Григорий Крячко - Суррогат мечты

Оставив вооруженным людям относительное право самому распоряжаться своими жизнями, Кукловод очень надежно обезопасил себя от врагов, которые могут нежданно нагрянуть сюда. Твари не понадобится тратить ментальные усилия на захват многих целей. Достаточно распределять их между двумя уже подконтрольными ему людьми, и те защитят его хоть ценой собственной жизни. А ведь эти особи были хорошими воинами! Сильные, относительно молодые тела, натренированные и здоровые, не обремененный лишними эмоциями, чувствами, знаниями и прочей «шелухой» разум, прекрасное надежное оружие, достаточный и разнообразный боекомплект. Что еще надо? Правда, со временем, через примерно неделю жертвы начнут чахнуть и терять силы, их придется кормить, а есть протухшее мясо соплеменников они не смогут, иначе заболеют и умрут. Придется что-то решать. Но Кукловод постановил себе заниматься проблемами по мере их поступления. А пока он был сыт, доволен и готов к дальнейшим событиям.

В подземельях не было совсем уж темно. Кое-где тускло сияли лампы аварийного освещения, индикаторы и датчики оборудования, негромко выла система регенерации воздуха и вентиляции, шумела вода в трубах отопления. Реактор, скрытый в железобетонной капсуле тремя ярусами ниже, исправно работал, и наплевать ему было на отсутствие персонала. Компьютеризированная система управления ядром реактора прекрасно справлялась со всем сама, турбины вращались на строго заданных оборотах. Так могло продолжаться долго. Примерно семь-восемь лет. Потом, когда топливо в активной зоне закончится, система сама заглушит агрегат и прекратит реакцию распада.

Кукловод ничего этого, разумеется, не знал. Да ему это и не было интересно. Просто свет, хоть и слабый, давал возможность использовать зрение, а скрытые в стенах батареи обогревали длинные пустые коридоры. Тварь любила тепло, и инстинктивно жалась ближе к источникам обогрева. Можно было попытаться выйти наружу, туда, куда сбежали от нее пришельцы, но, прощупав пси-импульсами пространство, Кукловод решил пока посидеть здесь. Снаружи его ждала чужая, неведомая и враждебная среда, холодная, опасная, непонятная. Здесь же было сухо, тепло, хватало пищи. А что еще надо для счастья? Может быть, сюда сунутся еще люди, как полезли вот эти. Они тоже станут пищей. Или стражами, взамен прежних, а нынешние пойдут на обед. Кукловода вполне устраивал такой расклад. Загадывать дальше его мозг пока не был в состоянии.

Кукловод еще не знал и даже не догадывался, что он далеко не один, но он был создан первым. Потом, уже не основе опытов с генетикой и конструированием биомеханических генераторов пси-излучения были выращены из человеческой яйцеклетки в специальных инкубаторах и другие подобные твари. Только этим занимались в других лабораториях с кодовыми аббревиатурами «Х». Научные отделы занимались разработкой биологического оружия опять же на основе ментальных импульсов. И результаты были, ведь не зря вся эта деятельность пожирала финансовые ресурсы, сравнимые лишь с государственным масштабом. Ученые плодили тварей и не знали, что скоро те обретут свободу.

Хоть предком Кукловода и был человек, существо не унаследовало от него практически ничего, кроме генетического сходства. Даже мысли твари разительно отличались от людских и напоминали скорее дикие, кошмарные абстракции, чем слова или жизненные образы. Наверное, так представляет мир мозг умалишенного человека. Но сумасшедший не умеет управлять другими, заставляя стрелять друг в друга или стоять, безвольно открыв рот и пуская слюни.

Сородичи Кукловода уже пробовали осваивать глухие, вымершие районы Зоны, где еще не ступала нога человека и куда не залазили даже самые хищные и живучие твари — мутанты. Создания еще только привыкали к миру, который отныне трепетал перед ними, учились сами выживать в нем и быть его королями. Кукловодов еще не видели ходоки, еще не знали тех, кто станет их истинным проклятием, кого будут бояться до судорог и о ком начнут рассказывать страшные истории только что пришедшим новичкам. Но время шло, и недалек был тот день, когда человек первый раз столкнется лицом к лицу со своим ужасным «братом» по крови, когда заглянет в черные, бездонные, как космос, нелюдские глаза.

Танки, моментально своротив столбы с намотанной на них колючей проволокой, врубились в минное поле. Вчера всю ночь саперы расчищали полосу, снимая опасные «сюрпризы», хотя бронетехнике обычная мина и не повердила бы. Хотя могла посечь колеса БТРов. Проволоку и «спирали Бруно» снять не успели, конечно, слишком уж титанический объем работ был бы. Да это и не требовалось. Многотонная туша танка рвала «колючку» как нитки, только по броне был слышен пронзительный скрежет и звон лопающейся стали.

Волна бронетехники, миновав минное поле, вошла в лес. Темные своды моментально наполнились страшным рыком дизелей. Включились прожекторы, по стволам заметались яркие лучи. Стрелки-наводчики в башнях танков искали цели, чтобы смести их шквалом огня, но никого не попадалось. Наверное, все, что только могло, уже в панике удрало отсюда. Да и немудрено. Будь ты хоть трижды опасной зверюгой, против танкового орудия тебе не устоять.

Прорыв набирал свою силу. В небе, над кронами леса с шелестящим воем пронеслись звенья бомбардировщиков. Прошла целая стая вертолетов. Подвески — пилоны МИ-24 ощетинились кассетными установками реактивных снарядов и «спарками» управляемых ракет. Артиллерия продолжала с тупой методичностью прочесывать шквальным огнем сектор впереди, куда направлялась сейчас танковая колонна для перегруппировки. Через пару минут земля глухо задрожала и застонала: реактивная авиация обрушила свой бомбовый заряд в заданный район, смешав все со всем: землю с бетоном, дерево с камнем, песок с водой. Люди, как озверевшие от ужаса и бешенства крысы, вцепились в тело Зоны и отчаянно терзали его, чем только могли. Водители танков и десант сами осатанели от черного страха, но приказ гнал их вперед.

Таченко намертво вцепился в поручень в десантном отсеке БМП, которая в колонне таких же бронированных машин перла следом за пробивающей дорогу танковой колонной. От надсадного воя дизелей он не слышал ничего. Зверски хотелось курить, от волнения пересохло горло, но доставать сигареты или фляжку было уже поздно. Рядом вжался в скамью Чебурной, крепко держа за ствол пулемет Калашникова. Но все равно людей внутри БМП при каждом толчке машины бултыхало, как горох. Капитан, уже давно наученный горьким опытом, стискивал зубы. От хорошего толчка можно было запросто откусить себе половину языка. Или губу.

Впереди гулко ухнуло, как будто взорвалась противотанковая мина. Раздался громкий лязг железа и вой на высокой ноте завопившего двигателя. Один из бойцов выглянул в лобовой триплекс и громко чертыхнулся. БМП резко вильнула. Таченко хлопнул бойца по плечу: