Алексей Глушановский - Глушановский А. Надежда пустошей (сердце вьюги 2)

- Девушек - гаремом? - Переспросил Валенштайн, с некоторой нервозностью покосившийся на внимательно прислушивающуюся к разговору Софию. - А чего тут странного? Жить, мне, понимаешь ли хочется... Любопытно было бы посмотреть на того идиота, который попробует против её воли затащить в свой гарем темную жрицу с активной печатью. Издалека посмотреть. Из надежного противомагического бункера, находящегося под благословением кого-либо из могучих светлых божеств.

- Ну а если серьезно. - Ироническая улыбка сбежала с лица мага. - Понимаешь... Я ведь всего лишь память. Память, а не личность. Душа, личность, моральные принципы... Все это, принадлежащее Артему, осталось без изменения. Я далеко не тот Валенштайн, которого я помню. Он, действительно бы действовал в такой ситуации несколько иначе. А я... Я всего лишь странная и неустойчивая смесь из памяти давно погибшего архимага и личности молодого землянина, чересчур увлекавшегося сказочными историями, и влипшего в одну из них по самые уши.

Меж тем, за разговорами, отряд все более и более углублялся в ту часть академии, где, по всей видимости, когда-то шли наиболее ожесточенные бои. Все больше и больше виднелось на стенах рытвин и проплешин, оставленных могучими боевыми заклинаниями, все чаще и чаще хрустели под ногами хитиновые панцири с изредка видневшимися среди них пожелтевшими человеческими костями. Нередко попадались сооруженные из различной мебели баррикады, пол перед которыми был особо густо усыпан пылью и останками.

Идти становилось сложнее. Многие из применявшихся обороняющимися магами заклинаний, были, очевидно, не предназначены для использования в помещениях и потому, сильно повредили полы и стены академических коридоров. То и дело попадались трещины и проломы, которые приходилось обходить, перепрыгивать, и, даже, один раз - перелетать. Благо что Валенштайн, как оказалось, достаточно неплохо владел левитацией и смог закрепить на другом конце обрушенного перехода брошенную ему веревку, по которой постепенно и перебрались остальные, не владеющие столь полезным умением члены отряда.

- И стоит этот жезл таких мучений? - Недовольно поинтересовалась София, отряхивая вездесущую пыль со своих штанов. - Далеко еще?

- Не особенно. - Пожал плечами Валенштайн. - Собственно, за этим переходом уже и находятся помещения боевого факультета, частью которых и является центральная башня.

Впрочем, 'недалеко' в понимании мага, и в общепринятом понимании были видимо несколько отличающимися параметрами, поскольку идти им пришлось еще больше пятнадцати минут. Правда, значительную часть этого времени отняло преодоление различных препятствий, то и дело возникающих на дороге. Состояние зданий боевого факультета, в отличие от неплохо сохранившегося факультета артефакторики было просто ужасным. Когда же они наконец то добрались до той самой центральной башни, и по довольно широкой, петляющей зигзагом от одной до другой стены лестнице поднялись на пару этажей, положение стало и вовсе катастрофичным.

Многочисленные проломы и обвалы, ведущие куда-то глубоко под землю, рухнувшие потолки, разгромленные помещения - все это ясно показывало весь накал некогда гремевшей здесь битвы.

К тому же, и сам проводник, то и дело замедлялся, с грустью оглядывая все чаще и чаще попадающиеся на их пути скелеты. Ольга даже не пыталась представлять, что творится на душе архимага, ведь здесь лежали те, кого он знал и учил. Она лишь крепче сжимала его руку, пытаясь поддержать и отвлечь от переживаний за давно погибших людей.

Впрочем, София подобной деликатностью отнюдь не отличалась. Долгое хождение по пыльным коридорам, преодоление постоянно возникающих препятствий, усталость и постепенно усиливающееся чувство голода, вконец испортили и без того далеко не самый мягкий и добродушный характер девушки. А потому, когда Валенштайн в очередной раз замер перед особо большим нагромождением панцирей, из которого выглядывал человеческий череп и, немного помедлив, начал отбрасывать останки тварей в стороны, освобождая скелет погибшего, долго копившееся раздражение вырвалось наружу.

- Ну и кто это был? Ты его знаешь? И вообще, не поздновато ли вести раскопки? К тому же похоронить этого типа лучше, чем он это сделал сам, у тебя получится вряд ли. Ишь как завалило. Пошли уже до твоего сейфа с артефактом и скорее назад. Я проголодалась, и если в ближайшие полтора часа не найду чего перекусить, то тот, по чьей милости я лишилась своего обеда, рискует на своей шкуре узнать, что чувствует пожираемый заживо. - При этих словах она оценивающим взглядом окинула фигуру мага.

Впрочем, занятый своим делом, тот казалось, не обратил на это заявление ровным счетом никакого внимания.

Наконец, Валенштайн закончил свою работу, и на льющиеся из большого пролома в стене солнечный свет появился скелет высокого мужчины с проломленными ребрами и отсутствующей кистью левой руки. Костяшками уцелевшей правой руки он сжимал довольно толстый, серебристо-стальной, украшенный изящной гравировкой жезл, длинной около тридцати сантиметров, на торце которого был неведомым способом закреплен круглый прозрачный камень размером с половину девичьего кулака.

Несколько мгновений, архимаг просто смотрел на открывшуюся его взгляду картину. Затем он со вздохом повернулся в сторону раздраженной его молчанием темной жрицы.

- Никуда идти больше не надо. Вот артефакт, о котором я говорил. - Он кивнул, указывая на странный предмет в руке мертвеца.

- Боевой жезл архимага, модель Луч Судьбы, за номером ноль-ноль десять. - Он нагнулся, подбирая жезл, и тихо произнес: - А насчет ощущений пожираемого заживо человека, я, пожалуй, осведомлен куда больше, чем кто бы то ни было... - Он выпрямился, и каким-то привычным, словно многократно отработанным жестом засунул свою добычу за пояс. Чуть поколебался, рассматривая лежащий у его ног скелет и, кивнув каким-то своим, неведомым мыслям, чуть взмахнул левой рукой. Тотчас, лежащие на полу останки охватило призрачное, нежаркое пламя. Спустя мгновение, на каменных плитах остался лишь легкий белесый пепел, мгновенно подхваченный и унесенный гуляющим по разрушенной башне сквозняком.

- Ну вот и все... - сквозь сжатые губы выдохнул Валенштайн.

- Это был... - На ум внимательно наблюдавшей всю эту сцену Ольги пришла страшная мысль о том, КОМУ могли принадлежать столь тщательно уничтоженные останки, однако подтвердить или опровергнуть свою догадку она не успела. Осанка, да и вообще внешний вид мага внезапно изменились. Казалось бы, ничего особого - чуть другой наклон головы, иное выражение глаз, легкая сутулость... Но как то сразу стало ясно, что это уже не он.