Валидуда Анатольевич - Время Обречённых

– Снова не выспался? – увидал красные глаза Елисей.

– Привет, – вместо ответа отозвался сосед и пожал руку, одновременно растирая ладонью заспанные глаза. Двухмесячный сын часто просыпался ночью, а спал Вараксов чутко.

– Слушай, Вась, забрось-ка меня в одну деревеньку. По пути к Сейнам.

– Это можно, – Вараксов подумал и назначил время: – Заходи к одиннадцати. Я как раз за покупками в Сейны еду.

– Договорились.

Вернувшись в квартиру, Твердов по быстрому сделал пару бутербродов с сыром и маслом, быстро съел, запив водой из самовара. Затем вынес несколько "ненужных" пока вещей во вторую комнату. Комната пустовала и служила кладовкой, для жилья ему вполне хватало одной.

За забором горн уже давно сыграл генерал-марш. Елисей оделся, натёр до блеска наваксенной тряпкой сапоги. Пристегнув ножны с бебутом и кобуру, запихнул в офицерскую сумку последние номера "Родника" и "Солнца России" – возрождённых в двадцатые годы журналов, пользующихся популярностью в офицерской среде. "Солнце России" часто публиковал записки и рассказы армейцев и военных моряков. "Родник" в последние годы печатал научно-популярные статьи самой разной направленности. Иногда Твердов наведывался в полковую библиотеку, где любил почитать свежий номер "Военного обозревателя", в котором часто публиковали статьи о последних новинках зарубежных вооружений. Для своего подразделения в библиотеке брал и "Солдатское чтение" – журнал, выходивший ещё в Российской Империи с 1847 года под редакцией генерал-майора Гейрота. С прошлого века в "Чтении" печатали солдатскую прозу: рассказы об армейской жизни, о военных походах, о гарнизонных особенностях. Критерий отбора присылаемых солдатами рукописей, установленный ещё основателем журнала Гейротом, был один – чистый русский язык без вычурных слов и выражений.

Журналы Елисей взял почитать в офицерском собрании у майора Халтурина. Брал на недельку с условием вернуть их не позднее завтрашнего дня. Но, как всегда это бывает в армии, в планы резко вмешались обстоятельства. Завтра с утра марш-бросок, а затем до ночи полевые занятия. Так что, вернуть их в срок не получится. Но слово-то надо держать. Поэтому Твердов решил до одиннадцати разыскать майора.

Солдаты вернулись с утренней пробежки в казармы и теперь высыпали строиться на завтрак. Бутерброды, естественно, аппетита не перебили, и рассудив, что в ближайшие полчаса искать майора бесполезно, Твердов наведался в офицерскую столовую. С плотным завтраком он расправился за десять минут и отправился в учебный городок, здороваясь по пути со знакомыми и иногда козыряя штаб-офицерам.

В пункте предпрыжковой подготовки занималась учебная рота. Раньше таких рот насчитывалось аж семь, теперь в полку года четыре уже не было надобности формировать больше одной. ЮНАРМИЯ исправно поставляет достаточное количество подготовленных призывников. Новобранцы приходят как минимум с двадцатью прыжками за спиной и распределяются по подразделениям. Приходят мотивированными, физически подготовленными, владея навыками обращения с оружием. Тех, кого направляли в небесные гренадёры не из ЮНАРМИИ, в течении трёх месяцев обучают в учебной роте. Среди них попадаются с боязнью высоты. Парни здоровые, крепкие, а бывает, как упрутся руками да ногами в самолёте, что аж не каждый инструктор выпихнет. Таких потом отправляют в пехоту.

Рота была последнего – майского призыва, в большинстве двадцатилетние, но попадались и постарше. В тридцать четвёртом призывы сделали дважды в год и поначалу это вызвало в отлаженном доселе механизме вал неразберихи. До тридцать четвёртого призывали по сентябрям. Новая система оказалась эффективнее, если до этого демобилизовывалось до одной четверти личного состава, то теперь число демобилизованных в мае или ноябре не превышало одной восьмой.

Чем ближе Твердов подходил к месту занятий, тем отчётливей различал привычную ругань и матершину унтеров-инструкторов. "Тупая скотина!" и "глистопёр безрукий!" – это ещё можно сказать самые мягкие, почти что нежные высказывания. Сбившийся в кучку взвод, что уже прошёл тренажёр, собрался у стендов, на которых полковой художник изобразил наглядные пособия поэтапной укладки парашюта. На опорном столбе крайнего стенда кто-то каллиграфически нацарапал ДМБ-37. Сколько раз уже Твердову попадалась эта "надпись", а её всё не закрашивали. И вот сейчас, глядя на неё, вспомнился давешний разговор в офицерском собрании, что любимая у солдат аббревиатура ДМБ появилась в войсках ещё до русско-японской. "Отпрыгавшие" новобранцы с интересом наблюдали за товарищами, махая руками и гогоча, когда очередная "жертва" прыгала с "яйцедробилки" – одиннадцатиметровой вышки, да повисала на ремнях метрах в шести над землёй. Как всегда, при первых прыжках новобранцы почти не соображали что орёт инструктор, куда надо срочно крутиться, где тут "лево" и где "право".

Низенький и легковесный майор Халтурин был начальником службы ВДП бригады. Стоя поодаль с командиром роты, он сверял с ним план учебного дня. Твердов пожал руки обоим, перекинулся парой фраз и отдал журналы.

– И охота ж тебе было с ними аж сюда переться? – удивился Халтурин. – Оставил бы журналы у Игоря Андреича.

– Вот зараза… – Твердов хмыкнул от досады, что не сообразил отдать журналы Андреичу – вольнонаёмному заведующему офицерского собрания. Но через секунду досада прошла, её уже вытеснили вернувшиеся мысли о предстоящей встрече с Ириной.

Домой Твердов вернулся без двадцати одиннадцать и, решив, что "около одиннадцати" уже наступило, нажал на кнопку соседского звонка. Дверь отворила младшая дочь – пятилетняя Верочка. Приветливо улыбнулась и звонко крикнула:

– Папа! Дядь Елисей пришёл!

И тут же умчалась из коридора в детскую.

Вараксов, как выяснилось, уже был готов. Он вышел в повседневке, держа в одной руке приготовленные для покупок сумки, в другой бронеходный шлемофон и мотоциклетные очки с широкой резинкой. При кобуре и бебуте, в новеньких погонах с широкой продольной лычкой, на высоком манжете левого рукава нашивка 3-го класса, на предплечье шеврон 23-го воздушно-гренадёрского полка, на другом предплечье нашивка третьего сверхсрока. Как говорится, образцовый унтер – становой хребет армии.

– Ты налегке? – спросил он.

– Как видишь.

– Ну, пошли.

____________________

* Цюндап – северогерманская мотоциклетная фирма.

Вараксов высадил Елисея на развилке. Когда "Цюндапп" скрылся из виду, Твердов зашагал по наезженной грунтовой дороге, надеясь, что указатель не врёт и что до Новомировки действительно три километра.

На распаханных полях рокотали тракторы, волоча за собою дисковые бороны, подготавливая землю для позднего ярового посева. Тракторов хватало, но нет-нет да попадались бороновавшие по старинке – с помощью лошадей. МТС с ангарами, небольшой механический заводик и склад ГСМ располагались за холмами поодаль от деревни. По другую сторону от дороги у ветряной мельницы скопилось полдесятка крестьянских телег.