Григорий Крячко - Суррогат мечты

— «Плоть», или «мясо» — это местный мутировавший представитель пассивной хищной фауны, предположительные предки — домашняя свинья или овца. Передвигается на четырех конечностях, снабженных узкими и заостренными костяными копытами. Туловище бочкообразное, аморфное, покрытое кожей или редкой короткой шерстью, шея практически редуцирована, голова небольшая, неопределенной формы. Ротовое отверстие крупное, но зубов практически нет, челюсти снабжены острыми роговыми пластинами. Глазное яблоко, как правило, одно, второе практически атрофировалось или скрыто за гипертрофированным веком. Масса взрослой особи достигает двухсот килограмм, передвигается в основном шагом, так как бегает плохо. Труслива, питается в основном падалью либо ранеными, к жертве, если она представляет потенциальную опасность, подкрадывается со спины. Признаком интеллекта не обнаружено.

— Правильно. Как убить эту красавицу?

— Автоматическое оружие против «мяса» малоэффективно ввиду того, что жизненно важные органы обладают способностью к очень быстрой регенерации, кровь легко сворачивается, а головной мозг крайне мал и в него трудно попасть. Наиболее эффективна крупная картечь из гладкоствольных дробовиков, желательно двенадцатого калибра, а также осколочные гранаты.

— Хорошо, а если у нас нет под рукой ни дробовика, ни лимонки?

— Тогда очередью из автомата по морде, желательно по глазам, чтобы ослепить, и по коленным суставам ног, чтобы обездвижить. Стрелять в тело практически бесполезно, так как пули либо пройдут насквозь, не причиняя вреда, либо вообще застрянут в туше. Головной мозг также поразить тяжело, так как череп весьма прочный и покатый, пуля может просто уйти в сторону. Впрочем, «плоть» труслива и ее можно испугать просто звуком выстрелов, и она откажется от атаки.

— Запомнил, надо же. Практически слово в слово. Все верно, молодец.

Дима и Эдуард присели на составленные у стены ящики, ученый достал пачку сигарет, протянул Шухову, но тот отказался. Эдик закурил.

— Когда мы в прошлый раз ходили на Свалку, на нас напали какие-то твари. Кто это были?

Дима отогнал от лица густой клуб табачного дыма. Как он и предполагал, его самого в качестве проводника-консультанта и двоих военных для охраны «прикрепили» к Эдуарду и Бельскому, одному из «фаунщиков» лаборатории. Ученые ходили в Зону собирать образцы для исследования, размещали аппаратуру, а военные, соответственно, обязаны были следить, чтобы им никто не мешал и не съел на обед. Собственно, самой работой занимался Бельский, а Эдик был у него на побегушках.

По Эдуарду было видно, что функция «принеси — держи — подай» ему не очень нравится, но парень разумно молчал. Понимал, видимо, что, не пройдя низов, на верхи ему не выбиться, тем более он сам изначально напросился на полевую работу. Два «выхода» уже были у него за спиной вместе с Димой и Бельским. Во время второй экспедиции на людей набросилась небольшая стайка местной погани, которую военные буквально разорвали в клочья автоматными очередями, а ученые потом — чего добру пропадать! — заботливо собрали и упаковали в специальные контейнеры кровавые ошметки.

— Тушканы, — ответил на вопрос Дима. — Есть тут такая живность. Мелкие, резвые, живучие… недооценивать их нельзя, хотя я лично их вижу всего в третий раз. Мужики рассказывали, что одного из ходоков всей стаей прищучили и буквально до скелета обожрали. Вот так то. Хотя, конечно, убить их можно хоть сильным пинком ноги. На Свалке их тучи. Хемуль, он из самых молодых, их из пистолета валит, я сам видел. Обычно на большие группы людей не нападают, а тут что-то насмелились. Оголодали, видимо. Не меньшую опасность представляют крысы. Их тоже много, но они в основном по подвалам сидят. Тоже всей кучей нападают и практически живьем жрать начинают. С ними я пару раз лично встречался. Один раз сбежал, второй отбиваться пришлось. Крысы и тушканы опасны еще и своими укусами. Они всякую падаль лопают, и в пасти у них сплошная зараза, вплоть до трупного яда, который им самим никак не вредит. Так что имей в виду — сепсис на раз подхватить можно.

Эдик, склонив голову, внимательно слушал Дмитрия. Опыт выживания в Зоне был уникален, и больше перенять его ни у кого не представлялось возможным. Ходоки часто таскали ученым свои находки, но вытянуть их на откровенный разговор или упросить поделиться знаниями оказывалось практически нереально. Дикие и звероподобные, угрюмые мужики, каждый день ходящие в обнимку со смертью вообще обходились парой десятков слов, половина из которых матерные. Их интересовали только деньги, патроны, водка и медикаменты, но ходоки прекрасно знали свою уникальность и не разбрасывались ею уже ни за какие коврижки.

— И всегда внимательно смотри, куда стреляешь — напутствовал Шухов ученика. — Здесь не компьютерная игрушка, сохранения не предусмотрены, а своих пули дырявят так же легко, как и чужих. Имей в виду. Я вообще так чувствую, скоро нас с тобой в интересную ходку отправят…

Эдик удивленно поднял бровь.

— Ты об Институте?

— А ты как догадался? — насупился Шухов.

— Семи пядей во лбу не надо иметь. Сахаров вчера с каким-то генералом беседовал, просил выделить вертолет и солдат для нашего сопровождения.

«Вот и дождались, — подумал Дима. — Это называется, бойся своих желаний: они имеют способность исполняться. Додумался академик. Решился все же».

— Ну вот, — хлопнул ладонью по колену Шухов, — значит, не зря я тебя учу сейчас. Скоро и пригодится. Я как в воду глядел.

— Зачем мне все это тогда знать, если с нами будут военные? Нам же и оружия даже не дадут.

Дима поглядел на Эдика, как на старательного, но туповатого ученика. Вот ведь фрукт! Вроде бы и голова на плечах имеется, а иной раз такие вещи в эфир выдаст — хоть стой, хоть падай.

— А сам не догадываешься? Пораскинь мозгами.

— Нет…

— Мы пойдем туда, куда даже самые матерые ребята еще не забирались. Почему? Да потому, что элементарно боятся. — Голос Димы стал жестким, шутки кончились, и это надо хорошенько дать понять ученику, если они оба хотят вообще вернуться живыми. — Мужики не трусы, радиацией и военными рейдами их не напугать, многие еще задолго до Второго Взрыва промышляли здесь и таскали драгметаллы из руин. Местность знают отлично. И полезли сюда чуть ли не на следующий день после катастрофы. Туда, куда мы идем, очень опасно по иной причине. Там есть нечто, что не встретишь в обычной Зоне. Какая-то мерзость. И мы идем ей прямо в пасть. А что, если военные погибнут, я погибну, вертолет эвакуации просто не прилетит? Что тогда будешь делать? Помирать самому? Вот именно для того я тебе тут мозги и полощу, чтобы научился выживать. Это лишним никогда не было и не будет. Запомни хорошенько.