Алексей Мезозой - Страшнее Зомби

Ствол дерева превратился после взрыва в кусок размочаленного бревна, его отбросило с дороги, так что теперь можно было спокойно проехать. От бандитов осталось только мокрое место. Искореженные охотничьи вертикалки и куски еды для зомби – вот и все что осталось от злополучных любителей халявы.

Но до города оставалось еще порядка пяти километров. И кто мог их встретить там, было неизвестно.

26 мая 1993 года, Среда 16:25. День Седьмой.

Возле г. Бугуруслан Бугурусланского района Оренбургской области

Вот ведь незадача, теперь мы лишены возможности скоростного маневра.

Малышкин цыкал зубом и задумчиво осматривал рваную покрышку модифицированной машины разведки, из которой торчали острые осколки корда и жеванная резина. Заряд картечи порвал ее как тузик грелку. А запаски как назло не было – в наступившие времена гораздо скорее можно было найти личную алмазную шахту, чем работающую шиномонтажную автомастерскую.

Товарищ командир, может снимем с первой попавшейся машины?

А до этого момента пешочком будем путешествовать? Умный, ты, как я погляжу.

Раздосадованный Малышкин с горя пнул пыльным ботинком в виновницу всех несчастий, которая, в отличии от медленно, но верно подбирающихся со всех сторон зомби местного разлива была мертва окончательно и бесповоротно.

Разведчики беспокойно поводили стволами в разные стороны, определяя, какая тварь доберется до них быстрее. При этом они бросали беспокойные взгляды за спину, на раздосадованного командира. Пастушкин и Закиров, посланные осмотреть ближайшую подворотню, доложили, что бандиты были безлошадными или очень хитро спрятали свое средство передвижения. Выбора для Малышкина не оставалось.

По коням! Никитин, давай жми по направлению к городу, там найдем запаску, нас тут сейчас живьем начнут жрать.

Раздосадовано плюнув на землю, он забрался в салон и захлопнул поведенную прямым попаданием крупного калибра скрипучую ржавую дверь.

Высекая из асфальта искры ободом и отчаянно виляя на ровном месте, карета скорой помощи разведки медленно, с натугой набрала скорость, с трудом переехала парочку зомби, и покинула район железнодорожного вокзала, повернув на север и объезжая сожженные автомобили, которые почему-то попадались на их пути чаще обычного.

Пиротехники гребанные!

Буркнув, заметив это обстоятельство Закиров.

Не иначе тут банда пироманов развлекалась – все машины почти сожгли. Здесь не только запаски с горючим не разжиться на халяву, но и даже куска пластика целого не найдешь.

От нещадной болтанки разведчики держались за все что можно, опасаясь вывалиться из сиденья на вираже.

Тем временем, машина перестала разгоняться, стрелка спидометра замерла на отметке сорок и не росла больше. Водитель с трудом удерживал машину от фатального крена в одну сторону, рыскающий маршрут движения был похож на конспект спящего студента.

Не доезжая до этого места двадцатью километрами позже по маршруту к Бугуруслану продвигалась запыленная, воняющаяя сгоревшей резиной и соляркой, усталая колонна. Многодневный марафон на выживание выматывал не хуже кулачного боя, может быть не так быстро, но так же верно. Косолапов то и дело останавливал колонну для профилактики случаев сна за рулем. Водители, делали упражнения для глаз, выходили из ставшими похожими на душегубки раскаленных наглухо закрытых кабин и жадно вдыхали свежий воздух, с их полностью мокрых спин стекали ручейки пота. Быстрее пятидесяти в среднем двигаться не удавалось. Они никак не успевали на помощь вертолету, практически лишились поврежденной разведывательной машине, которая двигалась на свой страх и риск в опасную неизвестность. О группе Козулькина не было слышно, до сих пор они не присоединились к колонне и не смогли передать информацию о том, нашли ли они горючее.

Бабка сурово сузив слезящиеся от пота глаза, всматривался в бойницу. Рядом с машиной проплывали учебные хозяйства, поселки, овраги и засеянные еще в прошлой геологической эре поля. Упрямым злакам было абсолютно все равно, что эпоха владычества человека закончилась, они росли под теплым солнцем, впитывали росу и дождик, и рано или поздно принесли бы урожай, только вот собирать его будет просто некому.

Оглядывая салон автомобиля, в котором добиралась до последнего безопасного места на земле, которое было доступно, он смотрел на черные круги под глазами Вики, ее слипшиеся от жары волосы, грязные ноги Погарыша, который заснув, вытащил эти вонючие обрубки из обуви и нещадно храпел. Даже Семен отложил свою саблю, он задумчиво прильнул к следующей бойнице, на кочках и неровностях асфальта его лоб устало бился о алюминиевую перегородку с унылом бухающим звуком, и словно не замечая этого, герой – одиночка с вконец испортившимся характером, Семен зловеще улыбался. Чему так улыбался Семен, Бабке было все равно, но его пробрало нехорошее чувство от вида этой кривой ухмылки. Бабка отвернулся от Семена, его взор привлек вид спящих и одновременно чистящих оружие курсантов фуражирного взвода, они пытались почистить оружие, но при этом разложенные запчасти куда-то падали, теряясь в полутьме под лавками, курсанты спали, даже не замечая этого, и только попадавшееся время от времени особенно крепкая кочка давала им импульс выйти из состояния полудремы, они тут же возобновляли прерванное было занятие.

Козулькин жал на газ.

Его мотоцикл вилял из стороны в сторону, кавалеристы за его плечом также старались уходить от столкновения с заснувшими посередь дороги грязными сельскими зомби – скорость была слишком высока и от удара можно было легко потерять управление и вылететь из седла. Уж тогда-то эта пакость не пропустит своего шанса вцепиться в их шею!

Дорога от Карповки до Бугуруслана оказалась на редкость ровной. Но передвижению мешали в большом количестве шарахающиеся в окрестностях дороги зомби в виде лошадей, коров, свиней и даже овец. Всеми своими фибрами зомбячьей души они стремились не допустить проезда по занимаемой ими территории мотоциклистов, которым нечего было противопоставить численному превосходству рогатого и безрого зомби-стада.

И все же, через двадцать минут разведчики въехали в город. По его некогда пыльным и не очень ухоженным улицам теперь маршировала жадная до свежего мяса форма жизни. Ранее просто дурацкие и заброшенные, улицы и тротуары теперь превратились в театр смерти, залитые кровью жертв, кусками их тел и толпами ходячих мертвецов. Уворачиваясь от тянущихся в их направлении рук, отчаянно расстреливая последние патроны, разведчики с боем прорывались к центральному шоссе, по которому в их направлении двигалась колона, а перед ней – Малышкин.