Алексей Свиридов - Возвращение с края ночи

— Не везет так не везет! — сообщил Воронков Джою и добавил: — Похоже, что сейчас еще и дождь начнется, даром что с утра ясно было.

Песя глянул на небо и негромко гавкнул.

Действительно, где-то вдали, над рекой, ясно видимые солнечные лучи пробивались сквозь облака вниз, но над «бульваром» небо было хмурым, а на сером асфальте явственно выделялись черные мокрые пятнышки.

Поняв правоту хозяина, Джой свои дела затягивать не стал, и уже через несколько минут они с Сашкой быстрым шагом направлялись домой, ежась под новыми и новыми каплями.

Лифт? Сашка нажал на кнопку, уже заранее зная, что его ожидает. Жалко, рядом никого нет, а то можно было бы пари заключить! Интересно, а когда он поднимется на самый верх, к своей квартире, этот зловредный подъемник снова заработает?

Уже стоя у дверей, Воронков прислушался — нет, вроде бы не заработал. И на том спасибо, конечно. А то можно подумать, что против него кто-то плетет чудовищный антинародный заговор. Или цэрэушный, он же жидомасонский. Какие там еще у нас заговоры бывают… от сглазу, но это другая история.

Внутренне усмехаясь, Сашка попробовал вспомнить еще пару-тройку разновидностей врагов народа, но вдруг замер, держа в руке снятую кроссовку. Вновь возникшее ощущение чужого взгляда заставило обернуться, и он встретился со взглядом тряпичной куклы, восседающей на чайнике, теперь уже в кухне.

— Что за чертовщина… Я же тебя вчера убирал? Или обратно вытащил спросонья? — спросил он вслух, и тут же понял, что в глубине души по-настоящему боится, что она возьмет да и ответит.

Джой, уставившись на ту же куклу, заворчал. Выходит, тоже что-то чувствует? Или просто улавливает настроение хозяина?

— Нет, на фиг! — тихонько проговорил Воронков. — Дождь не дождь, а мозги прочистить надо… Джой, остаешься за старшего. С этой дурой построже!

Сашка принялся снова обуваться, а пес мрачно вздохнул и устроился на коврике, так чтобы видеть и дверь, и кухонный столик с куклой. Та демонстративно сделала вид, что ничего особенного и думать не хотела, но Джой поддернул верхнюю губу и коротко рыкнул на нее, чтобы не заблуждалась. Его не обманешь, он начеку.

Неторопливо спускаясь по лестнице, Воронков размышлял — неужто и вправду этот дурной коляш понял и поддержал игру хозяина? Или все же… Нет, ну правда, хватит! Решил же мозги прочистить — вот и прочищай: гуляй, созерцай архитектуру, общайся с природой…

На ходу взгляд невольно зацепился за размашисто перечеркивающую стену жирную надпись. Ее первая часть демонстрировала незашоренность автора данными официальной биологии, а следующая неожиданно обнаруживала в нем философский склад ума или хотя бы подход к действительности:

Щука — козел! А может быть, и нет.

Сашка усмехнулся.

Свинская собака в мировой литературе уже была.

Противный дождик по-прежнему продолжал сеяться с небес, и по-прежнему вдали, словно в издевательство, сияли толстые, грандиозные в своей красоте, снопы солнечного света.

Сашка прикинул, что эти разрывы в тучах висят сейчас где-то в районе набережной и речного вокзала, но чтобы туда добраться, ему пришлось бы ехать через весь город на двух автобусах, при этом неизбежно застряв в постоянно действующей пробке при выезде на Московское шоссе.

Ладно, гулять и дышать свежим воздухом можно и по месту жительства! Относительно свежим, конечно, — расположенная через квартал ТЭЦ кристальной чистоте атмосферы отнюдь не способствовала.

Проболтавшись на улице с полчаса и вдоволь наобщавшись с природой в лице все той же нудной мороси, Сашка понял, что с «прочисткой мозгов» ничего не получается: воспоминания о недоброй кукле и встревоженной собаке упрямо не шли прочь. Тогда он решил пойти другим путем и забить голову чем-нибудь другим, желательно пострашнее, но в то же время чтоб ясно было: все фигня.

С этой целью он не торопясь добрел до некогда популярного, а теперь помирающего тихой смертью кинотеатра, в котором шел новый американский фантастический боевик «Нападение-2». Его завлекательную рекламу вторую неделю крутили по телевизору, и, купив билет на ближайший сеанс, Сашка составил в зале компанию десятку пенсионеров, жиденькой стайке сбежавших с уроков школьников и парочке, которой было абсолютно все равно, что за фильм, лишь бы свет скорее погасили.

«Ладно, — думал он, глядя на титры, где не было ни одной знакомой фамилии актера или продюсера, — в крайнем случае, еще раз разочаруюсь в американском кино…»

Выходя на улицу после фильма, Воронков был не просто разочарован, а откровенно зол — фильм оказался настолько «экологически чистым», что за время, потраченное на его просмотр, стоило бы приплачивать зрителям, а не брать за билеты с них. Против очередного киборга-психопата, захватившего ядерную ракету, на этот раз выступал случайно оказавшийся в гостях у дяди Сэма кагэбэшник по имени Петр Сидорофф.

И на протяжении всех полутора часов этот Сидорофф безграмотно стрелял в психопата из безграмотных муляжей «автоматов будущего» — когда первый из них появился на экране, Воронков не выдержал и расхохотался на весь зал, вызвав испуганное движение на заднем ряду, где обосновались влюбленные.

Кроме этого, ничего интересного в фильме не было. Герой скучно бил террористу морду, засовывал врага в высоковольтные шкафы, сбрасывал его в чаны с кипящей кислотой и довершил победу сил добра над силами разума, зажав голову злодея в патрон токарно-револьверного станка и включив мотор.

Ракета, само собой, все это время зловеще тикала. И лишь когда на приляпанном сбоку (чтобы зритель видел) крупном табло появились заветные цифры 00.00.01, Петр Сидорофф выдернул проводок. Хотя до того тысячу и один раз было повторено про хитроумную защиту взрывателя. А может быть, и пускателя — Сашка так и не понял, да и не хотел понимать.

С досадой вспоминая безвозвратно пропавшие время и деньги, Воронков ощущал себя примерно так же, как если бы его любезно накормили мылом с запахом шоколада, вынутым из красивой обертки, на которой коварно обещался еще и вкус. Тьфу! — и он действительно сплюнул на обочину. Вспомнился где-то слышанный стишок:

Вот только последнее время «когда» постепенно превращается во «всегда». Так что запасы любезности здорово истощились!

Налетевший порыв ветра бросил в лицо висящую в воздухе водяную пыль — подобие дождя продолжало методично пропитывать мокротой окружающий мир. Но идти домой Сашке все равно не хотелось. Он поднял воротник, засунул руки поглубже в карманы, и ноги сами понесли его куда-то в сторону центра. Минут сорок он бесцельно шагал, по наитию сворачивая на перекрестках и лениво поглядывая по сторонам.