Мария Семенова - Новая игра

— О да, мой господин, поняла… — Тхе упала перед Мастером на колени. — Очень хорошо поняла. Детям расскажу, внукам…

Впрочем, уцелевший глаз горел лютой ненавистью. На память тётка Тхе действительно не жаловалась.

— А раз так, — несколько смягчился Мастер, — слушайте и запоминайте. Приказы, — снова дал он пинка посмевшему шевельнуться Сунгу Лу, — даются для того, чтобы их исполняли. Старательно и неукоснительно. А жадность, — подошёл он к тётке Тхе и грозно навис, но бить всё же не стал, — порождает бедность. А посему ждите перемен. В сторону увеличения отчислений в кассу общего дела. Вопросы имеются? Нет? Всё ясно? Очень хорошо… А теперь о главном. — Он выдержал паузу, тронул рукой бороду и так сверкнул глазами, что на стене задымились обои. — Отныне и навсегда забудьте о мести. Кошкам, собакам, их детям, их хозяевам… Если бы вы, убогие, только знали, чьи это кошки и кто их хозяева… Впрочем, вам, недоумкам, лучше этого и не знать… Все, прочь с глаз моих! — Тётка Тхе и всхлипывающий Сунг Лу исчезли со сверхъестественной быстротой, а Мастер грозно усмехнулся и властно приказал: — Ну, что притих? Или издох уже? Иди сюда, несчастный.

Из-за походного алтаря вылез Азиат. Непохожий сам на себя, ставший из жёлтого белым. Чуть живой от пережитого, а главное, от предстоявшего ужаса. Уже, наверное, с час он дожидался своей участи, и этот час показался ему вечностью. Никакая казнь не сравнится с ожиданием казни. Мастер знал это лучше многих.

— Значит, так, — с ходу взялся он за племянничка. — Видимо, я в чём-то ошибся.

— Дядя, вы не…

— Молчать. Я промахнулся. Сплоховал. Я ошибся — в тебе. Ты приносишь не удачу, а беду. Ты ни на что не способен, кроме как милицию на хвосте приводить. Я про дружка твоего лучшего, Козодоева… За всё это. — Дядя усмехнулся, — тебя надо бы убить, тело расчленить, а лохмотья пустить на перегной. Только я. — Дядя снова усмехнулся, и это был оскал тигра, — этого делать не буду. Моя карма дороже твоей никчёмной жизни. Вот, — он бросил на пол толстую пачку долларов, — возьми и убирайся, но чтобы с концами. Увижу — пущу на перегной живьём. Всё, пошёл.

— О, благородный Дядюшка! — Азиат рухнул на колени, боднул пол и ловко переправил в карман подаренные баксы. — О, великий Мастер! Моя благодарность будет велика, как горы, и протяжённа, как море! О великодушный Дядюшка!..

Всхлипнув, он вскочил, вытер рукавом слёзы и задом, задом, задом покинул гостиничный номер. Его действительно переполняла благодарность, смешанная с шальной радостью и облегчением. Хотелось напоследок сделать что-то хорошее, отплатить добром за добро. Например, помочь Дядюшке справиться с Козодоевым. Ещё в душе Азиата копошилась тревога, подгоняла, словно плетью, торопила домой. Где, в каком шкафу валяется его чукотский костюм? Лучше уж быть живым в вонючих мехах, чем чистым и опрятным… в дубовом макинтоше. Он понимал, как ему повезло, что сегодня старый костолом пребывал в милостивом настроении. А потому — скорее на легендарную родину, на северо-восток, в бескрайние просторы Чукотки. Как можно ближе к Берингову проливу…

Так думал на ходу Азиат, уже мысленно покинув Пещёрку. Мастер мерил его взглядом из окна и вспоминал звонок козырной Десятки. Кот, пёс, повязка на глазу Тхе — суть пустяки, производное от проблемы, а вот то, что поблизости объявился Джокер, — это да. Десятка дама серьёзная, с репутацией, болтать языком попусту уж точно не будет. А это значит, теперь начнётся — блеф, комбинации, козни, маскарад, изощрённые хитрости, подлость, обман… Эх, Игра, Игра, и кто только выдумал твои правила, предназначенные исключительно для простаков и слабаков. Да, не у всех Разбуженных хватит личной силы, чтобы задуматься, взять паузу, остаться в стороне. Не слушать этот голос, ломающий волю, — а ну-ка, сделай то, сделай это… Во имя улучшения и спасения этого мира, во славу целесообразности, мол, Корректор ты или кто?

И поди пойми, откуда этот голос. От Бога, от чёрта, от Хозяина Игры? А впрочем, что толку разбираться — иди и выполняй. Выполняй в точности, ты ведь Корректор…

«Слава Богу, давно уже нет», — оборвал пульсацию мыслей Мастер, тяжело вздохнул и приблизился к алтарю:

— О Боги моих отцов! О могучий Гуанди! Первый из равных… [182] Гуанди — бог войны, богатства, а также покровитель чиновников. Изображается в виде гиганта в зелёном одеянии, с длинной бородой и красным лицом, нередко рядом с боевым конём и в полном боевом облачении.

Ему хотелось хотя бы ненадолго покинуть объятия материального, очистить свой разум и воспарить в Пустоту. Слиться с Великим Непознанным Бесконечным, где, соединяясь, становятся неразличимыми противоположности…

Прямо под окнами мерзко, будто резали кого-то, завизжали тормоза. Затем резко клацнули двери, и даже сквозь стеклопакеты ударил по ушам блатняк, донёсшийся из чрева автомобиля:

Тут же, перекрывая всхлипы музыки, послышались прокуренные голоса, раздайся громогласный смех, и Мастер в который раз с отвращением убедился, что европейцы так и не выбрались из пещер. Снова клацнули, будто выстрелили, замки, рявкнула автомобильная сигнализация, и здание гостиницы вздрогнуло — это распахнулась от пинка входная дверь.

Мастер вновь склонился перед ликом Гуанди.

— О Боги моих отцов! О Священная Пустота! Именем…

Как бы не так. В коридоре забухали шаги, и пещерные люди принялись насиловать замок двери соседнего номера. Судя по всему — с помощью каменного топора. Ещё через минуту за стеной включили телевизор.

Конфуций говорил, что воюющий с соседями без повода — трижды глупец. И дважды глупец тот, кто воюет с соседями из-за всяких пустяков. Мастер досадливо оторвал взгляд от пламени свечи и, взвихрив завесу благовонного дыма, выглянул в переднюю комнату, где скучали бойцы:

— Эй, кто-нибудь, заткните эту музыку. Только вежливо и спокойно. Поняли?

— Да, господин, — один их охранников кивнул, вскочил и скрылся за дверью, а Мастер со вздохом вернулся к алтарю.

— О Боги моих отцов! О Паньгу [183] В китайской мифологии первопредок, порождение животворных сил инь и ян. После смерти этого Бога его дыхание стало ветром, голос — громом и молнией, плоть — деревьями и почвой, кости — камнями и металлами. Вши, блохи и другие паразиты, жившие на его теле, превратились в людей. животворящий! О…

За стеной не по-людски рявкнули, что-то крикнули на повышенных тонах и, как видно, переключили канал, потому что музыка сделалась ещё громче.