Юрий Волгин - После нас

Скотный двор, служба, Бог и спокойная старость – это ли не счастье? Странник так часто касался смерти кончиками пальцев, что и представить не мог, что способен закончить свою жизнь тихо и мирно. Но, похоже, тут, в этом подыхающем городе, это вполне могло случиться.

Однажды придется закрыть глаза, как эта корова, и заснуть. Навсегда. И тогда не будет уже никакого однообразия или, наоборот, грозящей опасности. Настанут тишина и спокойствие. Может, именно это и есть счастье для любого человека?

Густав тяжело вздохнул, отгоняя от себя эти странные мысли, поставил одну ногу на карусель и сказал:

– Ну что, начнем операцию?

Семен кивнул, оценивающе посмотрел на оружие в своих руках и, немного поколебавшись, отдал топор Шомову. Странник же нашел толстую сухую ветку и разломил ее пополам, но не до конца, сделав своеобразный пинцет.

Корова все еще была без сознания, только изредка сучила ногами и глубоко дышала.

Густав отодвинул полиэтилен, прицелился и осторожно взял деревянным пинцетом тельце улитки. Семен попробовал большим пальцем острие ножа, откашлялся и положил нож плашмя на корову, чтобы резать по самому основанию.

Он вопросительно посмотрел на странника, и тот утвердительно кивнул.

Но когда острие коснулось матового черного бока твари, раздался женский крик:

– Ребята, вы что делаете?!

Семен вздрогнул, а Густав сильнее, чем стоило, сжал ветки, и из тела улитки опять брызнула красная жидкость, едва не попав на одежду странника. Все обернулись. День сегодня определенно не задался и шел кувырком.

К ним чуть ли не бегом приближалась загорелая девушка с русыми, но начавшими выгорать добела волосами. На ней было легкое платье на широких бретельках и, странник отметил это отдельно, кольца на всех пальцах рук. Она подбежала, запыхавшись, растолкала охотников и звенящим голосом спросила, обращаясь к Семену:

– Что вы тут делаете? Кто вам разрешил убивать корову?!

Тот почему-то промолчал.

– Послушай. – Густав отложил ветки в сторону. – Тебе не стоит здесь находиться. Потому что произошло кое-что странное и хорошенькой девушке не стоит на это смотреть.

Он огляделся, ища поддержки, но Семен стоял, опустив голову, Шомов же чему-то улыбался и даже не сделал попытки заговорить с девушкой, а от остальных толку вовсе не было никакого.

Девушка удивленно подняла брови:

– То есть ты, насколько я в курсе, странник и чужак, гонишь меня отсюда? По-моему, немного самонадеянно для новичка.

Густаву вдруг показалось чрезвычайно знакомым лицо этой девушки. Но откуда он мог ее знать? Вероятно, что просто типаж или манера поведения похожи на какую-то другую женщину из его бурного прошлого. У этой была отличная фигура, которую удачно подчеркивало белое платье. Большая грудь, густые волосы и, что самое главное, пухлые губы. В общем и целом девушка была совершенно во вкусе странника, так что не следовало удивляться смутному чувству дежавю. Вполне возможно, что она просто приходила к нему в эротических снах, как эталон сексуальности и женственности.

Но странник на девушку обратного впечатления не произвел. Даже больше – она на него явно злилась, и искорки ярости без всякого стеснения мелькали в ее серых глазах.

– Семен! – сказала она. – Может быть, ты мне все же ответишь, что вы тут делаете?

Сосед Густава по квартире встрепенулся, но головы не поднял, продолжая пялиться на свои ноги.

«Да что с ними происходит?» – подумал Густав. После прихода этой странной девушки возникла какая-то непонятная неловкая атмосфера. Вон и доктор Шомов криво улыбается, и охотники с птицеводом глядят куда-то в сторону, вроде бы и не присутствуют здесь, а проходили мимо и случайно застряли.

– Я отвечу за него, – сказал Густав. – Мы пытаемся избавить это несчастное животное от коровьих улиток. Теперь понятно?

– Улиток?

Злость мгновенно исчезла с лица девушки и сменилась искренним беспокойством. Она на цыпочках подошла к коровьей туше, внимательно оглядела ее и ойкнула, прикрыв лицо руками.

За это время Густав успел пихнуть Семена в бок, чтобы тот проявил хоть какие-то признаки жизни, но тот лишь неопределенно мотнул головой и как-то безнадежно хмыкнул.

Девушка обернулась. На ее глазах блестели самые настоящие слезы.

– Она умрет, да? – на этот раз вопрос был задан именно страннику.

– Я не знаю. Когда мы пытались отрезать эту штуку, появилась ты и прервала нашу затею на самом корню.

– Извините, я случайно. Я просто думала, что вы хотите ее убить непонятно зачем. А я ведь ее люблю, я помню еще, когда она была маленьким теленочком. Я ж даже имя ей сама придумала, у нее глаза такие добрые были и нос – мягкий, нежный… А потом мне на дворе сказали, что вы ее увели вот сюда, и я побежала за вами.

У девушки задрожал подбородок, и она закусила нижнюю губу, захлопав ресницами и подняв глаза наверх, не давая слезам вытечь. Странник вежливо приобнял ее за плечи и отвел от карусели подальше.

– Тебе нет никакой необходимости находиться здесь. Мы сделаем все, что возможно, чтобы избавиться от этих улиток. И Белла будет и дальше радовать тебя мягким носом, красивыми глазами и вкусным молоком. Родит таких же красивых телят и проживет долгую, счастливую коровью жизнь.

– Правда?

– Да, – соврал Густав. На самом деле он не имел представления, что произойдет дальше. То есть вообще без вариантов.

– Но вы же не сделаете ей больно?

– Нет, нет, что ты. – Странник подвел девушку к птицеводу и сказал ему: – Проводи ее. Возвращайтесь во двор, мы тут сами справимся.

Парень молча кивнул и повел девушку в сторону ворот. На полпути она остановилась и обернулась. Слезы ее уже подсохли, но она старалась не смотреть на неподвижную корову в полупрозрачном саване, ловя взглядом Густава.

– Спасибо тебе, странник! – крикнула она и улыбнулась.

Это была такая красивая и искренняя улыбка, что Густав сразу же вспомнил, откуда ему знакомо ее лицо. Вика! Вика, бывшая любовь Семена. Как же он сразу не вспомнил? Да, у нее немного изменилась прическа, но в остальном же один в один. Теперь он понимал, почему его сосед так страдал по своей потерянной любви. Тут было из-за чего страдать. В жизни Вика оказалась еще лучше, чем на тусклом экране фоторамки.

Он кивнул ей в ответ, затем отвернулся и посмотрел на Семена. Тот угрюмо, исподлобья следил за уходящей Викой. На его лице отчетливо виднелись вздувшиеся желваки, а руки безотчетно сжались в кулаки.

– Что же ты молчал? – тихо спросил Густав Семена.

– Я… – Голос у Семена сорвался. – Я не молчал. Просто не хочу с ней разговаривать. Вообще ни о чем.

– Да, да, старая любовь не греет раны, – усмехнулся доктор Шомов. – Она лишь портит ожидание новой.