Дэвид Дэверо - Луна охотника

Вслед за ними шла еще одна пара, повторно проверявшая комнаты и готовая в случае необходимости подавить сопротивление огнем автоматов. У выбитой двери остались еще двое парней, охранявших вход, мой сопровождающий — тот же самый, что и в прошлый раз, — и я. Его отношение ко мне ничуть не изменилось, но меня это нисколько не беспокоило. По крайней мере, я, хоть и руководил операцией, старался не создавать ему проблем. Но, услышав по радио сигнал, позволявший мне начать работу, я откровенно обрадовался.

— Резчик, мы изолировали две цели. Ты можешь войти.

Я перешагнул порог и тотчас ощутил, как изменилась атмосфера. Враждебность, закрытость, злоба и налет отчаяния. Разбитые двери и перевернутая мебель указывали на маршрут группы захвата, и по их следам я добрался до самой дальней спальни. Двое парней у двери разошлись, чтобы меня пропустить.

Внутри еще двое бойцов держали под прицелами автоматов пару перепуганных женщин, отчаянно сжимавших в руках ножи. Первой я увидел Шарон Коуп, сорокалетнего бухгалтера. Эта женщина была мне известна как самая агрессивная из сестер, хотя и не самая сообразительная. Второй была Энни.

Я вздохнул. Имелся приказ привезти Энни на базу, чтобы попытаться привести ее голову в порядок, но в этот момент она не проявляла ни малейшего желания куда-то идти.

— Энни, я хочу, чтобы ты положила нож.

Она равнодушно взглянула на меня, и я вспомнил про респиратор. Очень медленно подняв руку, я стащил с лица маску.

— Билл? — Она меня вспомнила, но не пыталась достать своим ножом. Это уже хорошо. — Но ты… Я думала…

— Не сейчас. Положи нож, и мы решим, как вытащить тебя отсюда.

— Я… Я не уверена, Билл. Вы собираетесь нас застрелить.

— ЕСЛИ бы собирались, вы были бы уже мертвы. Я только хочу отвезти тебя домой и спокойно во всем разобраться. Мы найдем тихое местечко, и ты сможешь отдыхать, сколько потребуется.

— Какого черта делает здесь твой дружок? — вмешалась вторая женщина. — Я думала, он какой-нибудь клерк.

Энни на секунду смутилась, сбитая с толку борьбой двух половин своей души.

— Так и есть… — Она тряхнула головой, словно пытаясь от чего-то освободиться. — Нет, он полицейский. Консультант… Я не…

Она слегка покачнулась и прислонилась к стене спиной. Ее сознание пыталось пробиться сквозь сплетенную Альдер паутину. Сестры подавили личность Энни, но не агента службы. На миг я пожалел, что не знаю ее настоящего имени, оно помогло бы сделать решительный шаг. Но времени для сожалений не было.

— Энни, опусти нож и подойди ко мне. Я обещаю, мы во всем разберемся.

— Так ты с ним? Вот оно что! — Удивительно, что ей потребовалось так много времени, чтобы добраться до истины. — Ты полицейская шлюха!

— Да, отлично, глупышка, спасибо, что додумалась. Ты тоже можешь опустить нож, пока мы разговариваем. У нас есть к тебе несколько вопросов.

Но Шарон было не до нас, все ее внимание было поглощено открытием предательства со стороны одной из сестер. Не самое приятное известие для любого из нас.

— Ты продала нас! Шлюха!

И с этими криками Шарон, выставив перед собой нож, рванулась к Энни. Прогремели две короткие очереди, и шесть девятимиллиметровых пуль взорвали грудь Шарон, угодив точно в то место, куда были направлены: на два дюйма выше солнечного сплетения. Женщина упала на Энни, а потом они обе сползли на пол. Лицо Энни застыло от шока, глаза широко распахнулись, и кожа резко побледнела.

Я прыгнул вперед и отшвырнул тело Шарон, открыв живот Энни, из которого торчал нож. Рукоятка смотрела вниз, значит, лезвие пробило легкие. На губах Энни выступила розовая пена, в дыхании послышались опасные хрипы.

— О черт.

Я как будто со стороны услышал собственный голос. Военный медик уже подбежал к Энни и разрезал на ней одежду, чтобы осмотреть рану. По лезвию стекала кровь — яркая, только что насыщенная кислородом. Я взял уже похолодевшую руку и крепко сжал.

— Энни, все будет хорошо, док уже тобой занимается.

Мы оба знали, что это пустая болтовня, но в такие моменты невозможно подобрать правильные слова. Кровь пропитывала мою одежду, согревая меня, в то время как тело Энни быстро остывало. Она закашлялась, и изо рта вытекла тоненькая розовая струйка. Пены на губах стало больше, каждый удар сердца выплескивал через рану все больше крови из ее груди.

— Билл, мой коммуникатор… Инструкции… Пароль… — Она опять закашлялась, оттого что кровь попала в горло. Смерть грозила ей уже по двум причинам — Энни могла задохнуться, или истечь кровью. — Пароль «чернильница». Билл, я его потеряла…

— Энни, не беспокойся, мы его найдем.

Но она меня уже не слышала.

Группа захвата должна была как можно скорее покинуть объект, так что я послал бойцов на поиски сумки Энни с ее коммуникатором, а также приказал собрать все обнаруженные ноутбуки и телефоны — особенно из комнаты Шарон. Через десять минут они уже перевернули все вверх дном, собрали то, что было нужно, и упаковали для дальнейшего исследования. Мой сопровождающий вошел в комнату, когда я наконец опустил голову Энни на пол и стал натягивать маску.

— Пора идти, сэр, — сказал он.

— Она была одной из нас.

— Ох. — Он не нашел других слов и немного помолчал. — Мы сейчас уезжаем. Вы готовы?

— Разве у меня есть выбор?

Мы быстро расселись по машинам и покинули квартал в тот момент, когда прибыл первый фургон с репортерами телевидения. Разбираться с ними предстояло местным полицейским, а я отправился на конспиративную квартиру, чтобы узнать, что оставила нам Энни, и смыть с себя кровь.

Я испытывал странное чувство, разбираясь в вещах Энни. Благодаря привычке работать в одиночестве мне не часто приходится терять товарищей. По крайней мере, коллег: информаторы не в счет, так же как и случайные марионетки. Чаще всего мне приходится иметь дело с парнями, которые меня прикрывают, — именно это я должен был сделать по отношению к Энни. Они лучше справлялись со своей работой, чем я. В случае внедрения в группу противника агент поддержки становится единственной связью с реальным миром, напоминанием, что жизнь, которую ты ведешь, не твоя, и убеждения, которых ты якобы придерживаешься, тоже не твои. Энни попала в такую ситуацию, что Альдер удалось перепрограммировать ту личность, которую она изображала, а вот действующий офицер службы все это время скрывался под слоем наносной чепухи. В последний момент Энни начала кое-что вспоминать, значит, у нас был шанс вернуть ее к нормальной жизни, если бы я сумел ее защитить.

Все мои рассуждения сводились к одному: я нес ответственность за Энни и допустил провал. Это и причиняло мне боль. Энни боролась изо всех сил — даже сумела сохранить тайну своей личности, по крайней мере, это следовало из слов Шарон. Теперь мне оставалось только позаботиться, чтобы в иной мир ее сопровождали достойные спутники.