Тимур Свиридов - Миры Непримиримых III - Ледяной Простор

Маленькие сигналы, неспособные даже слегка нагреть кусочек металл, мгновенно прочеркнули тело шарки, из конца в конец, упершись в небольшой полупрозрачный камень на плоском столе Хозяина, заставляя его мерцать. Но это было бесполезно, уже не могло привлечь внимание Хозяина… Хотя рядом уже мерцал еще один огонек, куда более срочной окраски…

Хозяин экортера "Речная Змея", маленький белоснежный рецц Рибоцан лежал, болезненно скорчившись и зажмурившись, в продолговатом каменном корытце старой тухлой воды, переполненной водорослями и мелкими склизкими кувшинками, среди темных грубых камней корабельных кощун…

В это самое мгновение вещи стали удлиняться и менять свои реальные очертания, подчиняясь не миру, но слоям скрученных пространств. Свое белокаменное тело, облегающее экортер, показалось шарки бесконечно длинным и он запоздало удивился. Момент входа в Дыру был всегда чарующе неожидан! Поля, потенциалы и разряды, словно сбросив узду давления мира, бросились в свой раскованный танец вольности. Это было как яркий удивительный сон, полный цветных взрывов-обманок, каменной щекотки и россыпью мелькавших видений из прошлой и будущей жизни. Все казалось доступным и простым, и на какой-то острый момент шарки даже показалось, что он снова приблизился к той самой разгадке – золотницы тайны своей жизни.

…Рев в ушах оборвался так же внезапно, как и начался..

Следак медленно открыл крепко прижмуренные веки, отпуская глаза, не желавшие видеть искривления пространств и нарушения мира.

Все кончилось…

Наваждение Дыры было позади!

Он расслабил задеревеневшие скулы, расцепил челюсти.

Боль тоже ушла, но что ему до боли?

В отличие от многих соплеменников, ди-Ггарц свои ощущения оценивал философски. Боль была лишь представлением тела о событиях вокруг, и ум, глядевший дальше, должен, обязан сдерживать примитивные реакции.

Куда хуже было с глазами, свидетельствовавшими, что привычный размеренный мир превращается в бессмысленный набор разорванных символов. Следак любил свой мир, и ему не нравилось когда его разрушают. Пусть даже только иллюзорно, только в Дыре…

К счастью все окончилось!

Мгновением было – подняться, встряхнуться и оправиться. Командир должен показывать пример команде.

Быстрые пальцы порхнули в воздухе над столом, оживляя кроги.

Впереди открылось широкое окно, полное черноты Безбрежности, с недалекой желтой звездой Рор и сухими горошинками планет. Система Танградж – он пригнал-таки "Мощь Давления" сюда! Жадно взглянул в окно – что тут происходит? Где ж этот Царц, так возбудивший Кнэ?

"Кнэ не ошибается!" – жестко пронеслось в голове. – "Владыка знает и пространства и само время!"

Ди-Ггарц зябко передернул плечами и наклонился к столу.

– Командам и рассчетам: занять места по синему расписанию, – холодно бросил он в кроги, – Реактор на повышенную готовность, курс на планету Рортанг, подготовить десять планцеров с пилотами, гонклардов выпустить из казарм! Генетика ко мне!

– Атлан! – глухо донеслось с того конца, голос был молодой.

Чуть улыбнувшись, Следак узнал голос. На дежурстве был младший сын седьмого внука, смышленный Ниацпор. Следаку было приятно думать, что он помогает малому, и его семье.

Он отключился, и бросил в воздух, подходя к окну:

– Состояние?

– Все в норме, – тут же отозвался шарки тем тембром, что больше всего нравился реццу – низким, мрачным, исполнительным.

– Как всегда, – успехнулся снова ди-Ггарц, – как всегда, моя славная Крепость!

– Хозяин добр! – ответствовал шарки.

– Где-то тут, – еле слышно пробормотал рецц, гдядя в звездную черноту. – Где-то тут Он…

И привычным жестом повернул проекционное окно, вглядываясь, вслушиваясь, чуть не внюхиваясь в окружающий мир.

– Некто…. нечто…. кого я должен пойма-а-а-ть…

Этот миг знакомства с новым пространством – он всегда самый важный. Следак уже выработал целый ритуал, с каким приступал к новому делу – к новому поиску. Порой ему казалось, что тоненькие лучики выходят у него из лица, утекая вперед. Это было похоже на некое странное сканирование, которому он подвергал все вокруг. Это было нерационально, и он предпочитал заниматься такими вещами только в одиночестве. Но это так часто оказывалось правдой…

Он сделал полный поворот, пытаясь впитать, найти направление, где расположен искомый объект. Но было пусто. Казалось – и уму, и чувствам – что тут ничего нет, кроме этих дурацких излучений!

Мысли против воли вернулись к тому, что он сейчас находится в Холодном Секторе. Шерсти реццов, да и брони их кораблей недостаточно, чтобы оградить тела от жестких излучений, которыми тут нашпиговано все вокруг! Мало реццов из экипажа крепости обрадовалось, когда узнали куда именно надлежит плыть. Еще бы, тут нет таких, кому жизнь черезчур жмет…

Но эта пустота была странной… Какой-то вызывающей… Что-то было не так с ней, что-то неправильное.

И враждебное.

– Тут есть станция?

– Аркха, – ответил шарки, – ближний спутник Рортанга, на нем стандартная станция Короната для слежения и распределения. Триста живых, наемники и служащие, гонкларды и дэхры. Дополнительно на низких орбитах Рортанга поставлены три боевых спутника без живых.

– Давай сторожей со станции. – приказал он, – и побыстрее!

Шарки открыл канал связи, звезды смело в сторону и перед ним показался внутренний объем станции с черными окнами в Безбрежность. Впереди торчала кургузая насупленная фигура с каменистой кожей. При виде рецца дэхр согнулся в поклоне, бормоча длинные стандартные приветствия.

– Короче! – подстегнул его ди-Ггарц.

– Страж Т-Сэг, седьмой уровень доверия! – голос дэхра бухнул довольно бодро.

– Происшествия? Неожиданные события? Необычности?

– Никаких, повелитель! – тут же отовался Т-Сэг, вытягиваясь струной. – Все ровно и чинно!

– То есть ты ни о чем не знаешь?! – крикнул ди-Ггарц.

– Это о чем?! – вдруг смутился страж. – Д-Нто! Что тут случилось без меня?

В экран окна попала еще одна фигура дэхра в такой же серо-синей форме.

– Ничего сверхординарного, повелитель. Кланы рабов внизу бьются друг с другом, заборщики "дырного мяса" в порядке очередности допускаются к выемке указанных объемов… Никаких нарушений!

Они оба повернулись к Следаку, жадно рассматривая и пытаясь понять, что именно стряслось – у него самого.

Ди-Ггарц вдруг познал некое иррациональное ощущение, будто он невероятно опаздывает. Что-то вырывается из рук… И еще твердая уверенность – что он не ошибается, и он именно там, где ему положено быть. Следак совершенно диким взором глянул на двух тупарей-операторов и те в испуге опустили глаза.