Дарья Иволгина - Проклятая книга

Рыцарственный и пылкий шведский король тревожил воображение многих английских вельмож, и иные из них находили его весьма опасным. Например, из Швеции дошли слухи о том, что его величество Эрик намеревается вызвать на дуэль Роберта Дадли, графа Лестера, о котором ходили (правда, довольно смутные и неопределенные) слухи, что он — любовник королевы-девственницы…

Все эти ухаживания пылкого, «куртуазного» и взбалмошного северянина страшно забавляли фрейлин ее величества «милыми нарушениями этикета» — и бесили послов «солидных» держав варварскими методами дипломатии.

Эрик XIV был красив: высокий, очень стройный, с тонкими чертами лица, небольшими проницательными глазами и прекрасными светлыми волосами. Он носил бороду, которая еще больше удлиняла его подбородок, и умел одеваться роскошно и с большим вкусом.

Вообще во многих отношениях он казался воплощением идеального монарха: был искусен в латыни, знал французский, испанский, немецкий, итальянский и финский; говорили, что на полках у него стоят труды на греческом и древнееврейском. Он изучал географию, историю, искусство управления — своим наставником в политике и военном деле Эрик считал Макиавелли.

Кроме того, шведский король и сам был неплохим рисовальщиком и гравером. Он играл на лютне, разводил пчел и интересовался астрологией, позволяя себе руководствоваться «указаниями» звезд — в отдельных случаях, разумеется, поскольку не звезды определяли политику Швеции.

Понимая, что происхождение семьи Ваза не более знатное, чем других шведских аристократов, Эрик разработал грандиозную концепцию, которая утверждала его королевское положение и возносила его над прочими.

Он именовал себя Эриком XIV, а не Первым, подчеркивая преемственность королевской власти. При этом Эрик XIII — принадлежавший совершенно к другой династии — умер в 1440 году. Его очаровывало «готское» прошлое Швеции. В этом он мог соперничать с королем Испании.

Древний германский народ — несколько племен, объединяемых общим наименованием «готы», — как считалось, вышел из Скандинавии, чтобы в эпоху Великого Переселения Народов пройтись по всей Европе. В конце концов, после многочисленных войн, готы сделались частью Римской Империи. Последние их потомки заселили Пиренейский полуостров. И когда арабы вторглись в Испанию в VIII веке, они уничтожили готскую династию.

Однако испанские аристократы продолжали считать себя потомками готов. Таким образом, Филипп Испанский являлся «наследником» этого народа не в меньшей степени, чем Эрик Ваза — властелин земли, бывшей для готов первой родиной.

Поскольку о готах было известно очень мало, начали появляться всякого рода вымышленные «хроники», составители которых давали волю своей фантазии.

Эрик Ваза очень ждал одного человека, который несколько раз писал ему из Англии, обещая добыть для его величества дружбу и содействие одного из величайших ученых и астрологов эпохи — Джона Ди.

Король расхаживал по комнате, поглаживая длинную, раздвоенную и тщательно завитую бороду. Этот англичанин, который подписывался просто «Амис» — «Друг» — должен был появиться в Стокгольме со дня на день. Эрик ждал в нетерпении. Во-первых, Амис недвусмысленно намекал на то, что брак с Елизаветой возможен. Елизавета склонна прислушиваться к астрологу (во всяком случае, на это надеялись), так что Джон Ди, который один раз уже предсказал ей восшествие на трон, вполне может предсказать ей также и удачное замужество. И даже назовет ту полночную страну, где ее величество обретет свое счастье.

Объединив их великие державы под общим скипетром, они смогут бросить вызов католической Испании (которая без всяких на то оснований претендует на мистическое готское наследство!) и вместе выведут в море непобедимые флотилии. Новооткрытые земли будут к их услугам, золото потечет рекой.

Для достижения этого триумфа необходимо заполучить Джона Ди.

Кроме того, специалист по криптографии и текстам был желателен в Стокгольме еще и потому, что совсем недавно королю Эрику преподнесли огромный труд — «История готов», составленная Иоганнесом Магнусом. Это сочинение было написано на латыни, и король уже приступил к его переводу на шведский язык. Эрик, блестящий знаток языков и древней истории, вполне мог справиться с такой работой. Но он нуждался в советнике. Ему хотелось вести с ним ученые беседы, обсуждая каждую фразу, каждый удачный или неудачный оборот. Поэтому он впадал в умоисступление при одной только мысли о том, что Ди может не приехать.

Да еще проклятая буря, которая не позволила ему самому причалить к берегам Англии! О, король готов был рвать зубами собственные перчатки от досады!

Однако над стихиями короли не властны.

Равно как не властны они и над Орденом Белого Меча… особенно если понятия не имеют о его существовании. И в первую очередь — потому, что этот Орден искал покровительства преимущественно католических монархов, и то не всегда, а лишь в тех случаях, когда в их содействии возникала острая необходимость.

Поэтому король Эрик продолжал ждать.

А человек, который вез ему известия о возможном прибытии Джона Ди, мирно спал в новгородской земле, под слоями дерна, и чахлый вереск как бы в недоумении щекотал его мертвую щеку…

Ливонская война близилась к своей наивысшей точке — русские войска готовились взять Феллин, главную защиту Ливонии, где находился и сам магистр Ливонского ордена, Вильгельм фон Фюрстенберг. Магистр был уже немолод и занял этот пост всего два года назад, сменив Генриха фон Галена. В недобрый час принял он магистерские регалии и облачился в подобающие его сану одежды — белый плащ с черным прямым крестом на левом плече. Орден погибал. Уже пал Дерпт, сдалась Нарва. Русские войска приближались к Феллину.

Армия ливонцев по большей части состояла из наемников. Рыцарей осталось очень мало. Слишком многих совратил призрак легкой наживы, когда один за другим они оставляли плащи с крестами и принимались за торговлю и денежные операции.

Оставалось ждать дня, который позволит ливонцам умереть со славой.

Меньше всего думали о славе Севастьян Глебов и его спутник Иона, когда с великими трудами и опасностями пробирались они к Феллину вместе с русской армией. Молодого боярского сына поначалу приняли в полк Шуйского, но затем что-то Шуйскому не понравилось, и Глебова попросту «сплавили».

Шуйский призвал его к себе и, разглядывая красивое, почти девическое лицо юноши, лениво проговорил:

— Важное дело тебе, Глебов, поручается. Есть у нас один отряд. Волонтиры. По доброй воле в него пошли. Везут туры осадные да зелье. Отрядец невелик, но командир над ним нужен из знатного рода. Вот ты и сгодишься. Вам надлежит идти до Феллина особняком, а там, по прибытии, тотчас рыть осадные ходы и готовить зелье для того, чтобы обрушить палисады и стены. Понятно тебе?