Вадим Филоненко - Вадим Филоненко Бедуин

Автомат неизвестного противника продолжал насыщать пространство свинцом. Только теперь к нему прибавилось еще несколько стволов. Огонь был настолько плотным, что не представлялось ни малейшей возможности хотя бы просто приподнять голову и осмотреться.

С ходу понять, откуда стреляют, мне не удалось. Ясно было одно: мы оказались прочно отрезаны от внешнего мира. Впереди и слева клубилось марево убийственного желтого тумана, справа раскинулся Лес Дождей, а там, откуда мы пришли, засели невидимые автоматчики. Противник все рассчитал, не оставив нам ни единого шанса улизнуть. Последней надеждой мог быть только Лес Дождей, но там наша участь оказалась бы не лучше, чем в тумане.

Похоже, мы угодили в ту же самую засаду, в которой полегли люди Будды и Волкодава, окончил свой боевой путь небезызвестный следопыт Винт, а также кануло в вечность еще до хрена бродяг. Если я прав, можно считать задание нанимателей выполненным. Осталось только выбраться отсюда живыми, чтобы получить обещанную награду.

Кстати, Будда вроде упоминал про гауссы. Дескать, именно из них уделали его ребят. К счастью, против нас сейчас работали только автоматы, скорее всего «Калаши». Впрочем, при неудачном раскладе нам хватит с лихвой и их…

Марек бросил дымовую шашку, пытаясь усложнить задачу неизвестным стрелкам и выгадать время. Под прикрытием дыма подкатился ко мне.

— Что будем делать, Бедуин?

А действительно, что? Самое разумное — отступить. Вот только некуда…

— Будем прорываться, — решил я.

— Через автоматчиков? — скривился Марек.

— А есть другие предложения?

Дым от гранаты потихоньку таял, не оставляя нам времени для размышлений. Автоматы противника продолжали стрелять наобум — просто чтобы не дать нам расслабиться.

— Пух, видишь ту корягу? Отползай туда, — приказал я. — Займешь позицию, открывай огонь. Очередь выпустил, откатись на пару метров в сторону и снова стреляй. Понял?

— А куда стрелять-то?

— По врагам, мать твою!

— А где они? Никого ж не видно… — попытался было уточнить Пух, но увидел выражение моего лица и передумал. — Понял. Сделаю.

Парень шустро пополз в указанное место. В отличие от своего приятеля, он не растерялся, довольно уверенно чувствовал себя под обстрелом.

— Русик, — окликнул я.

— Что? — Руслан приподнял голову. Он уже немного отошел от первоначального шока, но непрекращающаяся стрельба по-прежнему изрядно действовала ему на нервы.

— Давай за Пухом, будешь его прикрывать, — распорядился я, а затем повернулся к Мареку: — Ты засек, откуда стреляют?

— Нет. Вроде со стороны того кустарника.

— Там негде спрятаться, — возразил я. Редкие кусты одичавшей смородины и в самом деле служили плохим укрытием. Если бы там засели стрелки, их было бы видно как на ладони.

— И все же они где-то там.

Та часть холма, на которой нас запер неизвестный противник, не могла похвастаться обилием укрытий. Несколько лиственниц и берез, пара-тройка одичавших яблонек. Редкие, наполовину засохшие заросли смородины. Полуразрушенная кирпичная стена, увитая диким табаком. Собственно, стеной ее и назвать-то было нельзя — так, небольшая кирпичная кладка в полметра высотой. Вероятно, некогда здесь стоял дом, имелись сад, огород, но сейчас о прошлом напоминали лишь эти жалкие остатки стены, несколько яблонь и кусты чахлой смородины. С той позиции, которую заняли мы с Мареком, стена просматривалась отлично. Было видно — за ней никто не прячется. Но тогда где же скрываются наши таинственные враги?!

Дым от шашки полностью рассеялся. Автоматная перестрелка вспыхнула с удвоенной яростью. Вот только мы не видели противника, и потому наши беспорядочные выстрелы не наносили ему серьезного урона, а враги напротив, могли похвастаться более точными попаданиями…

Сменив очередную позицию, Русик не стал ложиться на землю — открыл огонь с колена. То ли увлекся парень, то ли поленился в который раз плюхнуться на живот. Как бы там ни было, он совершил ошибку и тотчас поплатился за это — автоматная очередь прошлась точно над верхним краем бронежилета, безжалостно кромсая шею и нижнюю часть лица. Голова Русика мотнулась, будто на ниточке. Парень замертво рухнул на землю, обильно сдабривая ее своей кровью.

— А-а-а, гады!!! — завопил Пух, вскочил на ноги и бросил гранату в заросли смородины.

Тут же последовал ответ неприятеля — пуля прошила Пуху руку. По всей видимости, стрелок опять метил в голову, но Андрюха в момент броска развернулся плечом, и это спасло ему жизнь.

Впрочем, ранение оказалось серьезным — рукав комбинезона быстро набух от крови. И все же парень не растерялся — моментально распластался на земле и откатился за ближайшую лиственницу, уходя из-под обстрела, а заодно собираясь переждать в укрытии взрыв от брошенной им гранаты.

Громыхнуло. В воздух поднялся фонтан земли, обнажая бетонный кусок фундамента. Засвистели осколки. Когда все успокоилось, я осторожно поднял голову, осматриваясь. Ну, что? Неприятель готов? Можно вставать и идти обыскивать трупы? Ага, щас! Невидимые автоматчики как ни в чем не бывало открыли огонь, словно отгремевший рядом с ними взрыв был безобидной детской хлопушкой.

— В эскадах они, что ли? — проворчал Марек.

— С полной уверенностью можно утверждать только одно — они не нагишом, — съехидничал я.

Эскада — это укрепленная до последней степени разновидность защитного бронированного комбинезона с полной автономной системой жизнеобеспечения. Облаченный в эскаду человек не боится прямого попадания из большинства типов ручного стрелкового оружия, может выдержать взрыв гранаты. Короче, этакий ходячий бронированный танк индивидуального пошива — почти идеальный и почти неуязвимый.

Но усиленная броня имеет и один существенный недостаток — чрезмерно большой вес. Разработчики эскады решили вопрос за счет особого внешнего каркаса и «механических мускулов» — специальной поршневой системы гидравлических накладок, которые идут поверх бронированного комбинезона и питаются от расположенных на поясе аккумуляторов. И все же боец в эскаде становится медлительным и неповоротливым.

Я бросил дымовуху и под ее прикрытием подкатился к Пуху. Он полусидел, укрывшись за лиственницей, и зажимал раненое плечо здоровой рукой.

— Ну-ка, Андрюха, дай взглянуть.

Парень убрал ладонь, открывая рану. Так, что тут у нас? Кровь темная, почти черная, струится обильно, но фонтаном не бьет. Значит, пуля перебила вену, не артерию. Причем прошла навылет, кость не задела. И на том спасибо.

Я достал из кармашка разгрузки кожаный ремешок, который каждый бродяга носит при себе именно на такой случай, перетянул руку Пуха ниже раны. Затем сделал ему противошоковую и противовоспалительную инъекции, вколол местный анестетик. Разорвал зубами перевязочный пакет с бинтом и смоченными в медицинском растворе ватными подушечками, наложил их на рану. Через некоторое время нужно будет снять жгут, ограничившись просто давящей повязкой. Пух во время процедуры полулежал, навалившись спиной на древесный ствол, и пытался улыбаться: дескать, все пучком, Бедуин.