Вадим Филоненко - Вадим Филоненко Бедуин

— Люди на полпути теряли сознание и срывались вниз. Некоторые разбивались насмерть, некоторые получали серьезные травмы, кому как повезет… Ты думаешь, там аномалия?

— Да. Она, как широкое кольцо, надета на верхнюю треть гольца. А может, идет и выше, над вершиной, ведь пилоты в вертолетах тоже теряли сознание на подлете.

— Но мы стояли почти на краю пропасти и ничего не чувствовали.

— Я же говорю, аномалия — как кольцо. Внутри безопасно, а снаружи…

— И все же я рискну. Поработаю «живым маркером». Ты посмотришь, получится у меня или нет, а потом решишь, что тебе делать.

— Ладно, — после паузы откликнулся Потап. — Удачи, Серый. Встретимся внизу.

— Хорошо бы, — пробормотал я, останавливаясь на краю пропасти и разглядывая подножие гольца.

Несколько лиственниц подступали почти вплотную к отвесной базальтовой стене. Что ж, неплохо. Конечно, лучше было бы плюхнуться в болото, но и так сойдет. Надо лишь выбрать самое пушистое и разлапистое дерево и постараться приземлиться на него. Мохнатые ветки смогут хоть чуть-чуть затормозить падение.

— Ушастик, — окликнул я рысенка. — Иди сюда.

Секалан попятился ко мне, продолжая порыкивать на замершего в нерешительности подсвинка. Но тут невдалеке замаячила кабаниха, явно намереваясь прийти на помощь отпрыску. Ушастик мудро оценил изменившуюся обстановку и рванул ко мне со всех ног.

— На, возьми перышко. — Я протянул ему одну из цацек. — Зажми покрепче зубами и прыгай вниз.

«Нет! — Рысенок попятился. — Ни за что! Страшно!»

Кабаниха за нашими спинами издала воинственный рев, готовясь к атаке.

Я подхватил секалана на руки, впихнул ему в пасть цацку. Разбежался, оттолкнулся от самого края…

Прыжок!

«Высоковато все-таки! Разобьемся!» — мелькнула мысль.

— У-у-у-у! — взвыл рысенок.

Я постарался распластаться в воздухе, лечь на воздушную подушку, как это делают парашютисты. В лицо ударил странный встречный ветер, который почему-то дул с земли. Он словно помогал нам — поддерживал снизу, тормозил, замедлял падение. Мы с Ушастиком в обнимку скорее планировали, чем летели камнем вниз.

Я испытал мгновенное облегчение — сработало! Действуют перышки! Теперь оставалось пережить аномалию-кольцо — если Потап все же прав и она действительно существует…

Она существовала — я и сам не заметил, как потерял сознание. Очнулся оттого, что кто-то со всей силой хлестал меня по голове и телу колючим веником. Я попытался заслонить руками лицо. Понял, что это ветки лиственницы. Оказывается, я падаю прямо сквозь них. Действия перышек чуть-чуть не хватило до земли — наверное, они разрядились прямо над верхушками деревьев. И теперь я проламывал своим весом и силой земного притяжения пушистые ветки, приближаясь к земле.

Ушастик «ломал» то же дерево, только с другой стороны. Наверное, пребывая в обмороке, я выпустил зверя из рук. Не знаю, терял ли сознание он, но пасть явно не разжал — его перышко разрядилось одновременно с моими тремя — видно, сказалась наша с рысенком разница в весе. Не скажу, что скорость падения была чрезмерной — хвойные лапы послужили неплохим тормозом.

О землю мы с рысенком ударились почти одновременно. Я ждал этого момента, готовился, и потому мне удалось приземлиться почти правильно — перекатившись через плечо. Удалось даже при ударе сберечь покалеченную ногу, зато плечевой сустав выбило из суставной сумки. Я взвыл. И в унисон мне заплакал Ушастик. Ему тоже досталось. Но это пустяки. Главное — оба живы!

А Потап? Уцелел ли он во время «салочек» с кабанами? И если да, то решился ли на прыжок?

Я перевернулся на бок и попытался рассмотреть, что происходит на вершине гольца. Увидел мелькнувший на краю силуэт человека. Потап! Он явно вглядывался в подножие гольца, как и я перед прыжком.

Я помахал ему здоровой рукой и засвистел:

— Эй, Лexa! Я здесь! Я жив!

Потап помахал в ответ, коротко разбежался и прыгнул. А мгновение спустя с вершины вниз сорвалось еще одно тело — секача. Видно, кабан не успел затормозить. Или кровавая пелена в глазах не позволила ему вовремя разглядеть обрыв.

У меня от ужаса едва не остановилось сердце — секач почти накрыл Потапа своей тушей! Пасть, усеянная острыми зубами, угрожающе раскрылась, но Леха извернулся в воздухе, как заправский парашютист, рыбкой ушел в сторону и начал планировать, неторопливо приближаясь к земле.

Потап преодолел одну треть расстояния, когда туша кабана тяжелым снарядом врезалась в землю. Звук был такой, словно выстрелили из пушки. Земля содрогнулась. С лиственницы, у подножия которой я лежал, посыпались недоломанные мною ветки. Похоже, секач превратился в отличную отбивную. Впрочем, его судьба меня мало волновала. А вот Потап…

Я не понял, терял ли он сознание в полете, но приземление наше было схожим — сквозь «хвойные лиственничные тормоза». Потап проломил ветки дерева, грохнулся оземь и остался лежать неподвижно. Я пополз к нему, с тревогой гадая: жив он или?..

Потап шевельнулся, попытался встать на четвереньки, помотал головой и улегся обратно на землю.

— Леха, — окликнул я.

— Чего?

— Живой?

— Пока не знаю. Лежу вот и думаю: живой или нет?

— Ну и шутки у тебя, — возмутился я.

Он сел, сморщился и прижал руки к голове, словно та кружилась или болела.

— Потап, что с головой? — забеспокоился я.

— Не знаю… Странное ощущение… Наверное, просто оглушило.

— А в остальном? Руки-ноги целы? Ребра? Почки?

— Вроде все при мне, ничего не потерял, — откликнулся Потап. — А у тебя?

— Руку вывихнул, когда приземлялся. А так порядок. Это все ерунда, Леха. Ты лучше на юго-восток посмотри…

— Останкинский шпиль! — обрадовался Потап. — Мы в АТРИ, Серега! Выбрались, все-таки выбрались…

Ушастик на заплетающихся ногах направился к нам. Его шатало, будто пьяного.

Я посмотрел на солнце, прикидывая время. До вечера осталось часа три, не больше.

— Давайте останемся здесь до утра. Нужно хоть немного очухаться. Поспать. «И хорошо бы поесть и попить», — последние слова я вслух не произнес, но рысенок «услышал» и их.

«Вон лежит пища», — он указал взглядом на мертвую тушу секача.

Я покачал головой. Не знаю, какой из миров породил этих чернозубых монстров — АТРИ или параллельный, но мясо может быть радиоактивно или ядовито. В любом случае не стоит рисковать.

«Есть вода», — продолжал Ушастик.

— Где? — заинтересовался я. По реке или ручью можно будет уточнить наше местонахождение.

— Что «где»? — не понял Потап.

— Секалан унюхал воду.

— А ты откуда знаешь?

— Долго объяснять. Ушастик, где вода?

«Там». — Звереныш повернул морду в сторону видневшегося невдалеке пологого спуска то ли в низину, то ли в овраг.