Алексей Колентьев - Туман войны

… Вертолёт с эмблемами колумбийских ВВС завис над поляной, едва-едва дававшей ему возможность приземлиться не повредив лопастей винтов. Это тоже был старый «ирокез», со снятым вооружением. По маркировке, «птичка» принадлежала интендантскому управлению одной военной базы в окрестностях столицы. Видимо, пилоту очень хорошо заплатили за этот рейс, поскольку он даже не смотрел в нашу сторону, постоянно зыркая по зарослям окружавшим «вертушку», его глаза скрытые за стёклами каплевидных тёмных очков, скорее всего, полны страха. Деньги, которые ему заплачены, так и борются сейчас с паническими мыслями о раскрашенных под цвет джунглей парнями, берущими несчастного пилота в заложники и следующая страшная картина, это он сам с мешком на голове верхом на муле со связанными руками. Но надо отдать лётчику должное, машину он сажал виртуозно. Чуть подрагивая корпусом, винтокрылая машина приземлись почти точно в центре расчищенной заново посадочной площадки. Сельва не любит открытых пространств, поэтому каждый раз перед визитом вроде этого, поляну приходилось создавать заново, очищая от молодых побегов бамбука и прочей сорной мелочи, иногда вырастающей за неделю в рост человека.

Люк-створ пассажирского отсека отъехал в сторону, в открывшийся проём высунулся неприметный человечек в форме капрала лётной службы, с эмблемами военного метеоролога. Теперь понятно, почему нашим ловкачам удалось уговорить местных вояк помочь в транспортировке: метеорологи свободно мотались по всей стране, иногда безнаказанно залетая даже в закрытые для полётов зоны. Личный состав был пёстрый и почти на две трети состоял из вольнонаёмных. Поэтому я могу поспорить на любые деньги, что инициатором полёта является пилот, а капрал просто с ним в доле. Лётчики тут профессия редкая, а в армии платят очень мало. Капрал принял у Лиса передний край носилок, а я осторожно задвинул их внутрь машины. Потом запрыгнул сам, помогая капралу пристроить раненого в хвостовой части отсека, где для этих целей была предусмотрена специальная скамья с крепёжными ремнями. За всё это время, батя так ни разу и не пришёл в сознание, но и не умер. Глядя в глаза командира, двигающиеся под смеженными веками, я думал только о том, что вот именно его-то мне больше всего будет нахватать, когда уже завтра в это же время полезу к пиндосам в гости. Командирские обязанности словно чугунные вериги ощутимо гнули к земле. Одно дело, командовать ротой в повседневной, мирной обстановке, когда самый большой «головняк», это самоволка или случай острой кишечной инфекции. Сейчас, под началом и людей поменьше и понос никого не мучает, но вот сам уровень задач совершенно иной, да и люди нечета новобранцам-первогодкам: все прошли со мной одну и ту же школу, опытные и битые вояки. В такой компании трудно завоевать авторитет, если хоть раз ошибёшься и примешь неверное решение. Само собой, что понос это тоже событие, но вот уже второй раз мне приходится идти на смертельный риск самому и что страшней всего — вести за собой доверяющих тебе людей.

В люк уже запрыгнул Лис, за ним следом проверяющий, с которым мы довольно тепло попрощались. Я спрыгнул на землю, но Гера уже было забравшийся внутрь машины вылез снова и окликнув меня, передал туго завязанный вещмешок, внутри которого угадывались угловатые очертания какого-то ящика, по весу не больше пяти-семи килограмм.

— Это портативные переговорные устройства — Прокричал он мне сквозь шум винтов набирающих обороты — Дальность у них небольшая, всего полтора-два километра, но вам хватит. Там в ящике инструкция, работайте на втором канале, эта частота шифруется… Я хотел бы, ещё раз пожать вам руку, капитан!.. Вернитесь живыми… все вернитесь!..

Я мог только пожать Шмидту руку и на этот раз совершенно искренне. Этот жест и самое главное его последние слова показали, что парень не так прост как кажется: будь это штатский или «пиджак» из синекуры, он бы непременно пожелал нам удачи. Тому, кто отправляется в бой, удача не особо нужна. Для нас главное — это везение, похоже, Герман об этом знал. Ой, не прост оказался журналист-международник, совсем не прост. Вертушка плавно поднялась вверх, имея заметный дифферент на нос. Лопасти винтокрылой машины месили воздух с таким усердием, словно ей передалось нервное беспокойство пилота и она тоже спешила убраться отсюда как можно быстрей. Проводив взглядом удалявшийся кусочек прошлой жизни, крепко сжимая автомат в одной руке и неожиданный подарок в виде мешка с портативными рациями в другой, я поспешил обратно в лагерь.

В казарму я почти прилетел, поскольку времени на подготовку с прибытием нового оборудования стало ещё меньше. Коротковолновые радиостанции мы изучали и само собой умели ими пользоваться, только вот были это больше зарубежные модели, да и связь они обеспечивали крайне неустойчивую. Однако с ними, было гораздо легче, чем без них — теперь координировать действия бойцов будет гораздо проще и шансы проникнуть на базу незамеченными существенно повышались. Внутри хижины уже царила рабочая атмосфера, все ладили костюмы в обиходе именуемые просто «разделки». [109]На куртки и штаны были самопальным способом нашиты распущенные на мелкие ленточки и обшитые по краям узкие полоски ткани. Поэтому человек одевший такой костюм, полностью сливается с мешаниной лиан и кустарником. Моё внимание привлекли вновь прибывшие спецы, а именно их оружие. Мурзилка и Вампир заботливо бинтовали зелёными полосками ткани с так же нашитыми на неё кусочками масксети, чтобы оружие не выделялось на фоне лесного безобразия, где нет прямых линий и чётких форм. С виду, оба наших «новичка» были вооружены точно такими же АКМ-«раскладушками», как и все в группе, но вместо ночных прицелов на обоих «стволах», присутствовали снайперские прицелы от СВД, [110]однако не штатные «единички», а более мощные ПСО-2. [111]Взамен обычной крепёжной планки под «ночник», на автомат было установлено штатное крепление от той же СВД. Ещё смущал необычно куцый магазин, патронов на десять-пятнадцать. По сути, вместо обычного автомата, получался какой-то невообразимый гибрид, чьё предназначение я смутно угадывал, но всё же решил поинтересоваться подробностями. Ответил как всегда словоохотливый Мурзин, его радовала перспектива настоящей работы, о чём он уже, наверное, прожужжал все уши присутствующим:

— Снайперка, она длинная слишком — Мурзин говорил почти не глядя в мою сторону, бережно одевая матерчатый лохматый чехол на матово блестящую трубку прицела — Да и от духов в случае чего из автомата отбиваться сподручней. Вот и придумалось как-то, что можно оптику поставить, да на триста метров и работать.