Мария Семенова - Новая игра

— Значит, на север? — Фраерман задумался, покусал губу, отметив между прочим, что «Тайфун» устроил гнусу неплохой Сталинград. — Ты, Кондратий, вот чего… Сядь на хвост немчуре. Плотно сядь. Проследи, что да как. Может, дело яйца выеденного не стоит, так что не будем рубить сплеча. Они всё-таки гости… — И, меняя тему, спросил: — Что там, негра нашего всё не видать?

От сообщения Приблуды настроение у него не то чтобы испортилось, но в крови разом добавилось адреналина. Немцы совершенно точно имели интерес в северной стороне. Значит, Краев маху не дал. Там, куда указывала Полярная звезда, действительно было… что-то. Может, тот самый немецкий блиндаж, засыпанный взрывом. И меч-кладенец под слоем земли… Похоже, с этой минуты предстояло действовать по принципу: кто не успел, тот опоздал.

— Негра сам не видел, но знаю, — сунул в рот очередную сигарету Кондрат. — Собирался со Степанычем и евонной бабой на раков, скорее всего, будут у Ржавой горы. Завтра ж у вас вроде пир горой?

«Вот так, блин, как всегда, — послышалось Фраерману. — Не у нас, а у вас. Кому раки горячие и пиво холодное, а кому с утра пораньше в наружку за врагом…»

— Ну надо же выздоровление Олега отметить, — улыбнулся Фраерман и похлопал кореша по плечу. — Не грусти, Кондратий, будет тебе компенсация за работу в праздник. Как стахановцу производства.

— А я, пахан, и не грущу, — с силой затянулся Приблуда. — Мне ради этих гостей, которых за хрен и в музей, и субботы не жалко. Готов вообще работать без выходных. Сверхурочно, в две смены. Бабушка, покойница, рассказывала, бывало, как жила в оккупации при этих гостях…

Да, в активисты общества советско-германской дружбы он был явно не ходок.

— Ладно, корешок, до связи, — кивнул Фраерман и двинулся прочь по тропке между сонных деревьев.

Впереди был берег реки, обрывавшийся в воду глинистым откосом. Не Бог весть какая гора, зато и правда кроваво-рыжая, крупно слоистая — глаз помимо воли ищет, не выкатится ли из размытых слоёв яйцо динозавра, да с птенчиком, спящим внутри. Несмотря на поздний час, на горке вовсю кипела жизнь. Сверху горел большой костёр, и оттуда вниз бил кинжальный луч фонаря. Большая охота шла с переменным успехом. Лжеинженер Степаныч и его подруга Эльвира бродили по горло в воде, временами ныряя. Они ворочали коряги, шарили под камнями, пускали в ход и руки, и ноги. Рак нынче был квёлый, линялый, на приманку не шёл, вот и оставалось вытягивать его вручную из нор. Если повезёт, хватать за спинку. А не повезёт — давать сцапать себя за палец и тащить, не зевая. Благо в воде совсем не больно. Народ чай недаром советует добывать рака только в месяцы, у которых в названии есть буква «р». А нынче — июль.

— Здорово, Мгиви! — Фраерман подошёл к костру, прищурился, критически оглядел добычу в корзинке. — Да-а, не густо. Хорошо, свининкой запаслись, так-то оно вернее.

В корзине шевелили клешнями от силы с полсотни раков. Да и те сплошь мелкие, снулые. Река ни дать ни взять ограждала племенное поголовье, прятала его от двуногих чревоугодников.

— Не ловля, а онанизм. — Мгиви зябко передёрнул плечами и повёл туда-сюда лучом фонаря. — Только мёрзнем напрасно да зря батарейки жгём. [35] Раки охотно идут на свет костра или фонаря. Я ведь им сразу сказал: ребята, не фиг баловаться, давайте лучше щёлкну…

— Щёлкну — это как? — заинтересовался Фраерман.

В это время внизу плеснула вода, и у костра нарисовались лжеинженер с подругой. Продрогшие, сопровождаемые тучами комаров.

— Ы-ы-ы-ы-ы!..

Они дружно кинулись к спасительному костру, Эльвира сразу схватилась за полотенце, а инженер задержался возле корзинки, чтобы стыдливо побросать в неё добытое. С десяток раков, на раков-то не очень похожих. Сам он, впрочем, тоже не слишком напоминал инженера. По крайней мере такого, какого изображали плакаты советских времён: в очках и белом халате, соплёй перешибить. Фраерман цепко мазнул взглядом: широкие плечи, отлично прочеканенная грудь, бугристые бицепсы… А ещё — длинная побелевшая строчка операционной штопки и милая татуировочка на плече. Там скалился выцветший череп, увенчанный надписью по-английски: «Killing is not murder». [36] «Умерщвление — не убийство». Взгляд Фраермана сместился, и в душу пролилось тепло. Эльвира определённо была беглой голливудской звездой. Точёные ножки, нежная талия… ну и всё такое прочее. Сплошь синее, дрожащее, в пупырышках гусиной кожи.

— Ребята, ну, может, хорош уже дурью мучиться, а? — подбросил дров в костёр Мгиви. — Нашли экзотику! Давайте щёлкну, а потом пойдём чайку попьём. С ромом. Карибским, отвечаю… Давайте щёлкну, простудитесь!

В его голосе Фраерману послышалось искреннее сострадание.

Вместо ответа инженер усмехнулся, поставил спутницу между собой и огнём и принялся сноровисто растирать. Фраерман посмотрел, как двигались его руки, и распознал навык, которым рядовому российскому инженеру обладать опять же не полагалось.

— Ну что, согрелась? — спросил массажист. — Тогда пошли, пошарим ещё.

— Как скажешь, дорогой, — улыбнулась та. Тряхнула головой и первая направилась к воде. Комарьё взвыло от восторга и тотчас густо облепило скульптурные формы…

— Господи, за что ж он её так? — невольно сморщился Фраерман. — Что за укрощение строптивой?

— Да был у неё с Краевым грех… — усмехнулся Мгиви. Глянул на огонь, на Матвея Иосифовича и поправился: — Нет, не тот, о котором ты сразу подумал… Тут о высшей магии речь. Теперь вот искупает, старается изо всех сил. Хочет жить дружно… Да, впрочем, все хотят, дурных нет… — Фраерман непонимающе смотрел на него, и Мгиви вздохнул. — Нет, не догоняешь ты, Мотя. Совсем. Краев, он… Ну вот есть, к примеру, пахан хаты, вор отряда, смотрящий зоны, вор в законе… А как назвать человека, который стоит над всеми смотрящими, над всеми положенцами, [37] Положенец — уголовный авторитет, отвечающий за положение в каком-либо месте. Положенцы, в свою очередь, назначают смотрящих. над всеми законными ворами? Да не в масштабе одного отдельно взятого государства, а всего мира в целом? Не знаешь? Я тоже не знаю… Но если перевести с блатного языка на оккультный, фамилия этого человека Краев. Он ещё не знает о своих возможностях, но, думаю, очень скоро разберётся. Вот все и хотят с ним жить дружно…

Фраерман дал ему выговориться и кивнул.

— В оккультном, Гиви, я не силён, но сегодня, похоже, Краев нашёл твой меч-кладенец, из-за которого ты двадцать лет чалил. На севере отсюда, у излучины реки, там, где лесистая горушка. Можешь забирать. Только ушки на макушке держи — немцы, похоже, пронюхали чего, завтра поутряне Приблуда садится им на хвост, чтобы внести в дело ясность. Хочешь, двигай с ним, только на дистанции, чтобы Кондрат не обиделся, не решил, что за ним секут… В общем, корешок, бери и владей. Что твоё, то твоё.