Кирилл Мошков - Увидеть Хозяина

За несколько часов полета от Станции Толиман до Тартара Фродо в нищем бизнес-салоне дряхлого челнока изготовил на принтере весьма сомнительные командировочные удостоверения, согласно которым гг. Фарго Драйклекс и Майк Джервис, сотрудники сырьевого отдела маркетингового агентства Добровольного Правительства независимой периферийной планеты Небесная Твердь, направлялись в управление рудников Тартара для изучения опыта организации погрузочных работ. К удостоверениям были приложены использованные гостиничные карты из Космопорта.

Этих бумажек вполне хватило для въезда на планету, более того – скучающий полицейский на посту паспортного контроля даже не стал их читать, а сразу направил нас дальше, к иммиграционным властям. Там, правда, нам пришлось заполнить идиотские анкеты из полусотни пунктов, большая часть которых, по всей видимости, была рассчитана на тех, кто (чисто теоретически) мог прибыть на Тартар с целью наняться работать на рудниках. Правда, непохоже было на то, что таких добровольцев здесь бывает много: у скучающего офицера на столе лежала целая кипа таких бланков, а вот заполненных анкет я что-то не заметил.

С трудом придумав ответы на такие животрепещущие вопросы, как «Категория записей в личном файле в последние три привода в Имперскую полицию по месту жительства» и «Количество штрафных баллов за нарушение режима Имперского социального страхования в последние три года» (видимо, это были именно те вопросы, которые обычно возникали у тартарианских иммиграционных чиновников при одном только виде среднего рядового горняка-добровольца), мы получили от офицера невыразительные серые карточки с нашими именами и расплывчатыми фотографиями, сделанными тут же каким-то приспособлением со стеклянным глазком на гибкой ножке. Это были временные разрешения на пребывание на Тартаре сроком не более трех суток, каковые разрешения мы, расписавшись в специальном журнале, обязались по истечению этого срока продлить в отделении полиции по месту временного проживания. Еще около полутора часов мы ждали, когда закончится дезинфекция предназначенных для нас скафандров, потому что по дороге с космодрома в столицу планеты, куда хотел попасть Фродо, велись срочные ремонтные работы и герметичность транспортных тоннелей была нарушена. В этих неуклюжих, сильно потертых и исцарапанных одеяниях, постоянно стукаясь головами о неудобно расположенные ребра жесткости когда-то прозрачных, а теперь раздражающе мутных шлемов и с трудом волоча за собой одновременно и собственный багаж, и тяжеленные чемоданы дыхательных фильтров (у обоих чемоданов было сломано по одному колесу, из-за чего катить их было практически невозможно), мы забрались в рейсовый автобус, который уже готовился к отправлению в сторону столицы. Мы были единственными пассажирами: с нами из посадочного узла вышло еще человек семь-восемь, но все они были командированными, и их забрали присланные за ними машины. Кроме того, шепотом сказал мне Фродо, в трюме наверняка были каторжники, но как оттуда вывели этап, куда и на чем его отправили – увидеть простым пассажирам, конечно, было невозможно.

Час езды по однообразным бетонированным тоннелям, где время от времени полыхали огни сварки и автобус осторожно пробирался мимо ремонтных выгородок, за которыми сновали рабочие в скафандрах, немало добавил к накопившемуся раздражению. Да, Тартар, хоть и принадлежал Империи, на Космопорт и даже на Новую Голубую явно не походил. Лично мне, впрочем, он казался куда более знакомым и понятным, чем два других виденных мной мира: я то и дело ловил себя на ощущении, что нахожусь на каком-то гиганте тяжелой индустрии в Сибири. Впрочем, я уже знал, что под Сибирью в нынешние времена понимают не Северный Китай на Земле, а просторную лесостепь на планете Телем.

Мы вышли на центральном перекрестке города, обозначенном на плане маршрута как «Площадь Труда». Здесь полагалось сдать скафандры, и мы потратили еще четверть часа, доказывая дежурной по пункту их сбора, что это не мы сломали колесики дыхательных чемоданов. Спор кончился сам собой, когда я как бы невзначай сунул дежурной бумажку в двадцать марок.

Когда мы отошли от автобусной станции и двинулись от «Площади Труда» вперед по «Проспекту Процветания» – широченному, ярко освещенному тоннелю – Фродо опасливо спросил меня:

– Ты понимаешь, что дал взятку?

– Понимаю, конечно. И в «Шелке и бархате» я это тоже прекрасно понимал.

– В Империи взятка – тяжелое преступление. Десять лет каторги!

– И что, – с огромным любопытством повернулся я к праведному Тауку, – не берут?

Фродо смутился.

– Бывает, что берут.

Я хмыкнул.

– По моему опыту – пусть он и невелик – берут многие. Во всяком случае, многие из тех, кому дают. А, кстати, дают?

– Ну, это очень опасно…

Я опять хмыкнул.

– Тем не менее слово «взятка» в вашем языке есть.

– Ну, есть.

– Значит, есть и явление. А раз судьба снабдила нас соответствующими средствами, то почему бы нам не пользоваться этим явлением?

Фродо покачал головой.

– Но это ведь получается… что мы покупаем добро, покупаем добрые дела за деньги. А деньги – это зло. Хозяин всегда использует подкуп, когда имеет дело с людьми.

Я остановился. Таук вынужден был остановиться тоже.

– Послушай, Фродо. – Я чувствовал, что надо объясниться, иначе мы так зайдем совершенно не туда, куда собираемся. – Хозяин – враг человечества?

– Он – враг всех человечеств, – кивнул Фродо.

– Значит, он – и все, что от него исходит, – зло.

– Ну, не все. Очистка атмосферы на Новой Голубой…

– Неважно. Дело не в деталях. Зло?

– Ну, да.

– Деньги придумал Хозяин?

– Есть и такая теория. Но она недоказуема. Я считаю, что деньги возникли в результате…

– Стоп. Это тоже неважно. Мы используем хрустальный шар, захваченный в Цитадели?

– Да, ведь этот артефакт…

– Погоди, Фродо. Не отвлекайся. Мы используем оружие, захваченное у врага. Мы вершим таким образом зло?

– Почему? Я считаю, что, раз мы стремимся к добру…

– Опять стоп. Мы, следовательно, можем использовать захваченное у врага оружие, потому что мы – хорошие парни и не собираемся обращать это оружие ко злу. Можем ли мы в таком случае пользоваться методом подкупа, как это делает наш враг и его плохие парни, имея в виду, что мы при этом используем подкуп для устранения досадных и нелепых помех нашему делу, которое, как мы считаем, не является злом?

Фродо долго смотрел на меня сквозь очки, но впервые за все эти дни не ответил на мой вопрос.

– Дальше, – продолжал я, не дождавшись ответа. – Люди, которым я даю взятки, сами по себе не злы. Они просто загнаны в угол тяжелой жизнью, и, кроме того, они делают то, что считают правильным. Им просто некогда и нет сил задумываться, проявлять широту кругозора и высокий гуманизм. Ты видел эту тетку, которая собирает скафандры. Что, ты думаешь, она пристала к нам потому, что хотела сделать лично нам плохо?