Мария Семенова - Новая игра

Выслушав эту новость, негр очень долго молчал.

— А помнишь, Мотя, — тихо проговорил он затем, — как мы с тобой однажды в «бочке» сидели? Как майку твою хавали? Как от зусмана дубели? Как спали «в розе»? [38] Будка, бочка, ШИЗО, ПКТ — штрафной изолятор в зоне, помещение камерного типа. «Съедобная» майка — пропитанная высохшим конфетным раствором. При долгой отсидке в холодном мрачном помещении каждая капелька сладости была драгоценна. Зусман — холод. Спать «в розе» (клумбе, цветке) — особый способ выживания в суровых условиях, когда двое ложатся на бок и сворачиваются в один клубок, сверху запахиваясь одеждой. Так что одному мне этот меч теперь на фиг не нужен. Давай, корешок, свалим на пару. С песнями. Хочешь?..

— Свалим? Да ещё с песнями? Это куда? — спросил Фраерман, а сам вспомнил давнее: холод, голод, сырость, сквозняк, смертную обречённость карцера. Плесень шубой на стенах, едва живую батарею, мокрые, вонючие, до крови натирающие ноги чивильботы… [39] Чивильботы — валенки, обрубленные на сгибах. И хомо сапиенсы, обречённые терпеть. И другие сапиенсы, для них всё это придумавшие.

— Сам толком не знаю, — печально сознался негр. — Говорят, куда-то на новый уровень. Известно лишь, что существует дверь, а меч этот является ключом к любому замку… — Мгиви крякнул, усмехнулся, косо глянул на Фраермана. — Нет, Мотя, нет, с головкой у меня покамест порядок. Лучше вспомни классика: что наша жизнь — игра…

— Да уж, — подошёл к корзине Фраерман, вытащил членистоногого, повертел на фоне светлого неба, тронул за усы и вновь бросил в корзину. — Дверь, говоришь? На новый уровень? И где же она?

Матвей Иосифович был далеко не сентиментален, но на какой-то миг ему стало жаль рака. Сидел себе спокойно, никого не трогал, линял, наращивал хитин, а его вдруг цап — и в ШИЗО. С перспективой быть заживо сваренным. Вся жизнь — игра, а люди — карты. Кто-то козырный, кто-то битый уже, кто-то у кого-то прячется в рукаве. А кто-то вдруг возьмёт и заявит, что игра вовсе не стоит свеч. И поставит на плиту ведро с кипятком.

— В точности никому не известно, но говорят, дверь где-то тут, в болотах, совсем рядом… — Мгиви вздрогнул от холода и неудержимо зевнул. — Ты с Краевым на эту тему поговори. Или вот с ней, — ткнул он пальцем вниз в сторону реки. — Она девушка умная, начитанная, только вряд ли просто так что-нибудь скажет. Потому что не просто начитанная, но ещё и хозяйственная.

Последнюю фразу он произнёс буднично, без тени осуждения. Ну да, за всё надо платить. Бесплатный сыр — он известно где…

— Хорошая, блин, тут у нас компашка подобралась, — задумчиво заметил Фраерман. — Куда ни плюнь, в мага и волшебника попадёшь.

Давать ответ на серьёзный вопрос, заданный ему Мгиви, он сразу не собирался.

— Ну это, Мотя, как посмотреть, — усмехнулся Мгиви. — Раньше все люди были волшебниками, а магия — привычным ремеслом. Только времена изменились, и люди опустили себя ниже плинтуса. Превратились в опущенных. Теперь вот так и живут — беспомощные и слепые… — Кашлянув, он нахмурился и замолчал, потому что к костру, выбивая зубами дробь, вновь явились гореловцы.

Они принесли с собой облако голодных комаров. И жалкую пару-тройку членистоногих.

— Крокодил не ловится, не растёт кокос, — признался лжеинженер. И, яростно растираясь полотенцем, предложил: — А может, толом их? Живо повылезают небось…

На пальцах его правой руки были ясно различимы вмятины от клешней.

— Не надо толом. Надо просто щёлкнуть пальцами… — мягко, словно несообразительному ребёнку, повторил Мгиви. И глянул на часы: — О, полночь скоро… Раки, да, но товарищ режим уже велит спать… — Не удержался, зевнул, повернулся к Эльвире: — Так, ну и что скажет дама?

Ответа, впрочем, он дожидаться не стал. Даже не поднимаясь, воздел руку жестом, за которым непонятным образом увиделся целый танец, и прищёлкнул пальцами:

— Ап!

Снизу тотчас послышался плеск. Освещённая фонарём поверхность воды забурлила — и на берег реки, на самое отлогое место, гонимые неведомой силой, стали дружно выходить раки. Они лезли вверх по песчаному откосу, мимо сонных кустов, на круглую землистую проплешину, посередине которой дымил костерок. Здесь усатые рати двинулись по кругу, сворачиваясь зелёно-бурой спиралью.

— Ну что, вроде достаточно, — самым будничным тоном подытожил Мгиви. Почесал живот и снова прищёлкнул пальцами. — Ап! — Равнодушно посмотрел на раков и кивнул лжеинженеру: — Сами донесёте?

Оглянулся на Фраермана, дескать, помнишь, о чём с тобой говорили? Поразмысли на досуге-то… Поднялся и пошёл себе прочь. Такой, понимаете, волшебник-браконьер.

— Эльвира, солнышко, помогай, а то замёрзнешь, — сказал лжеинженер. Фраерман прислушался и подумал, что на магические фокусы тот явно успел насмотреться…

— Люди? — Мастер коротко кивнул на дверь в комнату охраны.

— Готовы. — Азиат кивнул и сделал жест, означавший самоотречённую готовность.

— Карта? — негромко продолжал Мастер.

— Выверена, — снова кивнул Мирзоев.

— Лопаты? — Мастер желал вникнуть в каждую мелочь. — Мотыги?

— Наточены, — в третий раз кивнул бывший чукча. — На алмазном кругу. — И скромно похвастался: — Можно бриться.

— Ну, хвала Богам. — Мастер вроде бы подобрел, по крайней мере отвёл от Мирзоева пронизывающий взгляд и повернулся к раскладной походной кумирне. — Особенно тебе, Лэйгун достославный…

Там курились ароматные свечи, стояли плошечки с угощением, трепетали шёлковые ленты с иероглифами, притягивающие удачу. Бронзовый Лэйгун имел тело дракона и голову человека. Говорили, что временами он бьёт себя по животу, точно по барабану, отчего и бывает на небе гром.

— Идём, — приказал Мастер и, сопровождаемый племянником и тремя телохранителями, вышел на улицу, где стояла машина. Его дух и тело были готовы, разум незамутнён, энергия ци текла без препон. Сейчас они поедут в лес, доберутся к месту силы, выкопают ключ, а дальше — лишь отыскать Портал и грудью встать возле двери.

Чтобы и белобрысые псы, и чёрные обезьяны, и красные шакалы поняли наконец, где их настоящее место…

Недоумённый и досадливый возглас племянника нарушил цепь его размышлений. Мастер вскинул глаза и увидел, что рядом с его «Тойотой Форранер» китайского разлива [40] Имеется в виду китайский внедорожник «Великая стена», повторяющий японскую «Toyota 4Runner». околачивался недобрый человек.

Очень недобрый. Терминатор в милицейской форме. Зомби, свихнувшийся на почве закона. Мастеру потребовалось усилие, чтобы сохранить ясность духа и непроницаемый вид.

Незаметно уравновесив дыхание, он сконцентрировал свою ци и метнул её в недруга, прибегнув к боевому гипнозу, которым в совершенстве владел. «Тебе страшно, — веско и грозно аукнулось в сферах астрала. — Душа твоя устремилась в пятки! Чувствуешь, как замедляет бег сердце, а глаза твои наливаются мутью? И вот уже не муть их застилает, но тьма! Страшная, чернее смолы! Плотная, непроницаемая! Голова начинает раскалываться от боли, а чрево — выворачиваться наизнанку!.. Твой дух сломлен! Тебе страшно, как же тебе страшно…»