Дэвид Дэверо - Луна охотника

Смерть стала для него избавлением.

Я стал приводить в порядок свое оборудование. Остатки ладана отправились в камин, а раскалившаяся чаша — в огнеупорный контейнер. Игла оказалась почти такой же горячей, как и чаша, и я удивился, что не обжег себе руку. Затем я разыскал комнату Алексея и забрал кое-какие вещи. Все еще страдая от боли в виске, куда его незадолго до этого ударили рукоятью пистолета, я вернулся к остальной группе.

— Благодарю вас, джентльмены, я получил все, что мне было нужно.

Охранники посмотрели на трех оставшихся пленников.

— А что делать с этими? — спросил безликий командир.

— Они здорово поспорили, и дело закончилось стрельбой. Когда фанатики разойдутся, их ничем не остановишь.

— Верно. Вам лучше выйти.

Я послушно покинул дом и услышал три приглушенных выстрела, положивших начало сокрытию следов нашего вмешательства. К тому времени, когда мы расселись по машинам, горизонт осветился тускло-красным заревом горящего дома.

Времени на все это ушло немало, но наконец-то появился долгожданный прорыв. Пока мы держим в тайне бесславный конец группы террористов, последнюю перед ударом встречу никто не отменит, и благодаря Алексею мне было известно, где и когда она должна состояться. Теперь мне оставалось только замаскироваться, чтобы стать на него похожим, и подманить Кандейс. План был превосходным; встреча назначена в общественном месте, где можно легко разместить группу прикрытия, а потом останется только изобразить полицейскую облаву, и задержание будет выглядеть со стороны вполне законным.

Я даже получил два свободных дня, поскольку все равно приходилось ждать до субботнего вечера. Весь четверг и утро пятницы я проспал, освобождаясь от последствий работы с египетской иглой, потом медитировал, чтобы окончательно восстановить форму, а остаток времени провел за изучением защиты от чар — разновидность магии, имеющая своей целью вскружить человеку голову. Было бы слишком обидно добраться до этой женщины, а потом отпустить или, по ее приказу, уйти самому.

Начало следующего дня я посвятил макияжу. Поскольку в данном случае магия не годилась, надо было изменять внешний вид общепринятыми способами, при помощи парика, контактных линз и легкого грима. К счастью, у нас с Алексеем было схожее телосложение, так что мне подошла его одежда, что давало дополнительное преимущество, сохраняя вокруг меня остатки его ауры. Свидание было назначено в полночь, и мы были готовы задолго до этого времени. Бойцы отряда захвата подходили небольшими группами, выбирали места, чтобы охватить все помещение, и в случае необходимости могли оказать любую поддержку. Потом настал мой выход.

Клуб «Йони» представлял собой нелегальное сборище фетишистов, которые встречались каждый месяц в разных местах. В его рядах числились члены парламента, судьи и парочка старших офицеров полиции, так что в целях сохранения анонимности существовало строгое правило закрывать лица масками. Таким образом, каждый человек, не опасаясь разоблачения, мог осуществлять здесь свои самые фантастические желания. Других требований к одежде не было. Как и всякое сборище такого типа, оно навевало на меня скуку. Зрелище возбужденной женщины в мокром банном полотенце интересует меня не больше, чем любого другого, но при виде толстяка средних лет, разгуливающего в подгузнике, мне становится откровенно противно. Главный танцевальный зал с одной стороны ограничивался барной стойкой, с другой — сценой, по противоположным сторонам тянулись ряды полутемных кабинок. Имелись также две двери, за которыми я видел висящее на крючках разнообразное оборудование, больше подходившее для средневековой темницы или подземелья Пикке-релл-хауса. Публика только начала разогреваться, но я заметил по крайней мере пару человек, доведенных их партнерами до полного изнеможения.

Я прошел к бару, взял стакан клюквенного сока (отвратительное пойло, но, кажется, Алексей предпочитал именно его — еще одно преимущество египетской иглы над обычными методами допроса для получения полной информации) и нашел себе свободное местечко у одной из дверей. В центре зала под громкую музыку и завывание танцевали пары, а в кабинках самые разные люди насиловали друг друга. Теперь мне оставалось только ждать и надеяться, что моя маскировка достаточно убедительна и без эластичных плавок с затычкой для анального отверстия.

Едва пробило полночь, как я почувствовал чье-то приближение, а потом две руки нежно обхватили мою голову и закрыли глаза. Сквозь музыку донесся отчетливый шепот:

— Госпожа сказала, что на сегодняшнюю ночь ты принадлежишь мне.

Я развернулся и едва не задел носом улыбающееся лицо Джульетт Муни. Не Кандейс, но все же еще одна сестра из внутреннего круга. Ей тридцать с небольшим, это худощавая блондинка, одета в облегающий кожаный комбинезон, хорошенькое лицо скрывается под маской из страусовых перьев, отчего большие голубые глаза сверкают, словно сапфиры.

— Не угадала, милочка, — усмехнулся я, когда высокий парень в расшитой позументами маске рывком отвел ее руки за спину.

Не успела она понять, что происходит, как на ее запястьях защелкнулись наручники, а кляп закрыл рот, чтобы наши головы не пострадали от ее болтовни. За Муни не было замечено способностей к промыванию мозгов, но лучше остеречься, чем потом жалеть, и, кроме того, наш план был разработан для другой особы. Она поняла, как жестоко обманулась, и голубые глаза распахнулись еще шире, но потом наступила очередная фаза операции и в ее кровеносную систему впрыснули большую дозу снотворного. Не прошло и минуты, как она стала беспомощной, словно новорожденный котенок.

— Пошли, Джульетт, поговорим в другом месте.

С этими словами мы вывели ее из клуба к ожидающему у дверей фургону. Пятьдесят фунтов убедили охранника, что это лишь заказанный женщиной спектакль и впоследствии она, возможно, отблагодарит его лично.

Как только мы оказались в фургоне, я прочел заклинание, делающее нас невидимыми для тех, кто мог наблюдать за Джульетт издали. Полученная информация не давала оснований считать, что кто-то из группы был настолько искусен в магии, чтобы сделать это в одиночку, но у них могло хватить ума, чтобы воспользоваться хрустальным шаром. В этом случае они получат одни помехи и могут решить, что это мы пытаемся проследить за ними вслепую. План довольно рискованный, но не безнадежный.

Для следующей части операции я выбрал пустующий склад. Не хотел рисковать одной из конспиративных квартир в случае, если что-то пойдет не так. А этот склад был выстроен на месте тайной часовни эпохи Возрождения, и разные общества пользовались ею вплоть до георгианской эпохи, так что место как нельзя лучше подходило для нашей операции.