Аарон Дембски-Боуден - Первый еретик

Тебе известно об Изначальной Истине. Ты знаешь, что среди звезд скрыта тайна. Ты знаешь, что галактика не лишена богов. Боги, которых ты ищешь, и есть Силы, пославшие меня к тебе.

Ангельское самообладание Лоргара сменилось терпеливой улыбкой.

- Или же я могу отдать сыновьям один приказ, и их оружие окончит этот колдовской фокус.

Челюсть Ингефеля вздрогнула, клыки лязгнули друг о друга в гротескной асимметрии. Аргел Тал уже видел такое выражение лица, застывшее в расширенных глазах пойманного хищника.

Твои дети не смогут прикончить меня.

- Они расправлялись со всем, что галактика бросала против них, - примарх не пытался скрыть гордость. Аргел Тал и Ксафен с идеальной синхронностью вскинули болтеры, глядя вдоль стволов в глаза существа.

Я принес ответы, которые ты искал всю жизнь. Если ты желаешь пробудить человечество для просвещения, если хочешь стать архитектором веры, которая спасет людей, я...

- Хватит рисоваться. Скажи, зачем ты хочешь забрать у меня моих сыновей.

Оно размазалось в движении, змееподобный хвост оставил вязкий жирный след на камне. Только что существо стояло в центре платформы, а миг спустя уже скользило возле Лоргара, глядя на примарха сверху вниз.

Лоргар не отпрянул. Он просто поднял голову.

Великое Око. Я поведу их в шторм, в царство Сил. Это первый шаг, предначертанный самой судьбой. Они вернутся с ответами. Они станут оружием, в котором ты нуждаешься.Твое время придет, Лоргар. Но Силы призывают твоих сыновей, и я провожу их туда, куда они должны идти.

- Я не стану жертвовать ими ради ответов.

Челюсть Ингефеля щелкнула, задрожав. Его смех почти не отличался от чирикания паразитов.

Ты в это веришь? Ничто не значит для тебя больше, чем истина. Силы знают, что творится в душе их сына.Они знают, как ты поступишь, еще до того, как это произойдет. Если ты хочешь просвещения, то совершишь этот первый шаг.

- Если я соглашусь... причинишь ли ты им вред?

Ингефель повернул звериную морду, взглянув нечеловеческими глазами на двух воинов.

Да.

Решение было нелегким.

По своему обыкновению, примарх удалился в уединение, устранившись от управления флотом, от черной солдатской работы, и остался в подземных пещерах Кадии.

Аргел Тал и Ксафен возвращались к скромному месту посадки своего «Громового ястреба» , ощущая, что у них есть немало, что сказать друг другу, но мало желания говорить об этом. Пока капеллан передавал скудный и туманный отчет кораблям на орбите, Аргел Тал взял на себя задачу донести ситуацию до Аквилона по закрытому вокс-каналу.

Почти час спустя капитан спустился по аппарели и встал на безлюдной равнине, глядя на небо, подернутое фиолетовой рябью.

Инкарнадин, как всегда безмолвный, стоял неподалеку, как внушительный часовой. Аргел Тал отсалютовал, но робот никак не ответил. Находившийся возле машины Кси-Ню 73 издал раздраженное трещание машинного кода. Что-то в анализе данных явно расстроило его. Но сейчас это меньше всего волновало Несущего Слово.

Когда Ксафен, наконец, присоединился к нему, Аргел Талу было нелегко встретиться глазами с братом. Он наступил бронированной подошвой на одного из раздувшихся двенадцатиногих жуков, перебегавших по пустоши, убив его с влажным хрустящим треском.

- Какую ложь ты преподнес Очам Императора? - поинтересовался капеллан.

- Длинную подробную историю, которую было противно даже произносить. Кадианская секта напала на нас в злобе, и Вен погиб вместе с Деймосом, Цар Кворелом и Рикусом.

- Они пали, как герои?

- О, несомненно. Об их благородной кончине будут слагаться песни и пересказываться легенды, - он сплюнул кислоту на землю.

Ксафен безрадостно фыркнул, и оба они умолкли.

Двое Астартес смотрели на запятнанное небо, никому не хотелось первому перейти к следующей теме. В конце концов, на это решился Аргел Тал.

- Мы раздробили Легион и отправились к краям галактики только, чтобы обнаружить... это. Старые Пути Колхиды были верны. Демоны. Кровавые жертвоприношения. Духи обретают плоть. Все это правда. А теперь Аврелиан сидит в темноте, беседует с этим существом и решает, купить ли еще более отвратительные ответы ценой наших душ. Если это просвещение, брат... возможно, счастье в невежестве.

Ксафен оторвал взгляд от пылающего неба.

- Мы пошли против воли Императора, чтобы найти эту истину, отвергли дух его решения, пусть даже повиновавшись букве закона. Теперь кустодий мертв, а имперские клинки пролили имперскую кровь. Пути назад больше нет. Ты знаешь, какое решение примет примарх.

Аргел Тал вспомнил слова Вендаты: « Ты предлагаешь выбор, в котором нет выбора »

- Это разобьет ему сердце, - сказал капитан, - но он отправит нас в Око.

Был выбран корабль «Песнь Орфея». Гладкий и хищный легкий крейсер под умелым командованием известной своим упорством Янус Силамор. Когда приказ примарха достиг 1301-го, Силамор предложила «Песнь» еще до того, как искаженный воксом голос Лоргара закончил традиционно завершающее его послания к флоту благословение.

Первый помощник отнесся к ее рвению куда мрачнее, указывая, что перед ними был самый обширный и опустошительный варп-шторм, когда-либо описанный в истории человечества. Аномалия обладала силой легендарных бурь, разделивших населенные людьми миры на столетия до начала Великого крестового похода.

Силамор прищелкнула языком — по привычке она так выражала свое нетерпение — и велела ему заткнуться. Улыбка, которой она его наградила, показалась бы сладкой только тем, кто не знал ее, как следует.

Отлет был назначен на закате, что почти не оставляло времени на приготовления сверх необходимых. Серые десантно-штуромовые корабли прилетали на скромную посадочную палубу «Песни», доставляя все новые отделения Астартес в темной броне. Трюмы были очищены, чтобы разместить Несущих Слово, их боеприпасы, служебных сервиторов и сопровождавший Седьмую роту контингент Легио Кибернетика, руководимый раздражительным техноадептом, называвшим себя Кси-Ню 73.

Знакомство вышло кратким. Пятеро Астартес вошли на мостик, и Силамор поднялась с кресла, приветствуя их. Каждый назвал свое имя и звание — капитан, капеллан и трое сержантов — и поочередно отсалютовал. Она отвечала соответствующе, представляя собственный экипаж. Это было вежливо, но холодно, и заняло считанные минуты.

Силамор ощутила нарушение приличий, лишь когда Астартес остались на мостике.

Капитан невозмутимо продолжала последние проверки, указывая своим жезлом с серебряным набалдашником на каждую консоль по очереди.