Кирилл Юрченко - Первач

— Как мне натоело это отсуттвие тисциплины, — лениво проворчал толстяк. Акцент его сделался вовсе ужасным. Он потянулся к вновь наполненному предусмотрительным Алексом стакану. — Поставил пы я фас у станка! И саставил ноками крутит. Фот поплясали пы ви у меня!

«Выходит, и вправду бывший танцор», — подумал Тихон, и благодарно кивнул Алексу. Но тот никак не отреагировал и по-прежнему внимательно смотрел на своего фюрера.

— Ладно, иди! — Вандермейер вяло махнул рукой Злотникову и конвоирам. — И чтоб никто чужой к кенератору ни ногой!

— Я на минуточку, Фриц, — услышал Тихон голос Алекса, когда его выводили из резиденции Вандермейера.

Друг догнал его, велел конвоирам убраться и на улице они остались одни.

— Зачем ты ушел из дома? — спросил Алекс.

— Хотел тебя найти.

— Ты чуть все не испортил!

— Что ж, извини!

— Извини… — передразнил Алекс. — Скажи спасибо, что тебя как шпиона не расстреляли. У Вандермейера разговор короткий.

Они направлялись к дому Алекса. Поравнялись с генераторной. Куривший на улице Егорка, увидев их, юркнул внутрь и заперся. Тихон подумал о спрятанном в будке баке с первачом. О проделке Алекса. Буря мыслей пронеслась в голове. Ему казалось, что он знает отгадку: здесь происходит что-то необычное, к чему непосредственно причастен Алекс. Он единственный человек, обладавший странной силой, которой не было ни у кого. И Тихон тоже ощущал эту силу.

— Расскажешь, что это за самогонная установка такая у вас секретная? — спросил он.

— Ты про генератор? Лучше бы тебе не интересоваться. Если федералы прищучат, так хоть честно не будешь знать, что к чему.

— А Егорка? Его не прищучат?

— Да кто ему поверит, пьянице.

— Поверит чему? Значит, есть, что скрывать?

— Какой ты настырный! Но если я тебе расскажу, ведь не поверишь!

— А ты, значит, уверен, что я не поверю?! — с раздражением спросил Тихон.

— Я могу рассказать достаточно, чтобы подвести тебя под расстрельную статью как соучастника, согласно уставу БЭН, который запрещает все, что может облегчить жизнь в Резервации. Это тебе, брат, даже не контрабанда. Гораздо хуже. Поэтому… даже не проси.

«Нет, брат Алекс, ты не прав!»

Тихон чувствовал, что должен проявить настойчивость.

— Вот что. Ты не хочешь. Тогда я сам скажу, — ответил он. — Это дико звучит, но я не удивлюсь, если окажется, что это ты сделал цистерну самогона.

Алекс хмыкнул:

— Хочешь сказать, что я как Иисус из воды вино делать умею?

— Я бы не стал сравнивать тебя с Иисусом, но я видел, что ты сделал с Вандермейером. Я чувствовал это!

Друг остановился и внимательно посмотрел на Тихона.

— Значит, я не ошибся в тебе.

— Что ты имеешь в виду?

Вместо ответа Алекс спросил:

— Скажи, ты что-нибудь знаешь о скитниках?

Невероятно! Алекс опередил его желание расспросить о скитниках. Вот так запросто старый друг говорит о них. О людях, которых никто не видел.

— Ничего, кроме того, что они живут в Полосе.

— Понятно, — Алекс нахмурился. — Скитники… Странное слово. Это больше похоже на каких-то диких раскольников. Только мы зовем себя по-другому.

— Мы? То есть…

Алекс неожиданно положил руки Тихону на плечи, схватил крепко, как будто боялся, что тот испугается и убежит. Но Тихон и вправду был ошеломлен.

— Ты хочешь сказать, что ты скитник?! — воскликнул Тихон. — Но ведь я вас искал! У меня есть один знакомый человек в Братске. Он торговал с партизанами моим товаром, а теперь отказывается, потому что в наше дело вмешались скитники. Как здорово, Алекс! Как здорово! Я искал вас! И как хорошо, что я встретил тебя. Может быть, вам что-нибудь нужно? Я что хочешь найду и достану. Особенно для друга.

Но он не видел радости в глазах Алекса.

— Да погоди ты! Погоди. — Эджертон еще крепче сжал плечи Тихона. — Ты ничего не понимаешь…

— А что понимать? Ведь ты скитник!

— Я же сказал, мы зовем себя иначе… Я первач, Тихон!..

— Кто?

— Первач! Так мы зовем себя.

— Первач?!.. — Тихон чуть не засмеялся.

— И ты первач. Я чувствую это.

— Какое смешное слово… Первач… Дешевый самогон. Ты бредишь?

— Не знаю, кому из нас оно первому взбрело в голову, — ответил Алекс. — Его можно расшифровать и как «первый человек».

— Значит, первочеловек… — Тихон снова рассмеялся.

— Не первочеловек. Первый.

«Какая-то шутка. Нелепая. Неужели и мой друг — сумасшедший?»

Между тем Алекс полез в карман и достал спичечный коробок. Извлек из него одну спичку и, зажав ее двумя пальцами, поднес к лицу друга. Злотников ощутил что-то вроде слабого дуновения. Ничего не понимая, он смотрел на спичку, и вдруг она вспыхнула, заставив его испуганно отпрянуть.

— Как?!.. Как ты это сделал?!

Алекс задул спичку и бросил в снег.

— Так вот оно что. Волшебство! — воскликнул Тихон.

— Ты дурак, что ли? — усмехнулся Алекс. — Это не волшебство. Это реальность! Ты же ведь только что верил, что я могу сделать цистерну самогона. А теперь говоришь — волшебство…

Поскольку в голове у Тихона была полнейшая каша, то вместо того, чтобы расспросить, как Алекс умудряется делать все это, он не придумал ничего лучшего, чем психануть.

— Значит, первач, говоришь? То есть, надо понимать, первее и лучше всех, что ли?!

— Пусть тебя не смущает это слово.

«Первач! Первач!» — вертелось в голове Тихона. И перед глазами появилось лицо албасты. Он вспомнил, как существо пыталось сказать ему что-то…

«Пер-р-руачь…»

Он как будто снова услышал этот голос. «Что хотела сказать эта тварь? Что я не такой как все?..»

Кажется, он потерял ощущение реальности. Алекс шлепнул его слегка по щеке, приводя в чувство.

— Ты тоже первач, Тихон, — сказал он. — Только нераскрытый.

— Хочешь сказать, я смогу устраивать такие же фокусы?

Эджертон усмехнулся.

— Если тебя это так заводит… Сможешь! Если выживешь.

— То есть?

— Ведь ты собрался в Полосу. А первачи… скитники то бишь… рождаются в Полосе.

— Да, я хочу пойти туда. Ты же знаешь.

— А почему? Что заставило тебя принять это решение?

Тихон растерялся. Было много причин — какую назвать и какая верная?

Алекс вдруг прижал его к себе. Его щека касалась Тихоновой.

— Слушай меня внимательно, — прошептал Алекс, будто опасался, что кто-то подслушает. — Зная твое решение, я не могу исключать того, что мы видимся последний раз. Люди умирают там… в Полосе… И плохие люди умирают. И очень хорошие. Разные.

— Ты меня отговариваешь?

Алекс продолжал:

— Там почти невозможно выжить! Невозможно. Но именно «почти»! Как видишь, я жив. Почему мне это удалось, и некоторым другим, я не смогу объяснить тебе сейчас. И не могу всего рассказать о Полосе. Это нужно увидеть и испытать самому. Это все равно как войти в пещеру к сфинксу, который задаст тебе хитроумную загадку и убьет, если дашь неверный ответ. А если ответишь правильно — одарит богатствами. Надеюсь, ты поймешь, что нужно сделать…