Наталия Валуева - Контракт на выбывание

Пришлось вколоть Масе обычный анальгин (и заодно самой проглотить пару таблеток). Дождавшись, когда здоровяк перестанет болезненно пыхтеть, я осторожно размотала промокшую марлю. Возле самих ран бинты присохли намертво. Не придумав ничего лучше, я смочила их остатками водки (хоть какой-то антисептик) и торопливо отодрала под зубовный скрежет здоровяка.

— Ты себе-то хоть раз раны водкой обрабатывала? — постанывая, возмутился Маса.

— Нет, конечно. Я же не сумасшедшая, — мне пришлось отвернуться, чтобы скрыть набежавшую улыбку. — Давай, посыплю стрептоцидом. Себе так я уже делала.

Похоже, я еще больше опустилась в его глазах, но какое мне дело до его симпатий? Замуж за здоровяка я не собираюсь. Отплачу добром за добро — и все.

Маса изрезал ладони почти до кости — так торопился выбраться из наручников и расправиться с обезумевшим Каракуртом. Если бы у самодельных оков не оказалось острой кромки, или он чуточку больше себя любил… Лежать бы мне сейчас где-нибудь неподалеку от Тархуна, "неприкрытой землей", как и заказывала в глупых юношеских стихах. Химию мне, видите ли, учить не хотелось. Проще было бы умереть. Теперь я Масе обязана по гроб жизни. Лишь бы она оказалась долгой и безболезненной.

Я осторожно раздавила таблетку стрептоцида и посыпала на подставленные ладони. Оставалось только забинтовать, а с этим никто лучше Лома не справится. Водка остановила кровотечение, антисептик должен обеззаразить раны, однако полноценно пользоваться руками Маса сможет только через несколько дней. Даже самостоятельно надеть рюкзак у него вряд ли получится. То-то Бек с Моментом обрадуются, когда об этом узнают.

Увидев перерытый рюкзак, Бек разъярился не хуже влетевшего в колючки носорога. Как будто я хотела его ограбить, или единолично выпить последние запасы водки. А когда боец выяснил, для кого предназначались взятые мной аптечки, мне показалось, что его сейчас хватит удар.

Пока Бек орал о нашей непроходимой тупости, начиная с Масы и заканчивая спокойным, как сытый контролер Моментом, не попавший под раздачу Ломакин хитро улыбался. Но едва боец остановился, чтобы перевести дыхание, человеколюбивый Лом добавил масла в огонь. Этот нехороший человек (чтоб ему пусто было) продемонстрировал собравшимся свою распухшую руку. Оказывается, полученная им в Лиманске царапина, от соприкосновения с водой размокла и загноилась.

Я бы сказала, что это не из-за воды, а из-за грязной одежды. Не зря же древние славяне перед грядущим махачем на мечах переодевались во все чистое. Наши предки четко знали, что большинство заразы гнездится в грязном нательном белье, и Лому следовало бы у них поучиться. Однако теперь исправлять что-либо было поздно — у Момента открытый перелом, у Масы жутко содраны ладони, а у Лома воспаление мягких тканей предплечья. Если учесть, что у Вечного не долеченный "острый шлангит" с "воспалением хитрости" в придачу, то относительно работоспособными в нашей команде оставались только Бек и я. И то у Бека были сильно разбиты костяшки пальцев, а меня всегда принимают за половину полноценного сталкера. Получилась форменная инвалидная команда, а до цели нам предстояло топать еще не меньше шести километров. Не так уж и много, но если учесть, что прибавился еще один рюкзак, а большинство носильщиков живут на лекарствах, то не так уж и мало.

В результате Бек принял единственное показавшееся ему верным решение — он вздумал взять с собой Каракурта. Конечно же, в качестве рабочей силы, нацепив на ухмыляющегося псевдогота наручники и импровизированные ножные кандалы. Но мне-то от этого было не легче. Я-то надеялась, что никогда больше не увижу безумца живым, а оказывается, он еще не меньше часа будет шагать вместе с нами, пялиться мне в спину, ухмыляться и призывать своего недалекого Хозяина Тьмы.

Не то чтобы я так сильно боялась скованного пленника, но от одного только взгляда на его заплывшую, окровавленную физиономию меня вдруг охватила неудержимая дрожь. Головой я вроде бы понимала, что особой опасности нет, но физически ничего не могла с собой поделать — вновь принялась трястись как "Ржавые Волосы" на ветру.

Как назло, на этот раз Лом не стал на меня наезжать и грузить всякими гадостями, а занялся компактным укладыванием содержимого рюкзаков. Совершенно не обращая внимания на мой приступ. Упрямый сталкер наконец-то дозрел до мысли оставить ручной пулемет. Видя, как он вздыхает, пытаясь придумать, куда бы спрятать никому не нужный, тяжелый ствол, я сразу вспомнила о втором рюкзаке Каракурта. И о переполняющих его артефактах.

По здравому размышлению, вероятность того, что обратно мы пойдем тем же путем, активно стремилась к нулю. Завод находился в стороне от предполагаемых кратчайших дорог, а это значит — я могу никогда сюда не вернуться. А никогда — это очень долго, особенно если учесть, сколько артов пылилось в разрезанном рюкзаке.

Конечно, можно было поделиться своими подозрениями с Беком. Сказать, что гнилые деревяшки, ржавые железки и источающие аромат копченой колбасы куски неприглядного мяса, по моим подозрениям, являются преобразованными особенностью Жида артефактами. Поверил бы мне Бек или нет — это другой вопрос. Но при любом раскладе пришлось бы с ним делиться. И возможно, не с ним одним.

От мысли, что мне предстоит лишиться огромной доли едва обретенного богатства, у меня даже прошла трясучка. Все-таки я собиралась построить дом, да не где-нибудь, а в Зоне. Кто же знает, сколько запросят за доставку чистых строительных материалов в место экологической катастрофы? Так что мне был дорог каждый пфенниг, фартинг, или что там я смогу выручить за артефакты?

Как только меня перестало трясти, я выхватила из-под рук Лома свой рюкзак и перебазировалась поближе к предполагаемому богатству. Чтобы никто не наблюдал за моими действиями, пришлось отгородиться объемистыми чучелами кабанов. Когда дело касается прибыли я способна побороть любые страхи. Боюсь только выгоду упустить.

Большую часть железок и деревяшек мне удалось распихать по многочисленным карманам камуфляжа, засунуть под надорванную подкладку и в пустующие отсеки для патронов. Куртка сразу вспучилась подозрительными неровностями, а армейские, с многочисленными карманами штаны грозили сползти с меня при каждом движении. Но что такое несколько часов позора, по сравнению с дополнительными удобствами в собственном жилище? Закажу, чтобы мне пробурили скважину, и проведу собственный водопровод, а потом еще выстрою сауну… Красота!

Много артов поместилось на дно моего рюкзака, отчего он раздулся не хуже вещмешка переносимого Масой. Несколько оставшихся камушков пришлось великодушно подкинуть Жиду — все равно он не догадается, что это такое. Главное, чтобы если и нашел, то не выбросил.