Аарон Дембски-Боуден - Первый еретик

Лоргар издевательски захохотал. Его лицо все ещё было вымазано в прахе.

— Я отказываюсь. Это не нужно.

— У нашего отца другое мнение, — произнес Жиллиман, — эти воины станут его глазами, когда твой легион вернётся к Великому крестовому походу.

— А послал ли отец своих гончих присмотреть за тобой? Пребывают ли они в твоей драгоценной империи, Ультрамаре, и шепчут о каждом твоём шаге? Я вижу тень улыбки на твоих губах. Брат, другие не знают тебя так, как знаю я. Возможно, наши сыны не видят удовлетворения в твоих глазах, но я не слеп к таким тонкостям.

— Лоргар, ты всегда обладал богатым воображением. И сегодня ты это доказал.

— В моей набожности сила, — Лоргар стиснул безупречные зубы. — А у тебя нет ни сердца, ни души, — ангельские черты лица омрачились, скривившись, — Я молюсь, чтобы однажды ты ощутил то же, что и я. Ты улыбнёшься, когда один из миров Ультрамара сгинет в огне? Тарент? Эспандор? Калт?

— Брат, возвращайся к своему флоту, — Жиллиман развёл скрещенные на груди руки, открыв украшавшую нагрудник золотую аквилу. Распростёртые крылья орла заблестели под солнечным светом. — Тебе многое предстоит сделать.

Удар пришел из ниоткуда. На его пути воздух звенел от эха удара металла о металл, подобного гулкому звону огромного кафедрального колокола. Это было почти прекрасно.

Примарх лежал в пыли, окруженный своими воинами. Никто из присутствующих никогда такого не видел. Аргел Тал вскинул болтер и прицелился в ряды Ультрадесантников, которые сделали то же самое. Сто стволов целились в сто тысяч. Седьмой капитан смог заговорить лишь с третей попытки.

— Не стрелять, — прошептал он по общему вокс-каналу. — Не стрелять, пока они не откроют огонь.

Лоргар закинул огромную палицу крозиуса на своё золотое плечо. В серых глазах сверкали неясные чувства, когда он оскалился поверженному Властелину Макрагга. — Не насмехайся надо мной более, брат. Понятно?

Жиллиман медленно, почти нерешительно поднимался. Золотой орёл на нагруднике был расколот, по его телу змеилась глубокая трещина.

— Ты зашёл слишком далеко, — раздался тихий голос. Малкадор, Первый лорд Терры, все ещё сжимал посох. Лишь это удерживало его на ногах. — Ты зашёл слишком далеко.

— Умолкни, червь. В следующий раз, когда ты истощишь моё терпение, я не ограничусь пощечиной.

Жиллиман уже стоял на ногах. Он повернул своё бесстрастное лицо к брату.

— Лоргар, ты выплеснул всё своё раздражение? Мне пора возвращаться к Походу.

— Иди, сын мой, — мертвенная усмешка Кор Фаэрона была обращена к Жиллиману, хотя слова были адресованы примарху. — Иди. Нам многое предстоит обсудить.

Лоргар выдохнул и кивнул. Гнев угасал и больше мог спасти от позора. — Да. Назад на корабли.

— Всем ротам, — бросил в вокс Кор Фаэрон, — Возвращаемся на орбиту.

— Да, Первый капитан, — ответил вместе с остальными Аргел Тал. — Как прикажете.

«Громовой ястреб» Аргел Тала стоял в тени полуразрушенной стены. Этот обожженный остаток строения был почти единственным в пепельной пустыне, последний уцелевший фрагмент здания, которому никогда уже не суждено вновь возвыситься. Капитан прохаживался в обществе Ксафена и своих младших командиров, братьев-сержантов Малнора и Торгала. Отделения погрузились на борт своих десантно-штурмовых кораблей в подавленном молчании.

— Не будет никакого перезаселения, — сказал Торгал. — Этот город — гробница. Здесь нечего отстраивать заново.

— Во многих исторических хрониках упоминается, — произнес Ксафен, — что даже самые просвещенные цивилизации Терры в доимперские времена посыпали землю солью, разрушив город. Ничто не могло там вырасти на протяжении жизни нескольких поколений. Жители побежденного города были вынуждены искать себе новый дом, а не восстанавливать старый.

— Как захватывающе, — начал Малнор.

— Помолчи, — проворчал Торгал, — пожалуйста, продолжай, капеллан.

— Я уверен, что каждый из нас слышит здесь отголоски этих древних событий. Сколько орбитальных бомбардировок мы провели сами? Сколько раз мы бились на развалинах уничтоженных с неба городов? Это было больше, чем просто разрушение. Это было искоренение. Ультрадесантники сделали то, что и намеревались, они стерли с лица планеты любое сколько либо значительное достижение цивилизации Хура. Урок и для нас, и для людей.

Аргел Тал повел группу в открытый грузовой трюм «Громового ястреба». Их подошвы простучали по аппарели.

— Я целился из своего болтера в одного из XIII Легиона, — наконец вымолвил он, — целился в горло. Он постучал по пучку кабелей на гибком многослойном вороте собственного доспеха. — Нажми я на спуск, он был бы мертв.

— Ты не нажал, — ответил Торгал. — И никто из нас. Вот что важно.

Аргел Тал кивнул отделению Седьмой роты, поравнявшись с ними, и надавил на пластину герметизации, активируя поршни аппарели. Гидравлика сжалась, втягивая трап обратно с медленным механическим скрежетом.

— Я не сделал этого, — продолжил Аргел Тал, — но я хотел. После всего, что они сделали с нашим городом. После того, как они стали свидетелями того, как мы преклонили колени в ложном стыде. Я хотел, и я почти сделал это. Я приказал не стрелять, но желал в глубине души, чтобы кто-то нарушил приказ.

Малнор не пошевелился, Ксафен промолчал. Спустя несколько секунд Торгал выдавил неуверенное «Сэр?..»

Аргел Тал вглядывался в слабый проблеск дневного света в щели еще поднимавшейся аппарели. Не говоря ни слова, он ударил кулаком по клавише управления, останавливая закрытие. Капитан двинулся к аппарели, вновь начавшей медленно ползти вниз.

— Сэр? — вновь предпринял попытку Торгал.

— Я что-то видел. Движение вдалеке, на краю северных кратеров.

Его визор менял масштаб и резкость, показывая панораму неровного горизонта. Ничего. Менее, чем ничего.

— Только прах и мертвые камни, — сказал Малнор.

— Я скоро вернусь, — Аргел Тал уже спускался по трапу. Он не прикасался ни к болтеру на бедре, ни к двум клинкам за спиной.

— Капитан, — произнес Ксафен, — мы получили приказ возвращаться на орбиту. Это так важно?

— Да. Там есть кто-то живой.

Женщина брела, пошатываясь, по изуродованной земле. Когда ей под ногу попал выступающий край камня, она беззвучно завалилась вперед, с силой ударившись о землю.

Она так и осталась лежать среди пепла, с хриплыми и неровными вздохами пытаясь найти в себе силы вновь подняться.

Судя по кровточащим ссадинам на ее коленях и ладонях, она проделывала подобное множество раз на протяжении многих дней.

Ее малиновое платье было испачкано и изорвано, хотя оно явно не стоило больших денег и в лучшие времена, когда к нему относились не столь пренебрежительно. Аргел Тал наблюдал издалека, как шатающаяся фигура совершает свое мучительное путешествие через выжженное пространство. Похоже было, что она не придерживается определенного направления, часто разворачиваясь в другую сторону и делая паузы, чтобы отдышаться после очередного падения.