Дмитрий Матяш - АТРИум

Не осознавая толком ни цели, ни смысла своего скитальчества, тем не менее он понимал, что должен идти. И именно в этом направлении – куда толкала его внутренняя сила. Остановка была равна откату назад на длинные километры пройденного пути. Как в какой-нибудь игре-змейке, где попадание на определенные квадраты означает переход на десять шагов назад. А посему Кудесник не позволял себе замедлять шаг. Он считал, что если на экранах ордынских хакеров его видят как мелкую мерцающую красную точку, то пусть знают, что эта точка безостановочно движется. Бесстрашно продирается сквозь ночь и дождь, а не дрожит под деревами, боясь развести костер.

«Точка» не могла этого знать наверняка, но лица напыщенно улыбающихся еще минуту назад, довольных своей работой ордынских хакеров и вправду имели теперь озадаченное выражение. Потому что хоть Кудесник и не отдавал себе в этом отчет, он двигался прямиком в их сторону, на юго-запад. К Ордынцу.

И пусть бродяге казалось, что пространство его жизненного пути неумолимо сужается – как колпак волшебника, который, несмотря на свою ширину вначале, заканчивается тупиком, – остановить его сейчас не мог бы и сам дьявол. Не беспокоило Кудесника и то, чем в действительности мог оказаться тупик: глухим колодцем, который сколь ни углубляй, а проблеска света в конце так и не будет, или все же шахтой, скребя ногтями землю которой можно выскрести себе шанс проклюнуться наружу.

– Посмотрим еще, – шипел он.

Верно, для любого из этих вариантов была приготовлено свое развитие. Оставалось только ждать.

И, судя по безостановочно дрожащему виброзвонком КИПу, ждать осталось недолго. Это падали на почтовый ящик накопившиеся за несколько дней сообщения. Почти все от одного адресата. Почти все с требованием явиться с повинной, и тогда, быть может, хан сжалится и подарит ему мгновенную смерть.

Что ж, Кудесник шел туда, куда его приглашали. Только вот почему глаза смотрящих в монитор с недоверием следят за перемещениями красной точки? Неужели не готовы встретить самого ожидаемого за последних шесть дней гостя?

Кроме «приглашений» хана и объявлений в общем канале насчет непыльной работенки по части поимки бродяги, Егору пришли еще несколько сообщений от хороших знакомых, бродяг, которые интересовались его самочувствием и спрашивали о дальнейших планах. Даже спам проскакивал: широкий выбор оружия со склада, точка для приема цацек по наивысшей цене, дешевое снаряжение, подряды на сопровождение караванов, на поиски человека, цацек, предложения ученых установить очередные нано-устройства у черта на куличках и прочее.

Кудесник читал каждое сообщение, даже если это было предложение посетить бар «Танцующие хуги» в Яханд-Мале со стриптизершами, которые всего за сотку долларов «удовлетворят все твои похотливые желания». Это позволяло ему хоть на какое-то время отвлечься, мысленно вырваться за пределы стеклянного тоннеля, сомкнувшегося над ним. Да вот только облегчения это не приносило. Вникая в смысл выстроенных в предложения слов, он вроде как даже отрекался от своей больной одержимости переть наперекор своей судьбе. Но стоило ему вновь перевести отвыкшие от темноты за время чтения глаза на дорогу, как тягостные мысли снова вползали в голову, как черви в яблоко.

Лишь последнее сообщение заставило Кудесника немного замедлить шаг и сморщить лоб. Он смел рукой капли дождя с экрана, еще раз перечитал текст, отрицательно мотнул головой и снова двинулся в путь. Но уже через десять шагов остановился, выругался и принялся еще раз перечитывать текст.

В графе «От» значилось «Д-р Герцен», и Кудесник, увидев имя профессора, поначалу послал его на три буквы – не до него сейчас. Сообщения от профессора приходили к нему часто. То он о здоровье спрашивал – заботливый какой, думал раньше Егор, – то работенку какую-нибудь предлагал, а то зайти с Лавашом для очередных тестов приглашал. Чего уж там, тесты совсем плевые у доктора – надели на голову что-то наподобие короны, проводки подключили, и все. Три минуты, и тест сдан, а деньги за это профессор платил неплохие. Почему бы не согласиться?

Но сейчас Кудесника раздражала мысль, что занудному старику, при каждой встрече выспрашивающему, что он вчера ел, кого подстрелил, что новое видел, опять что-то от него надо. А потому первый раз он скользнул взглядом по мокрому экрану КИПа машинально, совершенно не задумываясь над содержанием сообщения. И лишь после, когда ключевые слова обрели силу и толкнули застоявшийся на рельсах состав, наполненный новыми мыслями, Егор задумался и перечитал текст.

«Здравствуйте, Кудесник. Буду краток, поскольку у нас совершенно не осталось времени. Я знаю, что вы двигаетесь в юго-западном направлении, и это просто великолепно. Я тоже в пути, мы срочно должны встретиться. Пожалуйста, выключите свой КИП – вы в опасности. Просто поверьте мне. Я хочу рассказать вам об особенностях , ведь вы знаете, о чем я? Зуд на затылке. Если вы хотите узнать об этом подробнее, предлагаю встретиться на территории бывшего автопарка, это в трех километрах на северо-восток от Имаса. Жду вас там к семи утра. Надеюсь, вы успеете».

Кудесник погладил себя по мокрому затылку, поводил пальцами вокруг воображаемого пятака, который подозревал в причине появления своих «особенностей», подтвержденных доктором Герценом, призадумался.

«Что значит это послание? – думал он. – „Я в опасности“. Можно подумать, я когда-то не был в опасности. Да, черт возьми, я и сейчас в опасности! Или опасность исходит не от этих чертовых „монголов“? Тогда кого мне еще бояться? В очередь, господа страшильщики. Кого бояться больше? „Полулицего“? Армии американских морских пехотинцев? Блатных братанов Кишара? Мести болотников? Кого там еще? Давайте список всех тех, кто хочет моей смерти, к кому идти с повинной. Но при чем здесь старик? Что нужно ему, дотошному Бацилле? Чего это он так озаботился мной, что решил даже выбраться из своей конуры? Быстро же ему идти нужно, если из своей лаборатории, что почти в семидесяти километрах отсюда, хочет приковылять к Имасу до семи утра. Что за спешка и что он плел об особенностях? – Кудесник снова погладил себя по затылку. – Он знает об этом? Да, черт тебя дери, тупой бродяга, он знает об этом! Так что расслабься, никакая это не аномалия помогла тебе думать лучше и бегать быстрее. И не цацка, которую ты долго носил в подсумке. И, уж конечно, не та херня, что у тебя сейчас в нагрудном кармане. Можешь запихнуть ее себе в зад, потому что твой „дар“ связан с Герценом и его лабораторией, а вот уж каким макаром – так это увольте. Хотите знать, соблаговолите подождать до семи утра. Что тут у нас осталось до Имаса? Девять верст. А до семи утра? Три с половиной часа. Что ж, ради такого дела нужно попытаться уложиться в установленное время. Авось доктор расскажет, как мне удалось (мне, мне, Гришка, мне, теперь уже никаких сомнений) голыми руками справиться с отрядом «монголов». Глядишь, и со следующим так расправлюсь. А потом с каждым, кто попытается услужить ордынцевцам. Да, черт возьми. – Эта идея показалась Кудеснику настолько хорошей, что он хищно ощерился и даже тихо, по-злодейски как-то засмеялся. – Если я сумею это повторить, то держись Ордынец. Ох держись».