - А задраивать лучше уже сейчас начинать.

Старший рассеянно кивнул.

Зашли в складские - порядок, не придерешься, все на своих местах.

- Вот это понадобится, - сказал Дохлик, подавая в руки Старшего моток веревки.

- Зачем? - удивился Старший.

Дохлик отвернулся, будто высматривая еще что-то, Старший глянул из-за плеча, в этот момент Дохлик и ударил за спину. Подсек его крюком. Тут же обернулся, перехватил крюк, стал тянуть вверх. Старший выдохнул ругательство, перехватил крюк сразу же ставшими скользкими руками, стал подниматься на носках, одновременно отталкивая крюк вниз и от себя... Дохлик почувствовал, что по его кистям течет тоже. Вниз глянуть боялся, в лицо Старшему тоже. Очень хотелось зажмуриться. Против Старшего он не боец, но не для того бил. Голышка, выбрав момент, накинула Старшему висюку живца. Свободный конец перебросила через балку и, ухватившись, повисла на нем. Закрутилась вокруг себя, стала мотуляться, задевая стену.