Олег Таругин - Маятник Смерти. «Оборотни» Спецназа

Но нам полагаться было не на кого. Мы сами себе были и командованием, и основной, и всеми резервными группами…

В очередной раз сориентировавшись по карте и взяв чуть левее, мы, не снижая темпа, проскочили последние три километра и вышли на берег сонного по причине жаркой и безветренной погоды Днестра.

Место оказалось удачным и совершенно диким — разливающаяся в период весеннего половодья река не давала возможности возводить здесь никаких стационарных построек, за исключением нескольких рыбацких времянок на сваях, а свободно разросшиеся вдоль обоих берегов деревья и густой камыш позволяли скрытно подойти к самой воде. Прямо не место, а какая-то мечта диверсанта!

Правда, так же, видимо, считали и хозяева этих мест — камышовые заросли были заботливо огорожены двумя рядами ржавой, местами подмытой паводками и завалившейся колючей проволоки, преодолеть которую для нас конечно же не составило бы труда.

Притаившись в кустах, мы передохнули и обсудили наше нынешнее положение. До отмеченного на карте моста отсюда было километров пять — с открытого места его наверняка можно было рассмотреть, однако выходить на это самое место мы пока, естественно, не собирались, вместо этого послав на разведку Вовчика. Спецназовец отсутствовал больше часа и пришел отчего-то совсем не с той стороны, откуда мы его ждали.

С собой он принес кучу новостей, единственной положительной из которых оказалась пол-литровая бутылка водки, позаимствованная им вместе с несколькими бутербродами и целым пакетом огурцов из недальновидно оставленной без присмотра автомашины, на которой приехал кто-то из любителей порыбачить в днестровских плавнях («обижаете, командиры, что, в первый раз, что ли? Чисто все сработал, нефиг в следующий раз „ветровичок“ открытым оставлять. И вообще, ему сейчас не до этого…»). Остальные новости были не столь приятными.

Мост, как и ожидалось, был под жестким контролем: на выезде стояла парочка бэтээров, и солдаты вместе с «какими-то штатскими» осматривали все машины подряд, не делая никаких различий между легковыми автомобилями, грузовиками и автобусами.

Кроме того, за мостом стояло несколько армейских грузовиков, и прибывшие на них солдаты, судя по всему, собирались в течение ближайшего часа начать прочесывать оба берега в радиусе нескольких километров вверх и вниз по течению.

К тому времени когда наш следопыт собрался в обратный путь, к мосту со стороны реки потянулась вереница любителей авторыбалки, каким-то образом прослышавших о надвигающейся облаве (а вот это непрофессионально, господа-как-вас-там, так можно и «дичь» спугнуть) — этих отпускали, однако досматривали особо тщательно, даже если они собирались ехать в сторону города.

Ну и последняя новость, самая, пожалуй, неприятная: у рыбацких причалов возле моста Вовчик заметил несколько быстроходных, армейского образца, катеров с мощными прожекторами, явно собирающихся патрулировать реку — и сейчас, и с наступлением темноты. Вот такая вот «лента новостей».

Перекусив бутербродами с огурцами и сделав по глотку водки, мы наскоро прикинули наши ближайшие перспективы. Перспектив было две: форсировать Днестр прямо сейчас, «пока не началось», или подыскивать себе убежище и ждать ночи, чтобы сделать все то же, но уже в более комфортных условиях.

Естественно, в каждом из вариантов были и положительные, и отрицательные стороны — идти прямо сейчас было опасно в смысле маскировки, а идти ночью — означало прежде всего то, что до ночи нам надо еще где-то прятаться. Да и не такие они дураки, чтобы, обыскав берег, не оставить до утра ни одной засады (засады нас, конечно, не пугали — скорее наоборот: это была бы возможность раздобыть обмундирование и попытаться выйти из окружения под видом своих. Однако всегда есть шанс, что во время нападения кто-нибудь успеет «шумнуть» — и вся бодяга со стрельбой начнется сначала).

В конце концов мы все-таки остановились на первом варианте («здесь и сейчас») и, забравшись в камыши, стали готовиться к заплыву, но…

Нам неожиданно сказочно повезло: откуда-то со стороны моста заклокотал лодочный двигатель и минут через пять мимо нас на малом ходу прошел один из замеченных Вовчиком катеров. Прошел, зачем-то взял вправо, в сторону нашего берега, развернулся и… заглох. Еще не веря собственному счастью, мы затаили дыхание, наблюдая, как катерок по инерции продолжает бесшумно скользить прямиком в нашу сторону.

Людей в пятиместном катере оказалось только трое — один за штурвалом, двое других на корме, возле небольшого, но мощного галогенового прожектора. Все- в камуфляже, ярко-оранжевых спасательных жилетах и с автоматами. Никак и вправду патруль? Раненько начали, только вот мотор не проверили. А зря: мотор всегда надо заранее проверять!

Не дожидаясь, пока катер продрейфует мимо, я сунул Сергею оружие («ждите здесь, я сам») и рванул камышами в сторону. Того, что меня заметят, я не боялся — на катере были слишком заняты выяснением классического вопроса «кто виноват»: один из «кормовых», по-видимому, старший, орал на сидящего за штурвалом, тот вяло огрызался и уверенно переводил стрелки на какого-то «Саныча из матчасти», который «по моторам», а третий, не сильно, впрочем, усердствуя, пытался примирить их между собой.

Ни их бессмысленный спор, ни неведомый мне «Саныч», ни даже сам заглохший мотор меня не интересовали — главным было то, что в нашу сторону никто из них не смотрел. Провентилировав легкие и проверив, не выпал ли из-за голенища нож, я бесшумно скользнул под воду, оказавшуюся на удивление холодной. Видимость была почти нулевой, однако мне это было и не нужно — промахнуться мимо катера на таком расстоянии нереально.

Двигаясь над самым дном и рискуя зацепиться намокшей «комкой» за какую-нибудь затопленную корягу, я проплыл отделявший меня от катера десяток метров и аккуратно поднырнул под него (сделать это было нелегко — глубина здесь была едва ли более полутора метров), оказавшись в самом центре поднятого неподвижным ныне винтом облака донной мути.

Скользя руками по днищу, перебрался на противоположную сторону и уперся ногами в дно, сразу же погрузившись в засасывающий ил по самые щиколотки. Напряг мышцы, медленно разгибаясь и осторожно подталкивая утлое суденышко в сторону берега — пока катер еще полностью не остановился, заметить столь незначительное изменение курса было практически невозможно. Они и не заметили, позволив мне сделать целых четыре шага — а большего и не надо было: теперь катер не могли увидеть со стороны моста и можно было работать дальше.

Вытащив из-за голенища купленный в Виннице охотничий нож, я в последний раз оттолкнулся от дна и на полкорпуса выскочил из воды. Схватившись левой рукой за борт, с размаху всадил лезвие в спину «штурвального», одновременно подтягиваясь и забрасывая тело в катер. Похоже, вовремя — один из стоящих возле кормовой лавки солдат что-то слишком уж внимательно вглядывался в камышовые заросли на берегу, второй — тот, который старший, — тянул ко рту трубку портативной радиостанции, видимо собираясь сообщать начальству о скоропостижно издохшем моторе. Оценив расстояние до кормы (метра три — далековато, да еще и спинка переднего сиденья мешает) и понимая, что сделать что-либо более изящное уже не успею, рванул рукой второй нож и почти без замаха метнул в старшего. Не дожидаясь результата (ну, не промахнулся же я с трех метров?!), рыбкой прыгнул в сторону третьего члена экипажа, падая вместе с ним за борт. Грубо, конечно, и шуму много, зато результативно…