Дмитрий Матяш - Z.O.N.A. АТРИум

Так благодарить или возненавидеть? И кого именно — себя, модулятор, Герцена? Обвинять себя в наивности, легкомыслии и излишней доверчивости? Осуждать старика в чрезмерном увлечении наукой, попытке стать богом?

Да кого тут ненавидеть? Бог наказан за свои происки. Он знал, на что идет, и теперь лишь случилось то, что должно было случиться — он оставил свое чадо, едва доведя его до совершеннолетия. Не сказав напутственного слова, не приучив к жизни, не объяснив смысла его существования, даже не простившись.

Кудесник отпустил голову едва дышащего, закатившего глаза Герцена, поднялся, стащил с себя рюкзак и автомат, подошел к задней части изъеденного ржавчиной «уазика».

Узкая смотровая яма заросла настолько, что даже сложно было предположить, что там может быть тайник. Кудесник пренебрег тремя высокими ступеньками, просто спрыгнул в яму и начал продвигаться вперед, подминая высокие грубые стебли чертополоха. Прошелся туда-обратно. Уж неизвестно, что он рассчитывал там увидеть, возможно, сундук с надписью «Тайник здесь». Наконец он остановился и задумался. Все, что он обнаружил, было дырявой канистрой, использованными маслофильтрами и катушкой проволоки. Присев, Кудесник с надеждой открыл лючок канистры, поболтал ею — тихо. Поднял и отбросил назад маслофильтры — ничего. Пусто оказалось и под катушкой. Оглядел яму еще раз — вдруг не заметил чего? Но, кроме найденного хлама и непомерно разросшегося чертополоха, в яме не было ничего достойного внимания.

«Ключ спрятан под машиной, в этой смотровой яме…» — вспомнил Кудесник слова Герцена.

Под машиной. Он посмотрел вверх и увидел примотанный к коллектору небольшой целлофановый сверток. Есть! Сорвав его, Егор тут же содрал целлофан, открыл герметично закрывающуюся на защелки серебристую, похожую на портсигар коробку и его взору предстал удерживаемый специальными клещиками такой же серебристый инъектор — металлическое подобие шприца со стекольчатыми боками и видневшимся внутри синеватым веществом. На нем было написано «Ввести в шею».

Не теряя времени, Кудесник разжал клещики, вытащил инъектор и вогнал острую иглу себе в шею.

— Раз уж я киборг, то на все сто, — промолвил он, и это было последняя здравая мысль, которую он смог озвучить.

Изначально ощущение было таким, будто в разъем на его затылке воткнули сразу тысячу штекеров и включили полную мощность передачи. Свет перед глазами померк, уши заложило, будто после взрыва. Кудесник закричал, но не услышал ровным счетом ничего. Прижав ладони к ушам, он до боли сомкнул веки и повалился на заросшее бурьяном дно смотровой ямы. Скрючился в позе эмбриона, и минут пять из его горла вырывалась смесь всхлипов, криков боли и истерического хохота.

…Имплантирован 15 мая 1994 г. — изъят 2 февраля 1996 г., чип модернизирован; имплантирован 4 июня 1996 г. — изъят 13 августа 1996 г., нестабильный носитель… изъят 4 января 1997 г. — нестабильный носитель… изъят 17 марта 1998 г. — нестабильный носитель; имплантирован 30 марта 1998 г., чип модернизирован; имплантирован… модернизирован… сбой в нервной системе носителя… чип модернизирован… имплантирован 12 августа 2001… модернизирован, модернизирован, модернизирован… заключение от 13 ноября 2010 г.: найден идеальный образец, способен к абсолютному использованию накоплений CDN-модулятора.

13 ноября 2010 г. Объект: Звягинцев Егор Михайлович, 22 сентября 1988 г. рождения, вес — 83 кг, рост — 186 см, группа крови (IV) R-, деятельность — вольный бродяга, предыдущее место жительства — Ростов-на-Дону, РФ, нынешнее место жительства — пос. Корундово Озеро. Предварительные тесты положительные, к имплантации пригоден…

Тысячи ярких кадров из чужих жизней потоком пролетали у него перед глазами, на секунду задерживаясь лишь для того, чтобы снова с еще большей скоростью пуститься в бесконечный бег. Кудесник не знал, как это у него получается, но он поглощал каждый кадр, выстраивая их, упорядочивая, создавая последовательную цепочку кадров, объединяя их в один фильм. О жизни людей, заканчивающихся в разных точках планеты, заканчивающихся по разным причинам: в тропических лесах от болезней, во льдах Арктики от обморожения, в стенах колумбийских картелей от пуль и в афганских аулах от ножей. Люди тонули в холодных морях и терялись в бескрайних африканских песках, над ними не раскрывались парашюты, у них загорались машины, они учили карате и штудировали иностранные языки. Они были теми, кто работал на таких, как Герцен. Они жили, ничего не зная о зуде в затылке, и умирали, передав в модулятор все знания, навыки и умения, которые они накопили, а также и пережитые в полной мере чувства: радость, ненависть, страх, горечь, жалость и боль. Передав для того, чтобы кто-то шел дальше в поисках «идеального образца», который смог бы накопленный жизненный опыт не только накапливать, но и использовать.

И этот кто-то нашелся.

Кудесник открыл глаза и ощутил неожиданную ясность в голове и легкость в теле. Будто и не лежал только что, скрючившись, в позе эмбриона. Не трясся в лихорадке, выбивая ботинками по стене ямы чечетку. Не рычал, не хрипел с полным пены разинутым ртом, будто его душил кто. И вены на шее не вздувались до такой степени, что, казалось, еще немного, и они лопнут. Очнулся — и все это прошло разом. Как рукой сняло. И в голове все упорядочилось, затихло. Лишь ощущение было таким, что одежда стала на размер меньше.

Он поднимался на ноги, когда «уазик», скрипя старыми полуосями, пришел в движение. Кто-то его тянул, зацепив за крюки обрывком троса. Человека было видно лишь до пояса, но и ботинок было достаточно, чтобы Егор узнал в нем Роба.

— Хватит прятаться, иди ко мне, малыш! — крикнул он, вытащив машину на улицу.

— Так ты не сдох, — констатировал Кудесник, укладывая на землю мертвое тело Герцена, свалившееся в смотровую яму. — Говоришь, пули тебя не берут?

— Не-а, не берут. Да оставь ты трупака в покое, Кудесник. Он тебе не друг. Я буду твоим другом, если ты отдашь ту фигню, что мешает тебе быть человеком.

— Что значит «отдашь»? — спросил Кудесник, выпрыгнув из ямы. — Тебе нужно, ты и возьми. Попробуй.

Громадный Экспериментал хищно скалился. Его руки с четко просматриваемыми группами мышц и мощная, словно две гранитные плиты, грудь были забрызганы кровью, но на теле не было ни царапинки. Он отпустил трос и обеими руками начал подманивать Кудесника к себе.

— И все-то вам всегда от нас нужно, — сказал Кудесник. — Все-то вам всегда мало. Все хотите заграбастать себе. То, что не продается, приходите и забираете силой. Что вы за люди такие вообще?

— Да потому что нельзя вам доверять. — Роб пренебрежительным взглядом окинул бродягу с ног до головы. — Вы же как обезьяны с гранатами — никогда не знаешь, чего от вас ожидать и когда вам придет в голову выдернуть чеку. Так что это для вашей же безопасности. А то, знаешь, один профессор изобрел, а второй нашел применение.