Дарья Иволгина - Проклятая книга

Рано или поздно России предстояло столкнуться с ней в соперничестве за эти хмурые воды, столь необходимые для установления связей с северной и западной Европой.

Первый король новой, независимой Швеции был человеком необыкновенно способным и проницательным, однако и он не был свободен от пятен порока. Густава называли «тираном и ищейкой». Если его вывести из себя, гнев его был страшен. Однажды дочь Сесилия рассердила венценосного отца — и до конца жизни показывала маленькую «плешку» у себя на голове: разгневанный Густав Ваза вырвал у нее с корнем большую прядь волос.

Были и другие, менее важные жертвы. В Стокгольме доживал век калека-ювелир. Однажды этот человек, работавший при дворе, отлучился без разрешения — и король Густав так изувечил его, что бедняга не смог больше работать. Он влачил дни в страшной нищете.

Густав Ваза был озабочен выбором достойной супруги для своего наследника, принца Эрика. Выбор пал на молодую английскую принцессу Елизавету, единокровную сестру и наследницу королевы Марии Тюдор — Марии Кровавой.

На первый взгляд могло бы показаться, что Елизавета (в те дни ее считали незаконнорожденной — учитывая запутанные брачные истории ее покойного отЦа, короля Генриха VIII) — не такая уж выгодная партия. Она была протестанткой, как и ее мать, Анна Болейн, и отношения принцессы с сестрой-католичкои были весьма натянуты. Кроме того, во дни первого сватовства Эрика к Елизавете Мария Тюдор была беременна — никто еще не знал, что эта беременность ничем не закончится, что Мария умрет, и Елизавета взойдет на престол.

Густав Ваза не проявлял большого энтузиазма по поводу предполагаемого брака Эрика с Елизаветой. Но вот если бы Елизавета стала королевой — такой союз оказался бы невероятно выгоден и помог бы укрепить могущество Швеции. Но, так или иначе, брак со шведской аристократкой представлялся политически нежелательным, а принцесс-протестанток в Европе было не так уж много.

В Лондон был отправлен наставник Эрика, Дионоисий Буррей — чтобы ознакомиться с ситуацией и вступить в переговоры. Буррей, получивший звание «постоянного посла» Швеции в Англии, доказывал правящей королеве Марии, что женитьба принца Эрика на принцессе Елизавете будет способствовать английской торговле на Балтике. Он подчеркивал аристократическое и королевское происхождение Эрика. Эпиграмму, в которой говорилось о «шуте, укравшем трон у датской короны», Буррей благоразумно пропускал мимо ушей.

Однако королева Мария не уделяла большого внимания протестантскому принцу с далекого севера. Ее вообще возмутило, что шведский посланник сначала обратился с предложением непосредственно к ее сестре.

Однако не прошло и года после первого визита Буррея — и положение против всяких ожиданий резко изменилось. Елизавета стала королевой Англии. Новая королева отправила Густаву Вазе очень вежливое письмо. Она писала, что чрезвычайно высоко ценит дружбу, которую он проявил к ней в черные дни правления ее сестры. Однако она не может рассматривать самую идею брака с Эриком, ибо Господь вложил ей в душу такую любовь к безбрачию, что она по своей воле никогда не отступит от сего желания сохранить девственность и целомудрие.

Тем не менее Елизавета изъявляла желание помочь Эрику жениться на любой другой принцессе и заверяла, что готова исполнить любую его просьбу, кроме как стать его женой.

Однако Эрик был безутешен. Он забрасывал королеву любовными письмами. Он клялся, что никогда не перестанет любить ее. Он уверял, что давно уже любит ее — преданно и нежно, что в него вселили определенную надежду «великие знаки расположения и привязанности» с ее стороны.

Эрик был безутешен и настойчив. Он отправил в Лондон представительную делегацию во главе со своим младшим братом, герцогом Иоганном.

Юный Иоганн отличался нравом весьма необузданным. У него всегда был наготове железный молоток, который он без колебаний пускал в ход, если кому-нибудь из нижестоящих доводилось, на свою беду, раздражить принца.

Королева приняла Иоганна очень ласково, размесила его со свитой на задворках своего дворца и лично извинилась за то, что предоставила столь важным гостям недостаточно хорошее помещение. Затем в устной беседе объявила, что у нее нет желания изменить свой одинокий образ жизни.

Шведский кронпринц был, естественно, не единственным претендентом на руку юной рыжеволосой королевы Бет. У него был могущественный соперник — испанский король Филипп. Тому Елизавета морочила голову гораздо изобретательнее.

Что было весьма кстати — Иоганн все время мешал испанским посланцам — соискателям руки английской Дамы. Он сорил бриллиантами и докучал королеве любовными признаниями, произносимыми от лица своего старшего брата.

Шведский кронпринц был, пожалуй, самым эксцентричным из всех заморских претендентов на сердце Елизаветы. «Пылко-влюбленный» Эрик присылал Елизавете бесконечные письма на изысканной латыни, уверяя, что любит ее больше, чем себя и готов признать себя глупцом — ибо только глупец продолжает любить, когда его не любят. Он неизменно подписывался: «преданнейший и влюбленнейший брат Вашего Величества — Эрик».

В конце концов, после того, как неудачу потерпел принц Иоганн, Эрик решил самолично предстать перед непреклонной красавицей. Отец, король Густав Ваза, дал ему свое согласие на это путешествие.

Подготовка велась с истинно шведским размахом. Шведский риксдаг проголосовал за то, чтобы выделить деньги на это важнейшее путешествие. А затем произошло непредвиденное (хотя и ожидаемое) событие. Король Густав умер, и Эрик стал королем.

Конечно, Елизавета не решится отвергнуть предложение руки могущественного монарха! И вскоре после коронации Эрик поднял паруса.

Стихия оказалась против него. В Скагерраке разразился такой сильный шторм, что корабль короля был вынужден поменять курс — ради спасения жизни его величества. Эрик написал Елизавете новое письмо, выражая глубочайшую печаль по поводу неудавшегося путешествия.

Он обещал приплыть в Лондон следующей весной. Ловкий английский торговый агент в Стокгольме уговорил короля Эрика купить драгоценности, чтобы преподнести их королеве. В ожидании долгожданного свидания Эрик присылал Елизавете тюки горностаевых мехов. Ввиду предполагаемого прибытия Эрика в Лондон торгаши уже вовсю продавали доверчивым прохожим гравюрки, которые изображали Елизавету и Эрика рядом на отдельных тронах. Горожане Ньюкасла согласились подготовить для Эрика место в палатах королевы и даже приобрели для этой цели особые гобелены. Город потратил целых десять шиллингов на побелку большого зала в особняке ее королевского величества к прибытию короля Швеции. Некий Роберт Хорсбрук получил два фунта за тонну (то есть бочку) пива, предназначенную для высокого гостя.