Мария Семенова - Уйти вместе с ветром

Тина ответила не сразу. Наклонилась, успокаивающе погладила Монморанси. Потом взглянула на Аллу.

— Знаешь, что самое поразительное? — заторможенно спросила она. — Он ведь просто играл в камешки…

— Давайте подвёдем итог и примем решение, — предложила Александра. Она сидела на бревне и играла своим ножом, с размаху втыкая его в землю между ступнями.

— Что мы имеем с гуся? — непонятно кого спросил Барон, растянувшийся на надувном коврике у ног Александры, в опасной близости от пролетающего ножа.

Марина решила, что вопрос обращён к ней, и принялась отвечать, последовательно загибая пальцы:

— Во-первых, ловцы летающих тарелок, с которыми разговаривала я сама. Они предупреждали об опасности, но ничего конкретного не сказали. Во-вторых, сотрудник заповедника на безлюдной дороге. Он нам сказал то же самое, что уфологиня, то есть по сути ничего. Только туману напустил. Может, они вообще из одной компании?..

— «Не ходи, там крокодил», — процитировала Александра. Анекдот был бородатый и не очень пристойный, но в тему. Соболь поднял глаза. Если Александра начинала цитировать…

— В-третьих, — продолжала Марина, — иностранные рыболовы от вполне легальной турфирмы, которые явно не предвидят впереди никаких особых трудностей и неприятностей… Старичка везут и не боятся, что рассыплется… И наконец…

— В-четвёртых, Сандрины беспризорники, — напомнил Соболь. — Пробирающиеся тем же курсом в какую-то «светлую страну»…

— Ладно, хватит сопли жевать! — Барон развернулся, приподнимаясь на локтях. Нож Сандры пролетел в двадцати сантиметрах от его носа. — Пошли пункты с подпунктами! Что ЭТО было — вот главное! Соболи! Кристина хоть что-нибудь рассказала, объяснила?

— Молчит, как партизан на допросе, — раздражённо отозвалась Марина.

— Так какие будут гипотезы, товарищи физики? Излагайте. Посадку и взлёт летающей тарелки предлагаю пока не рассматривать…

— Неполадки на Кольской АЭС, — подняла руку Марина.

Об этом успел подумать каждый, но, когда предположение прозвучало вслух, поневоле сделалось страшно.

— Да, счётчика Гейгера у нас нет, проверить невозможно, — покачала головой Александра и по самую рукоятку вонзила в землю нож. — Но по совокупности не слишком похоже. Атомная станция — всё-таки большое государственное предприятие. Если там вдруг что, появились бы не странные люди и явления по дорогам, а войска, оцепление, эвакуация… Уж после Чернобыля-то… А знаете что? — Она потёрла рукой лоб. — Помните Кольскую сверхглубокую скважину? Самую глубокую в мире? Так вот, я где-то слышала… или читала в не очень открытой печати… что там бурили-бурили, а потом как-то очень резко остановились…

— Лунные коротышки наружу полезли? Как в «Незнайке на Луне»? — усмехнулся Барон.

— Это когда было? — спросил Соболь.

— Давно, кажется, в шестидесятые годы. Тогда тоже был наплыв нефтедолларов и любили всякие грандиозные проекты…

— И только через полвека догнало? Сомнительно… — Марина пожала плечами и неожиданно взвизгнула: — Сандра, да убери ты этот нож! Пока себе или Барону что-нибудь не проткнула!

— Ладно, ладно, не волнуйся, Мариша. — Александра примирительно улыбнулась и спрятала нож в ножны. — Не забудем, что это природа, а природные процессы для своего развития требуют времени… Почему бы и не через полвека? Это нам — ого, а по геологическим меркам…

— Хорошо, гипотезу со сверхглубокой, которая что-то там нарушила, пока не отбрасываем, — согласился Барон. — Кольская АЭС… Что-то ещё?

— Ещё — всякая разная политически-географическая активность России на полярном побережье, — вспомнил Соболь. — Что-то такое про принадлежащий нам шельф, очередные разборки с Америкой в связи с претензиями на восстановление нашего статуса как супердержавы…

— И что? По поводу возросшей активности России на Кольском пошли природные аномалии? — уточнила Александра. — В связи с теорией Вернадского о ноосфере или по какому-то иному механизму?

— Ну, не знаю… — Соболь смутился. — Просто так вспомнилось…

— Оставляем, оставляем в списке. — Теперь Александра теребила в руках крупную сосновую шишку. — Хотя в этом случае было бы понятнее, если бы вдоль побережья снова всё обмотали колючей проволокой и закрыли все города, как в советское время. Но кто знает? Всё-таки Вернадский был гений…

— Мончегорский и апатитский комбинаты, — предложил Барон. — И небось ещё куча производств, о которых в газетах не писали. Что эти производства сотворили с лесами, с озёрами, с реками — вы сами видели. Сорок лет непрерывного Чернобыля… Что угодно вылупиться могло…

— И, судя по тому, что мы видели собственными глазами, оно таки вылупилось! — Александра швырнула шишкой в Барона и пружинисто вскочила на ноги. — Уфологи почуяли, сотрудники заповедника знают, даже беспризорники и то догадываются! Интересно ведь, а?! Чёрт побери, ведь раз в жизни такое бывает, товарищи физики! А?!

Глаза обоих мужчин блеснули азартом.

— Сандра, твой исследовательский пыл вполне понятен, но не забывай, что, в отличие от тебя, у нас есть дети! И они здесь, с нами! — Марина тоже встала и взглянула Сандре прямо в глаза. Александра была выше её почти на полголовы, но от слов женщины моментально как будто бы сгорбилась, уменьшилась. И погасла. — Кстати, за Аллу перед её родителями отвечаешь именно ты! И, насколько я могу судить, роль индейцев на тропе войны, которую ты нам, кажется, предлагаешь, именно для Аллы подходит в наименьшей степени…

— Я ничего не предлагаю. — Александра отвернулась и даже сделала шаг в сторону от костра. — Ты права, Мариша. Вам решать. Я сделаю, как вы скажете. Можно повернуть назад хоть сегодня и встать лагерем на каком-нибудь озере на границе с Карелией. Половим с недельку рыбку, позагораем, пособираем грибы с черникой — и назад, в город… Потом поищем в Инете информацию о том, что же это было… То-то твоя Тина будет рада…

— Нет! — в круг взрослых решительно шагнула Кристина. Растрёпанные волосы, ростом с мать, но в два раза тоньше. Монморанси крутился у ног девочки, Хильда внимательно наблюдала издали. — Короче, тётя Сандра, Барон, отец, мама… Мы… это Алка, я, Кирилл, даже Подлиза… Мы все за то, чтобы ехать дальше!

Монморанси считал себя крутым и отважным. К тому же он был кобель. Брунгильда была ленива, прожорлива и труслива. Поэтому Монморанси в мужской наивности полагал, что она должна была ему подчиняться и благоговеть. Немного смущал пёсика тот факт, что подступиться к Брунгильде он мог бы разве что со стремянки. Ему было всё равно. Будь он человеком, он пожал бы плечами: чему быть, того не миновать. Смелость города берёт…