Кирилл Мошков - Увидеть Хозяина

Несмотря на малый рост, внешностью д-р Лиан Лиан обладал весьма внушительной: у него были густейшие черные брови, массивные очки в золотой оправе, а на его маленькой, морщинистой руке, которой он продолжал молча подзывать к себе Фродо, сверкала пара массивных золотых перстней и толстый золотой браслет роскошных часов.

Фродо подошел к д-ру Лиану Лиану и что-то тихо сказал ему.

Д-р Лиан Лиан столь же тихо ответил. В шуме оживленного холла я не мог слышать ни слова.

Фродо спросил о чем-то.

Д-р Лиан Лиан отрицательно покачал головой. Фродо, приподняв брови, коротко переспросил – мне показалось, что он сказал «разве?».

Д-р Лиан Лиан произнес что-то утвердительное и внушительное.

Тогда Фродо, слегка наклонившись (он был немного выше д-ра Лиана Лиана), быстро произнес длинную фразу прямо в морщинистое волосатое ухо члена правления Галактической пресс-ассоциации.

Тут д-р Лиан Лиан рывком отшатнулся, как громом пораженный, его узкие глаза за толстыми стеклами дорогих очков широко раскрылись, челюсть отвисла. Д-р Лиан Лиан схватился за сердце. Увидев это, обе секретарши кинулись было к нему, но д-р Лиан Лиан неожиданно активно замахал руками и громко сказал (голос у него оказался довольно звучным):

– У меня важный разговор! В кабинет никого не пускать! Позвоните в студию, отложите запись на полчаса или час!

Я попытался двинуться вслед за Фродо, но дверь за ним и Лианом уже закрылась, и вежливые, но твердые секретарши даже не подпустили меня к ней. Настаивать я не стал и скромно удалился к дальнему концу одного из секретарских барьеров, где обнаружилось довольно удобное кресло – видимо, одно из тех, где ожидали шефа охранники министра. В кресле я и провел время до возвращения Фродо, сражаясь с очередным приступом свистков и кукареканья своего мультикома под неодобрительными взглядами секретарш.

Минут через десять Фродо быстро вышел из кабинета д-ра Лиана Лиана, который вновь показался в дверях – осунувшийся, бледный, ссутулившийся, но спокойный. На ходу Фродо махнул мне рукой, направляясь к эскалаторам. Я поднялся и ушел вслед за ним; последнее, что я видел – две секретарши, подбежавшие к своему бледному шефу.

Мы спустились на этаж ниже – туда, где видели катающегося на тележке работягу – и быстро зашагали по длинным, совершенно безлюдным коридорам, то и дело сворачивая.

– Старая лиса, – говорил Фродо на ходу, – он-то уже, наверное, решил, что на равнине его все забыли. Ничего, у меня нашлись к нему ключики. Теперь уж я не стал ходить вокруг да около, пригрозил ему Двадцатым управлением, а уж он-то знает, как Служба относится к прямым пособникам Сатаны… Теперь я все знаю. Почти все. Сейчас надо найти лифт и спуститься – попробуем выйти в город через Общественную Радиослужбу.

– Что ты теперь знаешь? Что именно? – я никогда не жаловался на темп своей ходьбы, но теперь едва поспевал за Тауком.

Фродо на ходу повернулся ко мне, возбужденно блеснув карими глазами за стеклами очков.

– Я знаю, что такого сделал Хозяин, отчего мировое равновесие пошатнулось, – сказал он строго и твердо, хотя глаза его сверкали так, что он, казалось, вот-вот пустится в пляс. – Я знаю, что он похитил, точнее – кого. Я знаю, в каком направлении нам предстоит искать, и знаю, насколько это важно. И еще я знаю, что нам предстоят очень долгие и очень опасные поиски. Очень опасные, Майк. Не все мы дойдем до конца.

– Почему меня это не удивляет? – пробормотал я.

Таук только глянул на меня искоса.

– Позвони нашим, Майк. Да, прямо с мультикома. Пусть собирают вещи, в том числе твои и мои, и выходят – встретимся с ними на станции синей линии экспресса «Третий Малый Зал ожидания – Юг». Мы летим в систему Толиман.

– Альфа Центавра? Там же три звезды и очень много планет.

– Двадцать. Что ж с того. Нам придется разделиться. Следы ведут в систему Толиман А, но надо исключить и систему B. Система Проксимы исключена, это точно, так что на Эриадоре нам никто не понадобится. Системой B займется Мари, она как раз с Ашдола. В системе Толиман А двенадцать планет. Мы разделимся попарно, и на каждую пару придется по четыре планеты. Несколько недель работы. Наверное, даже меньше. Мы справимся. Пойдешь со мной в паре?

Я думал только секунду. В принципе, я пошел бы в паре с кем угодно из нашего отряда. Наверное, чисто по-человечески мне было бы даже приятнее с добряком Диком, или надежнее с немногословным Ланселотом (тем более, что мы с ним уже дрались плечом к плечу), или веселее со Святославом. Да даже и с гордым и спокойным Като мне было бы хорошо. Но быть рядом с самым быстрым кораблем эскадры… Да, Фродо Таук непростой парень. Но он, как ни крути, наш вождь, и он сам зовет меня.

– Конечно, Фродо. Почту за честь.

Наверное, мне показалось: Фродо почти никогда не улыбался, но сейчас, когда у него таким возбуждением горели глаза и он так быстро шагал по пустынному, гулкому коридору, в нетерпении оглядываясь на меня, – мне показалось, что на секунду я увидел улыбку на его губах.

Летать по Галактике, даже по ближайшим к Солнечной Системе ее районам, довольно скучно. Это как морские путешествия, только без возможности выйти на палубу, полюбоваться волнами и подышать здоровым морским воздухом. Перелет из Космопорта в Солнечную Систему или на Станцию Толиман – словно ночь на пароме. Подальше, куда-нибудь за десяток парсек (это все еще ближайшие окрестности, так называемая Солнечная Сторона) – как трансатлантический круиз: неделя, десять дней, две недели. Ну, а перелет к Центру Галактики или дальше, на Дальний Запад – это как кругосветка: долго, утомительно и очень дорого, но вполне реально. За полгода с небольшим простой пассажир вполне может пересечь всю Галактику, если у него хватит денег (это стоит жуткие тысячи) и если он найдет, куда именно там, на той стороне Галактики, лететь: с точки зрения праздных посещений человеческие поселения там редки и малоинтересны, люди переселяются туда навсегда, чтобы создать себе и своим потомкам новый мир.

Более быстрых средств передвижения по Галактике пока нет, хотя ученые клянутся, что очень скоро будут, и что на кораблях нового типа можно будет пересекать весь Млечный Путь за считанные сутки по абсолютному времени. Но эти корабли – пока только теория. Уже восемьсот лет в космоплавании царит инерционный привод, позволяющий разогнаться, используя темпоральную корреляцию – то есть не смещаясь относительно потока абсолютного времени – и затем совершить мгновенный, не занимающий никакого физического времени гиперскачок. Два основных показателя ограничивают скорость такого перемещения: для гиперскачка нужно иметь в корпусе корабля обладающий определенным моментом инерции сверхтекучий компенсат, а возрастание его массы, увеличивая возможную дальность скачка относительно видимых координат, удлиняет время, необходимое для набора соответствующего момента инерции. Поэтому время полета в основном состоит из разгонов и торможений, и чем дальше нужно лететь, тем больше раз нужно разгоняться, прыгать, тормозить, корректировать курс и опять разгоняться.