Вадим Филоненко - Вадим Филоненко Бедуин

— Мы верим, — поспешил заверить его Док, морщась от мерзкого вида и неприятного запаха.

— Ну вот… — продолжал Сизый. — Мы посты вдоль периметра заняли, чуток впереди лагеря. Там позиции очень даже подходящие, все подступы к берегу видать. Остальные пацаны отгуляли и дрыхнуть по палаткам разошлись. А мы втроем бдим, значит. У нас ПНВ, электронные часовые по периметру, все как положено, тля. Ночь тихо-спокойно прошла. Даже белка мимо нас в лагерь не проскочила, мамой клянусь!

— Зуб даю… — Молчун вновь продемонстрировал Зинчуку отвратительный «частокол».

— Да верю я, верю, — раздраженно подтвердил Док, отодвигаясь от него в сторонку.

— Ага… — кивнул Сизый. — А утром…

— Утром мы возвращаемся в лагерь пацанов будить, а там что ни палатка, то братская могила! — перебил Молчун. Его все еще потряхивало от пережитого. — И никаких следов драки. Наших ребят просто порвали на куски, как тряпки!

— И вы решили, что это сделали хуги, — хмыкнул я.

— А кто ж еще? — Сизый выразительно пожал плечами.

— Да кто угодно. — Мой жест был не менее выразительным. — Пацаны валялись в дымину пьяными. Их мог даже ребенок перочинным ножичком оприходовать.

— Наверное, мог, — не стал спорить Сизый. — Только мы-то не пили и не спали. Как же этот ребенок мимо нас-то проскользнул?

— К тому же пацанов не резали, а рвали. На куски. Руки-ноги отдельно, головы отдельно. Животы вспороты, ребра переломаны… Короче, полный писец. — Молчун поежился. — Нет, Бедуин. Так человека на запчасти разобрать могли только хуги. И мимо нас незаметно проскользнуть — тоже только они. Перешли в режим невидимости и ага. В смысле, пацанам каюк.

— Мы втроем сразу смекнули — надо валить с Мутной, — заговорил Сизый… — Полезли в палатки, золотишко забрать. Глядь, а там пусто, тля! То есть не все золото пропало, а только то, что в виде кубиков. У меня вот был простой песок, так его не тронули.

— И у меня, — подтвердил Молчун.

— Короче, похватали мы пожитки, какие ближе лежали… Провиант вон впопыхах забыли… И бегом, куда глаза глядят. — Сизый нервно хлебнул чаю, поморщился: — Водки бы…

— Перебьешься, — отрезал я. Если под боком хуги, о пьянстве нужно забыть. Иначе повторим судьбу Пыры и компании.

— А что с Медяком стало? — поинтересовался Док.

— Полный писец, — коротко обрисовал ситуацию Молчун.

— Два дня мы от Мутной вроде как спокойно шли. Ну, аномалии там, зверье хищное, не без того, — пояснил Сизый. — Но те, кто пацанов порешил, не проявлялись. Вначале. А сегодня мы поняли, что к нам хвост прицепился. Выслеживают, тля! И ведь так близко подобрались, суки, что чуть ли не в затылок дышат! На сканер глянули — пусто. Мы засаду пытались — порожняк. Осторожные твари, тля… Серёня Медяк не выдержал, начал садить от бедра свинцом широким веером. И ведь попал! Случайно, конечно. Увидеть, кого он там зацепил, мы не увидели. Услышали только короткий рев, а потом кто-то по кустам ломанулся.

— На листве кровь была, — добавил Молчун. — Видать, хорошо ту паскуду Медяк приложил.

Что ж, похоже, ребят и вправду преследовали хуги. Хотя история вытанцовывается странная. С каких это пор «голодных» интересует золото? Они что, уже доросли до торговли?

А Дока больше волновал другой вопрос:

— Среди золота, которое вы унесли из лагеря, были те слитки? Хотя бы один-единственный кубик?

— Нет, — слишком поспешно ответил Сизый.

Док погрустнел. Я взял себе на заметку: с ребятишками на эту тему еще надо будет потолковать. А пока выслушаем рассказ до конца.

— Так что случилось с Медяком? — спросил я.

— Точно не знаем, — признался Сизый. — Примерно через час после того, как он зацепил того гада в кустах, мы вышли на торфяник. Туда, где вы нас нашли… Там заросли густые… Ну, вы видали…

Я кивнул.

— Медяк отстал малость. А может, заплутал… Короче, хватились мы его, зовем — глухо. Ну, мы туда-сюда. И вдруг видим…

— …Он над нами летит! — выпалил Молчун.

— В смысле, летит? — не понял я. — Его кто-то швырнул? Отбросил со всей силы?

— Нет, — замотал головой Сизый. — Он именно летел. Медленно, как облако по небу. Метров семь-восемь над землей. Плыл лицом вниз, раскинув руки. Рожа зеленая, будто ща блеванет, глаза выпучены, рот разинут…

— Небось крикнуть хотел, а не мог, — предположил Молчун.

— Тут пробрало нас аж до самого нутра, — признался Сизый.

— В штаны наложили, — кивнул Молчун.

Сизый поморщился и продолжал:

— Побоялись мы дальше по зарослям плутать. Заняли круговую оборону и на КИПах «красную пикалку» включили. Тут вы подошли.

— А куда летающий Медяк делся? — спросил Док.

— Хрен его разберет. Усвистал куда-то. Мы его быстро из вида потеряли… Да ему уже не помочь было. Точняк вам говорю, не помочь. Мамой клянусь.

— Зуб даю, — разинул на Дока вонючую пасть Молчун.

— Да на хрена нам эта твоя гнилушка сдалась! — вспылил Док. — Ты бы лучше вместо зуба кубик золота отдал! Он ведь у вас с собой? Наверняка с собой. Иначе хуги… или кто они там… вас не преследовали бы. Сами же говорили, золото им нужно. Значит, тащите вы его в рюкзачках. Или за пазухой. А?

Бродяги напряглись.

— Нету у нас того золота, — буркнул Сизый и потянулся к своему автоматику, но взглянул на меня и почему-то резко передумал.

Молчун тоже посмотрел на меня, побледнел и съежился, словно хотел стать маленьким и незаметным.

Док не обратил внимания на эти странности в поведении наших гостей. Он всерьез решил заполучить необычный кусочек золота.

— Мы выкупим у вас эти слитки, — предложил Док. — Хотите по одной паутинке-невидимке за каждый?

Ну, Док дает! Пятидесятиграммовый слиток тянет максимум на пятьдесят тысяч рублей. И то если золото «чистое» — самой высшей девятьсот девяносто девятой с хвостом пробы. Но в кустарных поделках обычно полно примесей. Соответственно и цена падает почти на треть. А паутинку-невидимку любой жох с руками оторвет аж за шестьдесят косарей.

— Договорились? — настаивал Док.

Сизый посмотрел на меня. Я отрицательно качнул головой.

— Нет, — отказался бродяга.

Я кивнул: правильный ответ.

— Тогда по две за кубик, — вошел в азарт Док. — По рукам?

Я снова отрицательно покачал головой.

— Нет! — Сизый набычился и зло сверкнул глазами.

— Да нате! Забирайте все! Подавитесь, гады! — завопил Молчун, вытащил из-за пазухи маленький желтый кубик и мешочек с золотым песком и шваркнул на стол. Ишь, нервный какой… — Мы вам кто? Чмо недоделанные, чтобы так нас опускать? Ну, отобрали бы золотишко сразу, проявили бы уважение. Так нет же, вам сперва поглумиться надо! Постебаться! С подковырками тут со своими: паутинку за штуку, — передразнил он Дока. — Тьфу!.. Я о тебе, Бедуин, другое слыхал. Будто ты правильный пацан, а ты, выходит, падла отмороженная, если так над честными бродягами изгаляешься!